Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы - Дмитрий Стародубцев

О, Дева! Прости меня за все мои оскорбительные слова в твой адрес! Прими меня в свой потусторонний благодатный мир! Может быть, я там встречу брата, упаду ему в ноги и повинюсь в содеянном!

О! Как глупо и как страшно! Сражался, повелевал миллионами, владел горами золота, всю жизнь мечтал быть интолом, чтоб спасти этот недостойный народ от нищеты и позора. И вот какой конец…

Какая унизительная смерть! Неужто я ее заслужил?! Я – потомок Тедоуса!

Во всем виноват Фатахилла! Только он! Зачем я взял тогда его поганые деньги, зачем согласился помогать ему и служить, зачем обрек мой народ на такие страдания?!

Жизнь кончается. Всё!

Внутри будто что-то лопнуло, и горячий огонь разлился по всей груди. Хавруш стал задыхаться, потом с отчаянием оглянулся на Дворец Тедоусов и вдруг увидел Хидру, стоящую у окна. «Прости!» – шевельнулись губы, он вздрогнул и начал падать…

Преждевременная смерть Хавруша не устраивала никого. Те, кто стоял рядом, подхватили сильными руками обмякшее тело, окружили со всех сторон, сорвали с него одежду и через мгновение уже насаживали на кол. Под собственной невероятной тяжестью, Хавруш сразу осел вниз. Березовый кол клинком вошел в тело, полились ручьи крови, внизу образовались густые черные лужи.

Когда палачи отошли в сторону, народ увидел обмякшее тело бывшего Верховного военачальника и бывшего Наставника, насаженное на кол. Всё произошло слишком быстро – никто ничего не понял. Сначала толпа молчала, что-то соображая, а потом вдруг восторженно заревела.

Хавруш мертв!

Боль пронзила сердце Хидры. Не в силах больше смотреть, она закрыла лицо руками. Однако почти сразу она услышала неясный шум. Она с трудом различила: «Нэтус! Наследник! Нэтус!» Она вновь посмотрела на площадь и увидела, как человек триста решительно направились к дворцу. «Теперь наша очередь!» – с ужасом подумала она и подавленно сообщила всем, кто находился в зале:

– Они идут сюда!

Чернолицая Мкусси вдруг визгливо зарыдала и, осев, сползла по стене на пол. Юноши-рабы куда-то разбежались. Зваргус встал в боевую стойку, приготовившись сражаться, а Нэтус шмыгал носом и, силясь сохранить остатки мужества, боролся со слезами, которые наворачивались на глаза. Он уже прекрасно знал, что должно остаться в памяти поколений: юный интол Иргамы умер с завидным мужеством.

Вскоре в прилегающих галереях послышался шум короткого боя. Двери распахнулись, и на пороге появилось несколько мужчин, вооруженных кривыми мечами. Зваргус бросился в атаку, но самый рослый мужчина играючи выбил из его руки меч и кулаком в грудь отбросил лучника далеко к стене.

Бунтовщики было двинулись вперед, но тут увидели игрушечную армию, преградившую им путь, а за ней мальчика в меховой накидке, золотой шапочке и с шарфом Верховного военачальника Иргамы на плечах. Они в замешательстве остановились.

– Ты Нэтус? – спросили они.

– Да, я интол Иргамы! – дерзко отвечал мальчик.

– О-о! – воскликнули мужчины, переглянулись и вдруг все как один упали на колени.

– Что вам надо? – спросил Нэтус с вызовом.

– Прости нас, Лучезарный, – робея, отвечал тот, что отбросил Зваргуса, – но народ хочет видеть тебя. Не мог бы ты пойти с нами?

– Не ходи! – шепнула сыну Хидра.

– Хорошо! – не раздумывая, ответил Нэтус вошедшим, – мои подданные имеют право видеть своего интола!

Аккуратно ступая, чтобы не сбить какого-нибудь деревянного воина, мальчик вышел вперед. Бунтовщики почтительно расступились, пропуская его к двери. За Нэтусом последовали побелевшая от ужаса Хидра и еще не совсем пришедший в себя Зваргус, на которого более никто не обращал внимания.

В галереях и на лестницах царил хаос, всё было разрушено, поломано, а погибших лежало столько, что некуда было ступить. Всё вокруг было забрызгано кровью.

Нэтус первым появился на Могильной площади, его узнали, и тут вся огромная толпа возликовала. От тысяч голосов задрожали все здания в округе:

– Вот он – Маленький властелин, вот он, смотрите!

