Время для жизни - taramans
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ты опять сочинил песни для этой… дамочки? – возмутилась Лиза.
- Ну почему именно для нее? Их сможет спеть и любая другая певица! Не будем спорить, хорошо? Ладно… слушайте новые… но – другие! Илья! Ты тоже внимательно слушай, нужно будет посмотреть, что там по музыке…
Косов спел «Травы». Всем понравилось, только Илья заметил, что кое-что нужно поправить. Потом… после праздника. Потом… потом пошла в ход более веселая песня – «Ах эта девушка меня с ума свела!».
А после снова чуть грусти – «Букет» Рубцова.
Женщины разрумянились, слушали внимательно. И не понять было, что на них так действует – песни, или выпитое вино.
- Ну почему ко мне ты равнодушна?
И почему так смотришь свысока?
Я не прекрасен может быть наружно,
Зато душой красив наверняка!
Женщинам понравилось, женщины смеялись и подкалывали Косова.
- А эту песню вполне можно в концерт включить! – заявила Лиза, - обыграть ее, даже небольшую сценку поставить! Да, Илья?
Илья подумал и согласился.
- Ну… тогда и вот это послушайте! Песня, как мне кажется, должна петься на два голоса – мужской и женский! Такая песня… песня-шутка! Первой начинает женщина!
- Обещал – не позвонил!
Или ошибаюсь я?
Где ты шлялся? Пиво пил?
По друзьям таскаешься!
Народ веселился! Народу снова нравилось. После пару куплетов, припев пели уже все.
- И это – тоже песня-сценка! Как здорово! – радовалась Лиза, - интересный концерт может получится!
— Вот может быть… Эту песню хочу Вам показать. Пусть она и женская, - Косову нравилось быть в центре внимания у таких женщин – Лиды и Лизы. Да и Тоня – так здорово, когда она смеется!
- На Тихорецкую состав отправиться.
Вагончик тронется, перрон – останется!
Стена кирпичная, часы вокзальные,
Платочки белые, платочки белые, платочки белые…
Глаза – печальные!
Компания, обсудив новую песню, решила – и выпила! Потом дамы потребовали спеть «Платочки белые» заново, предварительно переписав слова на листочки. И снова Иван играл и пел, улыбаясь, глядя как резвятся совсем как девчонки эти, в общем-то, уже взрослые женщины!
Лиза взмахнула рукой, требуя внимания, и запела сама, под аккомпанемент гитары Ивана и аккордеона Ильи:
- Начнет выпытывать купе курящее
Про мое прошлое и настоящее.
Навру с три короба – пусть удивляются!
С кем распрощалась я, с кем распрощалась я,
С кем распрощалась – Вас не касается!!!
«А хорошо она поет! Здорово! Как мне кажется – даже и не хуже той же Вари! А что если…», дождавшись окончания песни, он спросил у улыбающейся и разрумянившейся Лизы:
- Лиза! А ты не хочешь спеть эту песню на концерте сама?
Остальные женщины подхватили и начали наперебой убеждать Лизу, как она здорово спела, и как будет здорово, если она выступит на концерте!
Лиза отнекивалась, отшучивалась, но было видно, что ей – очень приятно!
- А ты, Илья, что думаешь? Сможет Лиза хорошо выступить? – спросил Косов у директора.
Тот, улыбаясь, ответил:
- Ну а почему нет? Она же – учитель музыки и пения. Готовая певица! Голос хороший и поставлен на славу!
— Вот! Вот видишь! – заверещала Тоня, и они вдвоем с Лидой принялись снова уговаривать подругу.
- Так… женщины! У меня еще кое-что есть, - прервал бурные дебаты Косов.
Не сразу женщины успокоились, не сразу пришли в готовность к дальнейшему прослушиванию. Но:
- Стою на полустаночке, в цветастом полушалочке,
А мимо – пролетают поезда!
А рельсы-то, как водится – у горизонта сходятся,
Где ж Вы, мои весенние года?
И снова веселый визг уже изрядно нетрезвых женщин, снова причитания-уговоры Лизы – «стать певицей!», «это тоже песня для тебя!». Даже смутно был слышен шёпот Лиды – «а то опять отдаст все песни этой… толстожопой!».
«М-дя… однако! Тому, кто под столом – больше не наливать! Это наш шофер, ему еще нас возить! Чего это они так быстро… поднабрались?».
Но когда его нацеловывали… в щеки! обе дамочки было – приятно, и Иван этому не препятствовал!
Он вышел покурить на заднее крыльцо. Сюда же вышел подымить и Илья. Уже тоже заметно пьяненький, Илья сказал:
- Знаешь… меня всегда удивляло, как ты… быстро выдаешь песни! Не мучительно их рожаешь, а так – раз! И готово! Это ты все с осени написал?
Косов, промолчал, пожав плечами – понимай, как знаешь!
- Иван! – продолжил директор, - ты же понимаешь, что фактически мелодия песен уже готова. Отшлифовать ее – труда большого не составит! И тогда – зачем тебе я? Это… не соавторство, а… непонятно что! Вот! Зачем ты меня к себе тянешь, к этому творчеству?
- Илья! Мы же с тобой по этому поводу уже говорили, не так ли? Так зачем снова эти… мерехлюндии?
- Мне… неловко! Перед людьми, перед Тонечкой, перед самим собой – в конце концов!
- Илья! В тебе сейчас бурчит… излишняя интеллигентность! Брось ты все это… самокопание! Жить нужно легче, проще, понятнее для других! Помнишь ленинские слова – Будь проще, веди себя скромнее – и народ к тебе потянется!
Илья удивился и задумался:
- А что… Владимир Ильич так говорил?
«Да откуда я знаю?».
- А ты не помнишь? Стыдно! Стыдно должно быть, товарищ директор! – Косов не стал останавливать себя в желании чуть «постебаться» над пьяненьким директором.
В этот момент на крыльцо выглянула Тоня и заявила:
- Мужчины! Женщины хотят танцевать! Пойдемте! Хватит Вам уже мерзнуть здесь!
Они переместились в зал, где под патефон стали танцевать. Правда, мужчин было всего двое, а дам – трое. Но – ничего, вроде бы никто не обижался. А потом и вовсе – Илья стал выходить из строя, и они, под шутки и смех, помогли ему подняться в его кабинет, где Тонечка быстро организовала спальное место, куда и был испомещен директор.
- Илюшка так устает в последнее время. Так устает! – оправдывала друга Тоня.
Они вчетвером уже вернулись в зал, где Косову пришлось отдуваться в качестве партнера уже с тремя дамами. Замотали они его – до изумления! Потом они пили чай в его комнате, потом Тоня поднялась в кабинет к Илье, а Иван пошел провожать женщин.
Лиза неожиданно засмеялась.
- Ты чего, подруга? – удивилась Лида.
Та покосилась на Ивана, потом посмотрела на Лидочку:
-
