Сборник коротких эротических рассказов - Коллектив авторов

Меня поселили в одной комнате с Лизой двадцатидевятилетней поварихой. Обычно воспитатели живут все вместе, но прибыла последней, и поэтому стала соседкой Лизы. Это была высокая, чуть полноватая блондинка, с загадочными голубыми глазами, подернутыми легкой поволокой. Эти глаза выдавали страстность ее натуры, изощренность фантазии порывистость в удовлетворении своих желаний.

В первый вечер после отбоя мы распили с ней бутылку сухого вина, и уселись поболтать перед сном. Конечно, как это всегда бывает у молодых женщин, разговор очень быстро перешел на любовную тему, на всякие известные нам приключения с мужчинами. Я была тогда еще со-всем молоденькая и неопытная. Кроме моего жениха — курсанта, у меня еще никогда никого не было. Лиза же поразила меня своей многоопытностью в подобных вопросах. Судя по ее словам чего только не пришлось пере-жить ей самой и ее подругам, о которых она рассказывала. Я слушала ее, открыв рот, а откровения так и лились из моей новой подруги. Однако, кроме многоопытности, меня поразило и другое — неожиданный цинизм ее высказываний, пренебрежительно отношение ко всему тому, что для меня, да и для всякой молодой порядочной девушки составляет основу моральных ценностей. Лиза ни во что не ставила любовь, верность, постоянство даже женскую честь, которой мы все очень дорожили…

Бутылка вина была уже давно выпита, а рассказы Лизы о разных удивительных и волнующих вещах продолжались.

Да-да, я не оговорилась. Конечно же, волнующих. Я сильно нервничала во время этих рассказов, даже немного возбудилась. Все это было так непривычно, так откровенно. Я как завороженная слушала о по-хождениях сидящей передо мной девушки, похождения ее подруг. О таком я никогда прежде не слышала, подобные фантазии приходили ко мне разве что изредка, да и то не осознанно, а в виде неясных туманных девических сновидений…

В ту ночь я долго не могла заснуть. Слушая ровное дыхание спящей на соседней кровати Лизы, я ворочалась с боку на бок, поминутно невольно опуская руку вниз и ощупывая лихорадочно свои мокрые трусики. Мои трусики намокли еще раньше, во время рассказов Лизы, а теперь они не просыхали, и я долго крепилась прежде чем предпринять что-либо. Выход был, и я его знала, но тянула с этим. Наконец я поняла, что если не сделаю этого, то не усну до утра… Пришлось с тяжелым внутренним чувством просунуть руку себе между ног и начать мастурбировать. Дело это было привычное для меня, как, думаю, и для многих молоденьких эмоциональных девушек. Но я так много этим занималась в ранней юности, и мастурбация, кроме физического удовлетворения всегда приносила мне душевную опустошенность, чувство горечи и отчаяния. Испытав свой очередной одинокий оргазм, я всегда чуть не плакала от сознания своей ненужности никому, своей никчемности, одиночество. Грустно, тяжело женщине кончать себе в руку, заливая соком свою одинокую постель…

Все же мне пришлось прибегнуть к этому испытанному средству, чтобы наконец успокоится и заснуть.

Следующий день прошел незаметно, он пролетел в хлопотах.

Ведь мне нужно было познакомиться со своим отрядом, поговорить с пионерами, решить разные организационные проблемы. Линейка, завтрак, купание, прогулка по лесу, обед. Потом танцы и отбой — мало ли всяких небольших, но изматывающих проблем у отрядного воспитателя…

Пионерский лагерь расположился на берегу большого лесного озера, окруженного высокими холмами. Этот лесной и озерный край — настоящее приволье для отдыхающих.

Поэтому, и пионерские лагеря выстроились по всей окружности озера. Пляж был размечен флажками — для каждого лагеря — свой участок.

В течение дня я не видела Лизу — только иногда вблизи столовой между деревьями мелькала ее ладная фигура в сером платье с белым кухонным передником. Я иногда вспоминала наш вчерашний разговор, свои бес-сонные часы в постели после этого.

Когда закончился день и мои пионеры улеглись спать, мы с Лизой встретились в нашей комнатке, и решили пойти искупаться. Лиза сказала, что она здесь не первый год и все хорошо знает. Мы вышли за пределы лагеря и пошли вдоль берега озера. Было уже совсем темно, но небе стояла луна и в ее свете, мы наконец пришли на место, где по словам Лизы, купаться было лучше всего.

Вода была теплая, нагретая солнцем за длинный летний день. Я хорошо плавала, и купаться было особенно приятно потому что мы по предложению Лизы купались совершенно голые. Действительно, это гораздо прият-нее, чем в купальнике, а в таких пустынных ночью местах это совершенно безопасно.

Вдруг Лиза вышла из воды и сказала, что устала и лучше посидит на берегу. Я продолжала резвиться в воде, и не заметила, как из-за темнеющих на берегу кустов вышли несколько фигур. Приглядевшись, я уви-дела, что это четыре парня, которых я никогда раньше не видела. Я, стараясь быть незаметной, бросилась к берегу, чтобы схватить одежду и скрыться. Но не тут то было…

Меня заметили, и уже стоя на берегу, я увидела, что все четыре фигуры метнулись в мою сторону. Лизы почему то рядом не было, и у меня не было времени раздумывать, куда же она подевалась.

Фигуры были уже близко, и я побежала вдоль берега, надеясь спрятаться в кустах. Не буду описывать, какой ужас я испытывала, когда голая бежала в темноте, слыша за собой все приближающийся топот ног, а затем и все приближающееся тяжелое дыхание преследователей. Длилось это недолго. Я была босая мелкие камушки впивались в мои ступни, местность я не знала…

Меня догнали, чья-то рука толкнула меня в спину и я упала на прибрежный песок. Редкие огоньки пионерского лагеря мерцали вдалеке, и кричать нс имело никакого смысла. Все-же я попыталась закричать, хотя ни на что не надеялась, но рука преследователя зажала мне рот.

Мои руки связали за спиной и оставили лежать на спине.

Тут я сумела хорошо рассмотреть парней. Всем четверым было лет по восемнадцать — двадцать. Они были высокие, крепкие парни. У меня не было сомнений, что сейчас произойдет, но все-таки я попыталась уговорить их оставить меня в покое. Тщетная попытка. Парни стали разводить небольшой костер, при этом они поминутно озирались, явно поджидая кого-то. Действительно, спустя несколько минут, у загоревшегося костра появились две девицы моего возраста — лет двадцати двух. Они были в джинсах и модных кроссовках, с распущенными волосами.

Одна была тоненькая брюнеточка с тонкими чертами лица, а другая, в противоположность первой — крепенькая коренастая, можно сказать толстушка. Первые мои надежды, появившиеся при виде девушек, мгновенно рассеялись.

Девицы осмотрели меня, лежащую перед ними голой на песке со связанными руками. Мой вид им понравился. Они издевательски засмеялись и толстушка одобрительно сказала: