"Великая река". Компиляция. Книги 1-8 - Токацин .

«Так я далеко не уйду!» - Кесса растерянно мигнула, вглядываясь в темноту, и осторожно опустилась наземь. Что-то зашуршало под ухом, но тут же смолкло.

- Здесь я усну, - прошептала странница, пристраивая сумку под голову. – Дождя, должно быть, не будет…

Она склонилась к самой земле и понюхала иссохшую почву. Тут было много пепла, много оплавленных камешков, скипевшихся вместе песчинок. Ничего, кроме пепла, песка и глины, - ни перепревших листьев, ни корней травы, и ни одного жучка.

«Бывают ли тут дожди?» - подумала Кесса, опасливо глядя на небо. На нём не было ни звёзд, ни лун, лишь у самого дальнего края светилась кромка чего-то округлого. «Может, город сияет там?»

Зеркало Призраков негромко зазвенело, зацепившись за камешек. Кесса повернула его к себе, но увидела только мрак.

- Что было тут, что иссушило землю? – шёпотом спросила она, вглядываясь в черноту, поворачивая Зеркало и так, и так. – Какое пламя её выжгло? Или и вправду тут не бывает дождей?

Древнее стекло оставалось чёрным и не отражало ничего.

«Даже Зеркало не знает,» - Кесса поёжилась и торопливо сунула руку в карман. Там лежала каменная ракушка – существо с Великой Реки, так же, как и Кесса, помнящее глубокую воду и летние ливни.

- Ты помнишь, когда вода стала сушей, а ил – камнем? – тихо спросила она, поднося раковину к Зеркалу. Чернота всколыхнулась. Синеватый свет с трудом пробился сквозь клубы бурой мути, и стекло осветилось изнутри. Кесса склонилась над ним, едва не утыкаясь носом в оправу. Там была вода – илистая взвесь на самом дне, такая густая, что едва можно было разглядеть разлапистые кусты водорослей, странные изогнутые столбы и ребристые выступы ракушек, закопавшихся в грязь. Они лежали, погружённые в ил, едва не срастаясь боками, Кесса видела только верхние створки. Они были слегка приподняты, и муть курилась у их краёв. Странная длинная тень скользнула по ним, проволокла ветвистое туловище и раздвоенный хвост и ушла во мрак.

- Великая Река, - прошептала Кесса, гладя холодное стекло и прижимая его к груди. – Тут странные земли, но ты меня не оставишь…

Кессу разбудило прикосновение тонких колючих лапок, и она ошалело замигала, глядя на существо, ползущее по её руке. Из его длинной плоской спины прорастали бесчисленные ветви с резными листьями, и все они шевелились, разворачиваясь к восходящему солнцу. Кесса шевельнулась, и существо бесшумно сложило «крылья» и юркнуло в щель, тонкую, как волос. Девушка запоздало хлопнула по земле, но от странного зверька уже и воспоминания не осталось.

- Во дела! Папоротник на ножках! – Кесса снова хлопнула по земле ладонью и хихикнула. Тишина была ей ответом. Красное солнце уже показало кромку из-за дальних гор, но их длинные тени ещё накрывали долину. На голых камнях холма неторопливо укладывались ползучие создания, обросшие листьями. Запоздавшие к рассвету летучие мыши стаями протянулись по небу, стягиваясь к потайным укрытиям.

- У-уо-оух, - протяжно зевнула Кесса и протёрла глаза. «Никогда я не спала прямо на земле… Боги мои!»

Она попыталась встать – и почувствовала, как захрустели все кости. Спина, ноги, плечи, - всё словно окаменело кусками. Кесса поднялась, неуверенно сделала несколько шажков, растирая руки, даже ущипнула себя за ноющий бок – хвала богам, всё-таки она не превратилась в камень!

«Прав был дед, храни его Река-Праматерь,» - вздохнула Кесса, усаживаясь на камень и вытряхивая припасы из дорожной сумы. Опустошив фляжку, она наколдовала два водяных шара, и один из них вылила в лунку на скале. Спёкшаяся, наполовину сложенная из пепла почва не впитывала влагу, лужица так и осталась блестеть на склоне. «Может, эти существа с ветками любят воду…»

Покончив с едой, Кесса наконец взглянула вниз с холма – и охнула. Места, виденные ею до сих пор, были странными, но это и их превзошло! Из красно-чёрной земли под холмом через каждые десять шагов торчал высоченный гранёный столб. Эти колонны, местами зелёные, местами – белесо-розоватые, были утыканы длинными и острыми шипами, а у их подножий лежали толстые колючие лепёшки. Это были листья, но ползучие стебли не держали их, и они валялись прямо на земле. Из больших лепёшек прорастали мелкие, из тех – розовые бутоны, и Кесса, изумлённо мигая, смотрела, как они приоткрываются и медленно разворачивают лепестки. За колючим полем лежало второе, за ним – ещё несколько, а у края неба клубился красноватый туман, и из него выступала, впиваясь в облака, пламенеющая игла.

- Пик Огня, - прошептала Кесса, вглядываясь в туман до боли в глазах. – Квонайт!

«До Квонайта дойдёшь ещё до темноты,» - говорил ей Хуртса – но, видно, Хальконег не отвлекался в пути на каждый странный камень и не ночевал посреди колючих полей. Солнце выбралось из-за далёких гор, и тени заметно укоротились, прежде чем Кесса увидела тёмную громаду города не на горизонте и не под пологом тумана. Ей повезло не заплутать в полях – там было много дорог, но все они походили друг на друга. Земля, нарезанная на квадраты, взрастила странные деревья – без ветвей и листьев, но с длиннейшими шипами. И у них были хозяева – Кесса, потянувшись к одному из столбов, увидела на земле черту, полыхнувшую белым огнём, и жар коснулся её пальцев. «Должно быть, из таких колючек выходят хорошие иглы,» - покачала головой странница. «Не знаю, на что ещё годны такие деревья…»

У границы последнего поля – дальше начиналась выжженная земля с редкими кочками серых и белых трав – Кесса остановилась. Камни под её ногами дрогнули, и тихий рокот послышался из глубины. «Папоротники на ножках», потревоженные дрожью и гулом, рассыпались по щелям, откуда-то вылетела напуганная летучая мышь и долго металась над полем. Земля дрогнула ещё раз, и всё стихло. Кесса наклонилась и с опаской погладила камень.

- Кому не уснуть там, под землёй? Кто тревожится?..

Ещё далеко было до блестящих чёрных стен, а тень города уже накрыла Кессу с головой, и горячий ветер принёс ей знакомые запахи кузницы – окалину, горячий металл, сажу и обгоревшие шкуры. Линии, вычерченные на лице, снова защипались – гарь стала гуще, и яда в ней прибавилось. На мгновение Кесса остановилась на мёртвой земле, прислушиваясь к лязгу, перестуку и шелесту – а потом едва ли не бегом кинулась к воротам.

Издали они казались меньше, на деле же в них, выстроившись в ряд и ничуть не мешая друг другу, прошли бы шестеро. Никаких створок не было, не было и стены, а то, что Кесса приняла за неё издалека, оказалось составленными торцом к торцу длинными домами. Каждый из них был построен из чёрных каменных плит, каждую крышу покрывала серая черепица, а в её тени в стенах зияли крохотные узкие оконца. На стенах красным огнём полыхали знаки. Письмена эти Кесса знала – обычные буквы Шулани, только почерк непривычный, заковыристый.

- Стой!

Она вздрогнула от окрика и замигала, глядя снизу вверх на существо, преградившее ей путь. Она видела таких существ в Халкесе – огромных, крылатых, в огненно-алой броне, приросшей к телу. Это был Ацолейт, и поверх брони он носил перевязь с тяжёлым молотом-клевцом, похожим на кирку. Ремешки, оплетающие тело, и широкое ожерелье на груди, и пояс, - всё блестело от металлических чешуек и ярких камешков, и Кесса засмотрелась бы на них, но Ацолейт выглядел уж очень сурово. Второй воин стоял неподалёку, у стены, разглядывал пришелицу с удивлением и досадой и едва заметно морщился. «Вот странно – головы у них мохнатые, как у зверей, руки голые, а остальное всё в чешуе, как у ящеров…» - удивилась про себя Кесса.

- Силы и славы вам, могучие стражи Квонайта! – учтиво кивнула она. Это могли быть только воины – так же прямо и гордо держались Речники, прилетающие в Фейр, и так же они смотрели вокруг, на землю, которую берегли и защищали…

- Язык знает, и о печатях не забыла, - пробормотал первый стражник скорее товарищу, чем Кессе. – Много знорков тут ходит в последние дни. Некто Саркес знаком тебе?

- Я никогда не слышала о нём, - покачала головой Кесса. – А что с ним случилось?