Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами - Федор Раззаков

Помимо Евгения, у Дворжецкого было еще двое детей от разных браков: сын Владислав и дочь Татьяна, которая стала жить с отцом, когда Евгению исполнилось три года. И всех своих детей Вацлав Янович воспитывал сурово, что называется, по-спартански. Никаких сюсюканий с детьми он не допускал, а если те не слушались родителей, их наказывал. Ремнем не бил (Евгений помнил только два таких случая), поскольку ему было достаточно взгляда или слова, чтобы дети поняли свою ошибку.

Как вспоминал Е. Дворжецкий: «Однажды отец выпорол меня, когда я поздно вернулся домой. Он встретил меня на улице и сказал: „Я тебя предупреждал? Я тебя просил о том, чтобы после школы ты сначала шел домой? Сейчас я буду тебя пороть“. А я говорю: „Ну и бей“. – „За это получишь не пять ударов, а десять“. Мы поднимаемся, он начинает меня пороть. Я выдерживаю пять или шесть ударов, потом, естественно, начинаю рыдать. Закончив, отец идет на кухню пить корвалол с валидолом. Это я потом, много позже понял, что ему тогда было больнее, чем мне… А за обедом отец сказал, что я – молодец, что, мол, выдержал и не запросил пощады…»

Глядя, как его отец день и ночь пропадает в театре и мотается по киношным экспедициям, Евгений себе такой судьбы не желал. Поэтому в актеры не стремился. И вообще, какой-то определенной мечты по поводу своей будущей профессии у него никогда не было. В десятом классе впервые, чтобы получить пятерку по литературе, прочитал на школьном вечере сатирический стих Маяковского. Хотя его родители утверждали, что определенный артистизм в нем был еще с раннего детства – сказывались отцовские гены. Может быть, поэтому, когда летом 1978 года Евгений закончил школу, он отправился в Москву, чтобы учиться на артиста. Но первая попытка закончилась провалом.

Дворжецкий поступал в Театральное училище имени Щукина при Театре имени Вахтангова, что было вполне закономерно: отец дал ему имя в честь Евгения Багратионовича Вахтангова. Однако этот факт не стал пропуском в училище для юного абитуриента. Он «срезался» на сочинении, написав его на двойку. Потом он сам расскажет, что пострадал из-за… любви. В Москве он влюбился в девушку и ни о чем, кроме нее, думать не мог. Вот и не сумел на экзамене сосредоточиться. В итоге он вернулся домой и первое, что сделал, – собрал своих друзей на вечеринку. Погуляли они тогда здорово и даже взорвали газовую колонку в их доме. А на следующее утро со съемок вернулся отец. Сцена, которая произошла в тот момент в доме, на всю жизнь осталась в памяти Евгения. Он сидел с девушкой за столом в одних трусах, в это время в комнату зашел отец… и дал ему такую затрещину, что сын отлетел в дальний угол. Это была расплата и за проваленный экзамен, и за гулянку по этому поводу.

И все же в «Щуку» Евгений поступил. Ровно через год он повторил свою попытку и был принят с первого захода. Приемную комиссию он тогда ничем особенным не поразил, и его зачисление в училище было скорее авансом на будущее и желанием экзаменаторов, чтобы актерская династия Дворжецких не прервалась. Дело в том, что за два месяца до поступления Евгения в училище, в конце мая 1978 года, его сводный брат Владислав внезапно скончался. Всего лишь восемь лет назад Владислав дебютировал в кино ролью Хлудова в фильме «Бег», и эта роль принесла ему широкую известность. После этого Дворжецкий превратился в одного из самых снимаемых актеров советского кино и переиграл еще более двух десятков ролей. Однако во многом именно эта востребованность, когда приходилось сниматься в нескольких фильмах в год и переезжать из одной экспедиции в другую, подорвала здоровье популярного актера. И в мае 78-го, во время творческих выступлений в Гомеле, Владислав Дворжецкий скончался от инфаркта. На момент смерти ему было 39 лет. По злой иронии судьбы, спустя 11 лет в этом же возрасте уйдет из жизни и Евгений.

Свою первую, и единственную, жену Дворжецкий встретил в том же Щукинском училище. Девушку звали Нина Горелик, она училась на два курса младше его. Как гласит легенда, когда Нина впервые увидела Евгения, она подумала: «Вот мой будущий муж». Дворжецкий в тот раз Нину не заметил, но чуть позже, встретив ее в раздевалке училища, где он подрабатывал гардеробщиком за 70 рублей, тоже отметил взглядом: «Женюсь». Хотя до их свадьбы было еще далеко. В ту пору у Нины был роман с другим человеком – студентом ГИТИСа, – поэтому на ухаживания Дворжецкого она отреагировала спокойно. Однако тот оказался чрезвычайно настойчивым человеком: носил за ней сумку в училище, провожал домой. И в итоге Нина в него влюбилась. По ее же словам: «До 8 марта у меня продолжался роман с моим прежним ухажером. А 8-го меня срочно вызвали из аудитории. Спускаюсь под лестницу, а там Женька с огромными тюльпанами. Он мне объяснился в любви, и я поняла, что же это я дурака валяю…»

Во время знакомства с родителями Нины произошел удивительный случай. Чтобы гость не скучал, ему показали семейный фотоальбом, где был запечатлен дедушка Нины, работавший когда-то начальником электростанции в тех краях, где отбывал свой срок отец Евгения. И вот, пока Нина с мамой готовили праздничный стол, Евгений разглядывал фотографии и на одной из них обнаружил своего отца, попавшего в общей массе заключенных в кадр.

Молодые встречались больше года, а поженились только в 82-м, 24 марта, когда Евгений уже заканчивал училище. Поскольку в столичные театры без московской прописки не брали, он сделал предложение Нине. Та его тут же приняла. Как шутил сам Евгений, из-за его дворянской фамилии. На самом деле они, конечно, по-настоящему любили друг друга, чему свидетельством их брак – они прожили вместе 17 лет. В этом браке у них родилось двое детей: дочь Аня и сын Миша.

В училище Дворжецкий был одним из самых талантливых студентов, что многих удивляло. Ведь никакого актерского багажа за его плечами не было (ни в каких драмкружках он не участвовал), и единственное, чем он мог похвастаться, – своими актерскими корнями. Однако, видимо, именно они и сыграли решающую роль. В итоге училище Евгений закончит с красным дипломом.

Когда Евгений сообщил родителям о своем поступлении в училище, отец никак не прореагировал на это. Просто никак. Но однажды он приехал в Москву и специально пришел в училище, где шел курсовой спектакль с участием Евгения. И после его окончания подошел к сыну и удивленно сказал: «Ничего, ты знаешь, ничего». Евгений был на седьмом небе от счастья, поскольку до этого добиться от отца даже малюсенького комплимента было невозможно.

Как вспоминает однокурсник Евгения режиссер Андрей Житинкин: «Евгений был самым первым на нашем курсе. Первым во всем. В искусстве не принято заходить за кулисы, говорить какие-то слова. Он всегда заходил. И первый подлецу мог сказать, что тот подлец. Может, поэтому и ушел первым?..»