Ареал 4–6: Вычеркнутые из жизни. — Государство в государстве. — Умри красиво - Сергей Сергеевич Тармашев

– Ну-ка, что это у тебя в руке? – степенный голос звучал чисто, абсолютно игнорируя контузию. – Давай-ка сюда! – Красноармеец отобрал у Медведя гранату.

Он будничным движением швырнул её в ближайшую рытвину, словно скомканную бумагу в урну. Граната упала в ямку и размякла, как кусочек сахара в стакане кипятка, быстро исчезая.

– Ты пошто упрямый такой? – тяжёлая рука перевернула здоровяка на спину, и сознание обожгло пронзительным взглядом бесконечно-голубых глаз. – Не дозовёшься тебя! – Красноармеец укоризненно нахмурился, и его слова гулко зазвучали в голове, отпечатываясь в памяти подобно раскалённому клейму. – Други твои в темнице супостатов томятся который день, выбраться не могут, подсобить им надобно! Ты найди Валеру, родича моего названого, что болт дедовский хранит, как было ему завещано. Пусть отправляется аккурат в самый центр земли поганой, там он темницу и сыщет, а автомобиль дедовский ему в том деле подмогой будет. Стоит он там же, где и всегда стоял, Валеру дожидается. И скажи ему, пусть навестит нас с Полиной Федосеевной, как с делами управится! – Красноармеец замолчал, окидывая Медведя обжигающим взглядом, и добавил: – Да и тебе зайти не лишне будет, вижу, смерть сидит в тебе крепко. – Он выпрямился, поднимаясь на ноги, и залихватски свистнул.

Раздался треск ломающегося дерева, и из кустов выпрыгнул гигантский пёс с густо покрытой кровью мордой. В пасти он держал тело затянутого в «Эмку» человека. Собака, довольно виляя свёрнутым в колечко хвостом, аккуратно положила добычу у ног хозяина, и Медведь узнал Капкана.

– Молодец, Чернышка! – Тяжёлая рука красноармейца ласково потрепала огромную собачью голову. – Сыскал! Будет тебе от Полинушки гостинец, когда в терем вернёмся. А покуда пошли-ка, поглядим, быстро ли супостаты бегают! Небось решили, что мы с тобой о них уж позабыли!

Пёс радостно гавкнул, мгновенно бросая Медведя в белёсое дрожащее марево, и Фронтовик неторопливо двинулся вслед за разбежавшимся десантом Сателлита. Зыбкая дрожь поглотила окружающий мир, и угасающее сознание, отключаясь, уловило звук удаляющегося прочь голоса:

– Если захочешь сыскать машину ворогов, так она аккурат на север от тебя стоит, под сетью маскировочной схоронённая…

* * *

Тяжёлый гул, бесчинствующий в голове, начал отступать, и Медведь открыл глаза. Картинка уже не двоилась, но тело было словно ватным и не испытывало особого желания беспрекословно подчиняться владельцу. Здоровяк тихо чертыхнулся и полез в набедренный карман, извлекая оттуда «Энерджайзер». Понятно, заработал лёгкую передозировку… «Сколько же я тут пролежал?» Он посмотрел на УИП. Выходило, что не больше часа. Значит, всё не так страшно, обычная банка сгущёнки избавила бы его от мук. Майор расстегнул ременные крепления на груди и потянул из-за спины небольшой плоский станковой рюкзак, оказавшийся подозрительно лёгким.

– Со сгущёнкой неувязочка вышла, однако… – пробурчал здоровяк, хмуро разглядывая кучку рваного тряпья, в которую превратился рюкзак. Судя по консистенции того, что от него осталось, пули в рюкзак в процессе недавних приключений попадали горстями, а жизнерадостные перекаты и скоростное ползание довершили дело. – Ладно, прорвёмся, где наша не пропадала. Наша не пропадала только на тропических курортах, во всех клоакообразных местах она пропадала не раз.

