Серая Чума; Война колдунов. Вторжение; Война колдунов. Штурм цитадели - Александр Рудазов

— Боюсь, мне нечем особо вас обрадовать, владыка. Диагноз неутешителен. В астральном плане пациентка перенесла тяжелейший стресс. Ментальное начало серьезно повреждено, восстановить его путем внешнего вмешательства не представляется возможным. Остается надеяться на собственные ресурсы организма, но…

— Заткнись, Мурок… — чуть слышно донеслось с постели. — Владыка Бестельглосуд… Дитя мое… Подойди ко мне…

Бестельглосуд медленно пересек небольшое расстояние. Он боялся взглянуть на то, что осталось от колдуньи-матери.

А взглянув, содрогнулся, с трудом заставляя себя не отводить глаз. Показалось, что в постели лежит высохшая мумия. Древняя старуха едва шевелит морщинистыми губами, щеки ввалились, в глазах светится страдание.

— Матушка, я рад, что тебе стало лучше… — тихо заговорил Бестельглосуд.

— Замолчи, — прошептала Руаха. Лицо умирающей на долю секунды приобрело прежнее величие, голос зазвучал решительно и твердо. — Замолчи и слушай. Я в любой момент могу снова впасть в забытье, так что говорить буду быстро. На стороне рокушцев есть сильный колдун. Очень, очень сильный колдун. Даже более сильный, чем ты.

— Что?! Откуда он…

— Не перебивай! — зло захрипела Руаха. — Этот человек воистину ужасен… это вообще не человек, это само воплощение зла… Более того. Он действует не в одиночку. Я видела в памяти принцессы одно лицо… нашего с тобой предка… Тивилдорма…

— Тивилдорма Призрака?! - ужаснулся Бестельглосуд.

— Да. Этот проклятый мертвец предал Серую Землю и переметнулся к врагу…

— Не думал, что он способен покинуть Промонцери Царука… — пробормотал Бестельглосуд.

— Не недооценивай его! Тивилдорм очень опасен! Готовься, сын. Готовься. Война не будет легкой, как мы рассчитывали. Нам противостоят страшные враги…

— Уже знаю… — скривился Бестельглосуд. — Астрамарий разбит… Ригеллион мертв…

— Значит, я опоздала с предупреждением… — бессильно сомкнула веки Руаха. — Владыка Бестельглосуд… сын мой, дитя мое, умоляю… Ради блага Серой Земли… ради счастья нашего народа… нашей крови… ради торжества колдовского Искусства… ради всего живого!… Еще не поздно все это спасти… Надеюсь, еще не поздно… Ты должен победить этих пришельцев, слышишь?… Слышишь?!! Иначе я боюсь даже думать, что станется с этим несчастным миром…

— Я обещаю, матушка, — положил ладонь на исхудалую клешню Руахи Бестельглосуд. — Я не позволю разрушить то, что мы строили веками.

Остров Икат расположен посреди великой реки Готиленсе. Это очень маленький островок, бесплодный, скалистый. Единственное его достоинство — он совсем рядом с Владекой. И потому на Икате уже многие века возвышается неприступный форт, предназначенный для защиты речных подступов. С воды Владека защищена еще прочнее, чем с суши. Те же серые даже не попытались взять Икат, предпочтя штурмовать Рокат-Каста.

Но сейчас форт Икат гудит растревоженным ульем. Канониры торопливо ворочают ганшпиги, наводясь на цель. Громадные колокола заходятся в крике, бия набат на всю столицу.

Вторжение!… Вторжение!…

Владека, только-только опомнившаяся от недолгой, но воистину ужасающей осады серых, в страхе взирает на новую угрозу. По Готиленсе мерно идут пять колоссальных судов. Каждое в полтораста метров длиной, окованное легким, но очень прочным сплавом. По триста весел с каждого борта загребают воду, едва не поворачивая вспять течение могучей реки.

Но тревога быстро улеглась. Семафорные флажки сообщили на Икат, что король приказывает немедленно прекратить истерику и подготовить теплый прием дорогим гостям.

Впервые за многие годы рокушскую столицу посетили дэвкаци. К причалам подошли массивные баркасы, спущенные с драккаров. Пристань сотрясла тяжелая поступь седого великана, похожего на белого медведя. Ему навстречу уже шагает высокий мужчина, увенчанный серебряной короной с единственной жемчужиной.

Хабум Молот, великий вождь Огненной Горы, склонил голову, положив руки себе на плечи. Так дэвкаци приветствуют тех, кто слишком хил, чтобы выдержать их воистину сокрушительную дружбу.

Но король Обелезнэ Первый чуть улыбнулся и распахнул объятья, собираясь поздороваться так, как принято по обычаям дэвкаци. Хабум Молот довольно расхохотался, сгребая человеческого вождя в охапку и легонько похлопывая по спине. Совсем чуть-чуть, едва дотрагиваясь.

— Хабум рад видеть большого вождя белых людей, — пророкотал гигант, прижимая руки к сердцу. — Дэвкаци Огненной Горы пришли, чтобы драться с врагами Рокуша. Враги Рокуша и Огненной Горе враги. Молот Хабума будет плющить всех, кого укажет большой вождь Обелезнэ.

— Ваши слова великая честь для меня, мой венценосный брат, — поклонился Обелезнэ. — Мне безмерно жаль, что ваш народ был вынужден покинуть родину. У нас и в самом деле один враг, общий.

— Да, серые нанесли тяжкую обиду клану Хабума. Устами Хабума клан объявил серых врагами большими, чем эйсты. Теперь Хабум хочет видеть сына Индрака и великого шамана Креола. Хабум будет говорить с великим шаманом.

— К сожалению, ни того, ни другого здесь нет. Принц Индрак и герцог Креол на данный момент движутся на северо-восток — в горы Аррандрах.

— О! — округлились глаза вождя. — Хабум рад, что сын Хабума посетит священные горы предков! Хабум подождет возвращения сына здесь, так?

— Мы с удовольствием предоставим вам место для временного размещения, — кивнул Обелезнэ. — А после войны поможем обстроиться на острове Ломбер.

Король нисколько не жалел о передаче Ломбера дэвкаци. Остров, разместившийся в Змеином море, на крайнем севере Рокуша, все равно не приносит никакой пользы. Довольно большой, но каменистый, бесплодный, весь продуваемый ветром. Несколько рыбацких деревушек, форт для защиты от набегов из дикого Ингара, каторжное поселение и загадочный памятник древности — полуразрушенное святилище забытого бога.

А клан Огненной Горы, поселившись у границ, станет Рокушу надежным другом и союзником. Обелезнэ не опасался, что дэвкаци пожелают расширить владения — этому народу чужд инстинкт завоевателя. Вот пограбить — да, пограбить они никогда не отказываются. Пиратством дэвкаци промышляют издавна, охотно нападая как на инородцев, живущих вокруг их океана, так и на своих же собратьев из других кланов.

Но в Ларии недаром ходит поговорка — «скорее рыба взлетит в поднебесье, чем дэвкаци предаст доверителя». Верность слову для них — не пустой звук. Если дэвкаци что-то пообещал — умрет, но обещание сдержит.

Ларийцы даже сочинили по этому поводу множество веселых историй. Сюжет почти всегда один и тот же — хитроумный лариец, обманывающий простака-дэвкаци.