Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий

Генерал-капитан надеялся, что захват великой пирамиды сломит сопротивление ацтеков. Когда защитники города увидят, что их главная святыня в руках конкистадоров, то поймут, что боги отвернулись от них. Но задача казалась невероятно трудной. Пирамида возвышалась над городом на добрых пятьдесят метров, а ее крутые ступенчатые склоны кишели вооруженными индейцами. На верхней площадке, где стояли огромные храмы богам Уицилопочтли и Тлалоку, засели отборные отряды воинов.

Несмотря на самоубийственную опасность этого восхождения, Альварадо, которому Кортес доверил штурм пирамиды, был полон решимости. Он самозабвенно руководил группами солдат, командуя, кому и где расположиться. Сам Педро поглядывал вверх с предвкушением. Цель казалась ему тем желаннее, чем она была сложнее. Корпус Сандоваля вел уличные бои с ацтеками, что пытались пробиться на помощь защитникам пирамиды. Отряд Кортеса старался отвоевать большой дворец, который защищали сотни воинов-орлов. Альварадо в это же время повел своих людей на штурм главной пирамиды Теночтитлана.

Большая колонна солдат двинулась в атаку. На передней стороне пирамиды находились две широкие каменные лестницы, по которым обычно жрецы и жертвы взбирались наверх. Сейчас обе они так кишели ацтеками, что не оставалось ни одного просвета, в котором можно было бы увидеть ступени. Но выбирать не приходилось. Остальные склоны, лишенные лестниц, казались слишком отвесными, чтобы по ним сумел вскарабкаться человек.

Фернан шел вперед с бешено колотящимся сердцем. Он сам вызвался присоединиться к солдатам Альварадо. Недостатка в добровольцах не ощущалось. Да, задача немыслимо сложна. Но конкистадоры за последние два года только такие и решали. Первые ряды испанцев несли перед собой большие плетеные щиты, которые укрывали сразу несколько человек. Гонсалес чувствовал, как эта прочная преграда сотрясается от града камней и дротиков. Скоро они доберутся до подножия пирамиды и настанет время вступить в ближний бой. Плетенки придется отбросить. Ничего, стальная родела уже покоится у него на левом локте. Она и на этот выручит! Столько раз уже выручала…

И вот уже ступени. В этот момент плетенка в очередной раз содрогнулась. Крепкие ветки разошлись и стал виден кремневый наконечник копья, которым кто-то из ацтеков пытался достать прячущихся за щитами конкистадоров. Фернан выпустил из ладони деревянную рукоять, выхватил меч и ринулся вперед. Пришло время ближнего боя.

Испанцы медленно, но неуклонно двигались вверх, оттесняя защитников пирамиды. Ацтеки яростно, хотя и несколько хаотично нападали, били сверху вниз копьями, швыряли камни. Фернан рубил и колол мечом, еле успевая закрываться щитом от мелькающего со всех сторон оружия. Один за другим убитые неприятели валились ему под ноги. Гонсалес переступал через тела и постепенно продвигался вперед. Он бы не смог сосчитать удары, обрушившиеся на его голову. Без шлема он бы погиб в первую же минуту. Некогда белоснежная стеганка быстро стала красновато-бурой от вражеской крови. Она была вся изодрана острыми обсидиановыми наконечниками и совсем скоро уже не смогла бы спасти хозяина. А атакующие пирамиду солдаты Альварадо не преодолели еще и половины пути.

Какие только противники не возникали перед Фернаном. Начиная от простых пехотинцев, сражающихся обычными деревянными дубинами, заканчивая отборными бойцами в пестрых хлопковых панцирях. В глазах скоро начало рябить от мелькания ярких красок. Вот на Гонсалеса кинулся воин-ягуар, замахиваясь мечом с обсидиановыми вкладками. Испанец одновременно вскинул щит, закрывая голову, и выбросил вперед правую руку, всадив стальное острие клинка в горло врагу. Ацтек дернулся, выронил оружие и рухнул на каменные ступени.

Звук падения Фернан не услыхал. Сейчас разве что грохот пушки смог бы перекрыть какофонию битвы. Надсадно ревели раковины, гоня индейцев в бой. Им вторили барабаны, добавляя свой сухой перестук к разносящимся повсюду звукам ударов. Лязг стали, хруст ломающихся костей и крики давили на слух неподъемным грузом. Гонсалес утешал себя тем, что врагам ведь ничуть не легче, чем его соратникам. Альварадо, сражаясь в первом ряду, личным примером воодушевлял своих солдат. Медленно, слишком медленно колонна испанцев двигалась вперед.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Посредине между двумя лестницами, ведущими наверх, находился крутой желоб, по которому скатывались тела принесенных в жертву людей. Сегодня в нем побывала уже не одна сотня ацтеков. Они падали один за другим и скользили вниз, к подножию, где уже образовался настоящий вал из убитых. Другие раненые и погибшие оставались лежать на каменных ступенях.

Дисциплина конкистадоров и их несомненное боевое искусство все-таки помогли им добраться до верхней площадки. И здесь битва разгорелась с новой силой. Свежие отряды индейцев, горя желанием расквитаться с чужаками, яростно кидались в бой.

Отряд Кортеса к этому времени захватил распложенный на возвышенности дворец. Сам генерал-капитан с террасы смотрел на битву, кипевшую на вершине пирамиды. Он с тревогой наблюдал за тем, как тесно построившаяся колонна конкистадоров вклинивается в толпу ацтеков. На таком расстоянии сложно было узнать кого-то конкретно. Кто из старых соратников еще жив?

Постепенно в бою наметился окончательный перелом в пользу испанцев. Кортес видел, как индейцы, несмотря на всю свою отвагу, валятся под ударами солдат Альварадо. Конкистадоры теснили врага, а отступать было некуда. Некоторые ацтеки срывались с почти отвесных боковых граней пирамиды, выдавленные к самому краю атакующими испанцами. Они кубарем скатывались с крутых ступенчатых стен высотой в пятьдесят метров. Выжить после такого падения не смог бы никто. Вот, наконец, Эрнан Кортес по заметному красному плюмажу на шлеме сумел узнать и самого Альварадо. Педро уже довел свой отряд до возвышающихся на дальнем конце площадки храмов. Еще минута яростной рубки и штурмующие хлынули внутрь.

Спустя непродолжительное время на вершине пирамиды не осталось ни одного живого ацтека. Зато там взвилось золотисто-алое знамя конкистадоров. Наблюдающие за этим противостоянием солдаты Кортеса дружно разразились торжествующими криками. Альварадо услышал. Он подошел к самому краю, сорвал с головы шлем и помахал рукой.

Фернан и Себастьян стояли, глядя на окружающее их поле битвы. Схватка за пирамиду дорого далась испанцам, но это не шло ни в какое сравнение с потерями индейцев.

— Да уж, идолы должны быть довольны, — прохрипел Себастьян. — Никогда здесь еще не лилось так много крови, как сегодня. Столько людей к подножию пирамиды скатилось, даже посчитать нельзя. И вся площадка, и желоб, и лестницы — все залито кровью.

— Кто знает, — устало заметил Фернан. — Тлашкаланцы рассказывали, что когда эту пирамиду возвели, то ацтеки устроили огромный праздник. На торжественных церемониях зарезали несколько тысяч человек.

— Сегодня их тоже погибло немало. Ладно, истуканам напоследок дали насытиться, теперь самое время сбросить их вслед за теми, кто в них верил.

Испанцы в самом деле разбили все изваяния ацтекских богов и уничтожили алтари. Осколки и тела убитых постепенно унесли вниз. А вот отмыть пирамиду от крови так толком и не удалось. Для этого понадобился бы напор целого акведука. Нагреваясь под солнечными лучами, каменные плиты издавали ужасное зловоние, которое все никак не хотело выветриваться.

Но конкистадоры из-за этого смрада не спешили отказываться от трофея. Пирамида стала для них действительно большой удачей. Во-первых, ацтеки, как и предполагал Эрнан Кортес, несколько пали духом, увидев, что храмы Уицилопочтли и Тлалока разрушены, а боги, тем не менее, не спешат покарать святотатцев. Во-вторых, пирамида была самой большой возвышенностью в Теночтитлане. Отсюда открывался несравненный обзор. Испанцы видели ту часть города, что еще оставалась под контролем Куаутемока. Они отслеживали перемещения своих и чужих отрядов, все возводимые баррикады и готовящиеся ловушки. С верхней площадки Кортес мог окинуть вражескую территорию взглядом и спланировать наступление.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})