По-прежнему шел сильный дождь, под ногами пенились стремительные дождевые потоки. Зваргус протянул Нэтусу свой плащ, но мальчик с презрением отверг его. Мужчины, которые сопровождали юного интола, окружили его, Хидру и Зваргуса со всех сторон двойным кольцом и никого не подпускали. Вскоре, увидев, что мальчик промочил ноги, его бережно подняли и понесли над ревущей от счастья толпой. Тысячи рук тянулись к Маленькому властелину: так давно уже называли наследника в Масилумусе. Тем, кто взял на себя роль телохранителей юного интола, пришлось тяжело – отбиваясь от наседающей толпы, они разбили немало голов.

Наконец Нэтуса донесли до помоста и подняли наверх. Туда же взобрались Хидра и Зваргус.

Юный интол немного пришел в себя, огляделся и смело шагнул вперед. Перед ним колыхалась огромная, наверное, стотысячная толпа, с умилением глядящая на красивого черноволосого мальчика с тонкими благородными чертами.

Тут первые ряды опустились на колени, за ними последовали многие другие, и вскоре вся эта масса людей – циниты, лавочники, мастеровые, нищие, разбойники, гиозы и тысячи обездоленных женщин пали на колени перед своим повелителем.

– Прости нас! Повинуемся тебе! – крикнул кто-то.

– Повинуемся! – хором вторила толпа.

На площади воцарилось молчание. Все ждали, что ответит Маленький властелин.

Нэтус принял величественную позу и, как подобает могущественному властителю, произнес неожиданно твердо, громко и внятно:

– За содеянное сегодня я всех прощаю и никого не накажу!

Народ завыл, захлебываясь от восторга.

Хидра с удивлением посмотрела на сына: она никак не ожидала от него не только такой смелости, но и такой мудрости. В этот момент она поняла, что навсегда потеряла того маленького Нэтуса. Она поняла, что перед ней теперь не сын, но вождь многочисленного народа, великий интол, хозяин. «Кровь Тедоусов!» – восхищенно подумала она.

Горожане постепенно затихли, желая услышать, что дальше скажет Маленький властелин.

– И еще! – властно сказал Нэтус. – Я возвращаю своей матери – интолье Хидре – всё ее имущество и все ее привилегии и назначаю своим Наставником. А также повелеваю быть Верховным военачальником Иргамы своему умнейшему военному советнику Зваргусу…

С этими словами Нэтус стянул с себя шарф Хавруша, подошел к лучнику и повесил ему на плечи символ высшей военной власти. Зваргус изумленно посмотрел на шарф и машинально оглянулся на Хавруша, нанизанного на кол, словно хотел еще раз убедиться, что тот действительно мертв.

– Эгоу, Хидра, эгоу, Зваргус! – вскричал народ.

– Также повелеваю набрать для защиты рубежей и для внутреннего спокойствия сто боевых партикул! И каждому циниту назначить высокую плату!

Все знали, что Иргама, согласно мирному договору, не имеет права содержать партикулы, и всё же Маленький властелин будет их набирать! Люди, среди которых стояли тысячи бывших воинов, просто обезумели. Теперь они готовы были немедленно умереть за этого мальчика в золотой шапочке.

– А теперь все встаньте! Встаньте, я сказал, и расходитесь! У меня много дел!

Некоторое время спустя в своих покоях Нэтус плакал навзрыд на груди матери, а молодая женщина пыталась его успокоить: с любовью прижимала его к себе и нежно гладила по волосам…

Прошло несколько месяцев. Хидра и Нэтус переехали в загородный дворец, откуда теперь управляли страной. Впрочем, Маленький властелин по настоянию матери всё свое время разделил между тхелосами, книгами, атлетическими занятиями и военным искусством. Хидра же между тем, оставшись один на один с неразрешимыми проблемами огромной страны, сначала долго не знала, как приняться за дело, а потом взяла и написала Инфекту Авидронии длинное доверительное письмо и отправила его в Грономфу вместе с внушительной миссией разодетых и улыбчивых послов. Она в подробностях сообщала о недавнем происшествии, хотя, конечно, Алеклия всё давно уже знал, и от своего имени и от имени Нэтуса безоговорочно подтверждала признание ранее подписанного Хаврушем мирного договора, включая огромный денежный откуп и отложение в пользу Авидронии обширных иргамовских земель. Кроме того, она уверяла Инфекта в самом дружеском к нему расположении и сообщала, что понимает, что именно Иргама развязала недавнюю войну и поэтому заслужила суровое наказание, а также выражала глубокую надежду на то, что теперь, когда уже нет виновников всего происшедшего – Тхарихиба и Хавруша, – всё пойдет по-другому и обе страны вновь станут добрыми соседями. Были и просьбы. Хидра умоляла отсрочить несколько платежей, чтобы хоть как-то снизить подати, и дать разрешение набрать вопреки условиям договора пятьдесят тысяч цинитов (она и не думала писать Алеклии о ста партикулах, про которые говорил Нэтус, тем более что такое количество воинов Иргама была не в состоянии сегодня содержать).