Путешествия и исследования в Африке - Чарльз Ливингстон

Занзибар. Плетение циновок

Фотография

Мы, которые были очевидцами и в то же время стояли за кулисами, знали, что чувства частных лиц принимали главное участие в операциях, предпринятых с целью внести мир и взаимное понимание у озер и в центральные районы, где в течение столетий господствовали насилие и кровопролития. Но этой великой перемене не было суждено осуществиться.

Видя, что мы еще не дожили до «того доброго времени, которое должно наступить», и что было совершенно невозможно спуститься с «Пионером» к морю до наступления декабрьского разлива, мы распорядились собрать «Леди Нья-са». Чтобы использовать имеющееся у нас время, мы решили еще раз переправить лодку мимо водопадов, проехать вдоль восточного берега озера и побывать на его северном конце. Кроме того, мы хотели собрать данные, которые могли бы подтвердить сведения, полученные полковником Риг-би, о том, что 19 000 невольников, которые ежегодно проходят через таможню в Занзибаре, поставляются главным образом с озера Ньяса и из долины Шире.

Гавань Багамойо, из которой отплывали многочисленные суда с рабами в различные страны мира

Рисунок середины XIX в.

Люди, прикрепленные епископом Мэкензи к миссии, образовали теперь маленькую свободную общину около селения Чибисы и занимались обработкой земли. В этом отношении они подражали тем макололо, которые обрабатывали обширные поля и теперь были в состоянии продавать экспедиции хлеб и овощи.

Дружеские чувства, которые оба эти племени питали по отношению к англичанам, были явны. В доказательство этого можно привести следующий пример. Селение макололо находилось в мили от хижин миссии, из которых одна была случайно подожжена хозяином. Там лежало несколько заряженных ружей и, когда огонь дошел до пороха, несколько из них выстрелило. Как только макололо услышали вечером необычайный треск ружей, они схватили свое оружие и бросились на помощь к англичанам, предполагая, что на последних напал какой-нибудь враг с огнестрельным оружием.

Несмотря на то что макололо отказались вернуться с лекарствами к своему вождю и у нас имелись на них жалобы от туземцев с Капленда, которые, впрочем, после длительного и тщательного расследования не могли быть доказаны, мы вспомнили об их благородном поведении, когда они спасли нам жизнь в реке у Каривуа. Прибавив сюда еще это новое доказательство их готовности пожертвовать своей жизнью для спасения наших соотечественников, мы выбрали из них пять лучших гребцов. Мы решили, что для плавания по озеру, а также при всяких затруднениях, которые могут возникнуть во время нашего путешествия к северу, эти пять человек будут стоить 50 из другого племени.

Наша группа состояла из 20 туземцев, в числе которых было несколько человек с острова Иоанна. Предполагалось, что эти люди могли управлять 6 быками, везшими маленький фургон с погруженной на него лодкой. Запряжка в двенадцать капских волов с кучером и поводырем – готтентотами – легко перевезла бы фургон через местность, которую мы должны были пройти. Но как только мы сошли с готовой уже части дороги, наши возчики столкнулись с затруднениями, которые представляли собой деревья и овраги. Мы потеряли бы массу времени, если бы стали преодолевать эти трудности, срубая деревья и вытаскивая каждый раз фургон из оврагов при помощи блоков. Поэтому мы послали за аджава и манганджа, поселившимися во владении Чибисы. Они взяли лодку на плечи и в несколько дней ловко пронесли ее мимо всех водопадов, кроме одного. Так как это место реки было относительно спокойное, то они воспользовались лодкой и проехали на ней две мили дальше вверх. Лодка была полностью на попечении макололо. Так как они у себя в стране привыкли к быстрому течению, мы не могли желать для себя лучшего экипажа. Река здесь очень узкая, и даже в местах, которые считаются спокойными, течение очень сильное, что часто вынуждало вести лодку ближе к камышам у берега или же тянуть ее на бечеве вдоль берега.

Тростник полон бобами кокорника (Dolichos pruriens), стручки которого покрыты чем-то, похожим на нежный бархатный пух. В действительности же он представляет множество тонких иголочек, миллионами вонзающихся в голое тело и вызывающих зуд и сильную боль. Поэтому люди, тянувшие бечеву, корчились и вертелись, как будто их стегали целым снопом крапивы. На борту в это время должны находиться люди, умеющие хорошо орудовать веслами и шестами. Такие как раз у нас и имелись. Однако после того, как они попытались проехать у скалы, где был сильный водоворот, они решили, что будет благоразумнее вытащить лодку на берег и перенести ее мимо последнего водопада. Когда они заявили о своем решении, мы созвали носильщиков, которые вышли из-под различных тенистых деревьев, где они укрывались от солнца.

Была середина зимы, но там днем солнце жжет постоянно, хотя ночи холодные. Пять человек с Замбези, которые привыкли к большим тяжелым каноэ (главное достоинство которых, как говорят, состоит в том, что они могут быть брошены на скалу со всей силой течения и не потерпеть никакого вреда), горели желанием показать, что они могут гораздо лучше справиться с нашей лодкой, чем макололо.

Пока мы стояли к ним спиной, трое вскочили в лодку, а двое протащили ее вверх на небольшое расстояние. Течение подхватило ее носовую часть, до нас донесся крик ужаса, канат в одно мгновение был вырван из их рук, и лодка перевернулась вверх дном. Еще один или два раза она перевернулась в водовороте и затем помчалась стрелой вниз к водопаду. Один из людей, плывя к берегу, спас ружье. Мы все бросились бежать со всех сил по берегу, но лодку нам уже больше не довелось увидеть.

Пятеро людей, виновных в катастрофе, подошли к нам с выражением раскаяния на лицах. Ни им, ни нам нечего было сказать. Они медленно нагнулись и коснулись наших ног обеими руками. «Ку куата моендо» (прикоснуться к ноге) – их способ просить прощения. Это было похоже на то, что обычно делают маленькие дети, когда пытаются без разрешения принести своему отцу какое-нибудь блюдо и, выпуская его из рук, разражаются криком отчаяния.

Мы им сказали, что в наказание, чтобы вознаградить нас за потерю лодки, они должны вернуться обратно на судно за продуктами и в течение последующего путешествия пешком нести максимальный груз.

Было ужасно досадно, что мы потеряли все свое имущество и лишились возможности выполнить на восточной и северной части озера намеченную нами работу. Но огорчаться по этому поводу было бы все равно, что плакать над пролитым молоком. Единственное, что нам оставалось, это приналечь на собственные ноги. Мы послали людей обратно на судно за продуктами, тканью и бусами.