Здоровяк стряхнул с подсумков обрывки травы и земляную крошку, после чего сунул руку в один из них и достал сильно измятую шоколадную плитку приличных размеров, ловко украденную утром у Шороха. Вообще-то планировалось лишь подколоть и по-дружески простебать боевого товарища, кто ж знал, что всё так обернется. Но раз уж обернулось, остается только порадоваться наличию у Шороха столь необычного пристрастия. Медведь аккуратно развернул обёртку на жестоко изломанной шоколадной плитке и принялся ссыпать раздробленные куски шоколада себе в рот, словно какой-нибудь лечебный порошок вроде аскорбиновой кислоты в пакетиках. Пожевав с минуту, он снял с пояса флягу, поднес её ко рту и с интересом изучил обнаружившуюся в ней пару пулевых отверстий. Конечно же, воды не осталось даже на донышке, кто бы сомневался. Здоровяк поднялся на ноги и побрёл к лежащему неподалёку Капкану. К счастью, его фляга была на месте, наполненная водой почти наполовину.

– Это что же получается, Капкан, – продолжал бурчать Медведь, откручивая крышку. – Мало того что ты всё проспал, так я ещё и тащил тебя всё это время с таким перегрузом… Вот Водяной бы первым делом сообразил, как избавиться от лишнего веса…

Он сделал несколько больших глотков, чувствуя, как к конечностям возвращается уверенность, закрыл флягу и поискал глазами свой «Печенег». Останки пулемёта обнаружились метрах в пяти, приклад и пистолетная рукоятка, лежащие в траве. Чуть дальше виднелась россыпь мелких искорёженных металлических обломков, характерный итог работы Раздирателя. Жаль, хороший был пулемёт. Медведь подошел к ближайшему трупу, подобрал валяющийся подле него автомат и вытащил из разгрузки убитого несколько снаряженных магазинов. Теперь можно двигать отсюда, пока «Филин» молчит. Здоровяк забросил себе на плечи Капкана и, пошатываясь, побрёл на север, поглядывая на УИП. После полученной контузии в ушах ещё пищало, и надеяться на звуковое оповещение не приходилось.

Крытый грузовик действительно стоял в двухстах метрах от места боя, наскоро застеленный маскировочной сетью. Несколько перекушенных пополам трупов, лежащих вокруг машины, красноречиво свидетельствовали о том, что здесь произошло. Медведь невольно вздрогнул, вспоминая склонившуюся над ним аномалию и хруст разгрызаемых жуткими клыками тел, и заторопился к кабине. Забросив на лежанку Капкана, он сел за руль и завёл мотор, благо ключи из замка зажигания никто из покойников при жизни забирать не стал. Грузовик покашлял двигателем и покатился вперёд. Ехать пришлось медленно, постоянно сверяясь с дисплеем автомобильного УИПа, наскоро прикреплённого на приборной панели. Оставалось надеяться, что основной блок устройства, размещённый над передним бампером, закреплён более надёжно и не отвалится на очередном ухабе.

До границы с Жёлтой Зоной удалось добраться без происшествий, вероятно, всё, что имело хоть какие-то мозги, попряталось с появлением Фронтовика в Зелёной Зоне. Медведь ехал вдоль границы до тех пор, пока грузовик окончательно не застрял в лесу, после чего вновь взвалил на себя Капкана и покинул Зелёную. Чисто технически ходить по Жёлтой Зоне, да ещё и с раненым на плечах, проще, чем по Зелёной. Рельеф более ровный, сильных перепадов высот почти нет, а несильные вполне можно обойти. Поэтому дойти до базы по кратчайшему расстоянию вполне возможно. Если не вляпаешься. И если зверьё по пути не сожрёт. И если Зомби не заметят. И если очаг радиации на пути не попадётся. И если ноги не переломаешь, пока по руинам Сосногорска и Ухты ковылять будешь. И если там тебя кто-нибудь из-за угла не шлёпнет. И если у тебя вообще сил хватит