Время для жизни - taramans
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Что? Не нравится? Ну так… это жизнь, и такое бывает! Как кто-то сказал – «Что не убивает нас – делает нас сильнее!», - Калошин насупился, поиграл желваками и закурил, потом продолжил:
- Думаешь у Игорька Калошина – всё всегда ровно было? Да как бы не так! И меня жизнь подчас по таким кочкам мордой возит, что только терпеть и остается! Так что – мой тебе совет, Ваня: отдери ты эту суку со всем прилежанием, и забудь обиды. Не стоит она того!
- Ладно! Оставим это…, - Ивану было неприятно и неловко, - давай про другое! Что с концертом?
- А давай… все же бахнем по маленькой, Иван! Бабы… они такие! Нервы нужно лечить, каждый раз после общения с ними! – Калошин смотрел на него… с удивленной жалостью. И это тоже было – неприятно!
Они выпили по сто граммов, закусили, тем, что было у Ивана. Покурили молча, потом Калошин встряхнулся.
- Ну так вот… по концерту. Концерт нужен в полном размере! С двумя отделениями! То есть… и содержание нужно, соответственно! Мне уже через пару недель нужно представить в дирекцию сценарий концерта. Что скажешь?
- Ну что скажу… Пока – не знаю. Хотя… давай вместе посмотрим, что у меня есть!
Косов достал свою «заветную» тетрадку, которую периодически открывал, если вспоминал слова какой-либо песни. Даже если вспоминалось буквально пара строчек. Ну а что? Вдруг потом еще что вспомнится?
- Так… А ну-ка – не наваливайся! Не наваливайся, я кому сказал! Я тебе… не Варя! – отодвинул он от себя Калошина, который буквально прилип глазами к открытой тетради.
Пробегая глазами текст, Игорь пробормотал:
- Бляха-муха! Да за эту… тетрадочку… я тебе десять Варь «притараню»! Хоть каждый день их меняй!
Они посидели, помычали друг другу слова той или иной песни. Калошин схватил висевшую на стене гитару, начал пробовать что-то наиграть. Через некоторое время:
- Да, Ваня! Все же Илья тут нужен. Нужен! Нет у меня той чуйки насчет музыки! Что-то… более или менее готовое – могу наиграть. Даже поправить могу. Но вот так… с черновика. Нет, не получится!
Они еще покурили, несмотря на то что в комнате уже «топор можно было вешать»!
- Иван! Давай так… с Ильей… нужно разговаривать. Не знаю – как! Но – нужно! Без него либо вообще не получится, либо получится какая-нибудь… херня!
«Тут… с Тонечкой, что ли поговорить? Чтобы провела предварительную беседу?».
- Подумаю, как это сделать! А ты… вот, что еще! Пусть дирекция завода напишет письмо руководству совхоза! Так, мол, и так – просим оказать содействие в подготовке и проведении концерта. Ну чтобы Илью подтолкнуть!
Калошин вдруг засмеялся.
- Ты чего развеселился? – Иван был сосредоточен и веселья не понимал.
- Да так… Вот – посмотрел, и подумал, что может получится концерт! Все же ты, Ваня, - голова! Песни-то – опять хорошие! Замечательные песни! И еще… там почти все песни… для женщины! Говоришь, Варька тебе не запала? Да ладно? Ты все же отдери, эту козу драную! Легче же станет! А я… я еще поговорю с этой дурой упрямой!
С Тоней получилось поговорить на следующий день. Он рассказал про концерт, про приезд Калошина, про новые песни и про то, что ему требуется помощь Ильи. Девушка не сказала ни да, ни нет, но ушла задумчивая.
«Вот и пусть готовит своего… моралиста сраного… к нашей совместной работе!».
- Ты знаешь, Елена совсем нас загоняла! Мне этот драный подиум уже ночами сниться! Я знаю, сколько шагов до поворота, я знаю все складки на покрывающем его брезенте! Иногда мне кажется, что я вовсе не человек, а такая механическая кукла! – жаловалась на Завадскую Фатьма, - и да, Ванечка, тебя я тоже убить готова!
- А меня-то за что? – удивился Иван, пребывающий в расслабленном после соития состоянии.
- А какой мудак, как ты выражаешься, придумал эти туфли? Кто это сделал, назови мне его! А уж девчонки… они тоже тебя убить готовы. Только я, в отличие от них, не обзываю одного малолетку неприличными словами! Хотя… очень хочется!
- Чего это я… малолетка? Мне восемнадцать! А скоро и девятнадцать будет! – довольно глупо надулся Косов.
«Хотя… если разобраться – а кто я для них? Малолетка и есть!».
- А Елена чего? – поинтересовался Иван.
- А Елена… она нахваливает тебя! Может – назло нам? Или и правда так считает, что ты – гений?
- Нет… тут она, несомненно, права! А что сделаешь? Ну – гений… И ничего не попишешь! Признайся, красавица, ведь ты тоже так считаешь? – наигранно-равнодушно протянул Косов.
- Ах, ты… говнюк! Ну-ка иди сюда! Иди сюда, я тебе сказала!
И через некоторое время:
- Да… да… вот так! Да! Еще, Ванечка! Еще!!! Сильнее!
«Игры такие, ага!».
Спустя некоторое время:
- А эта… Ритка. Подкатывала уже ко мне с разными… нескромными вопросами. «А вот скажи, Фатя, правда ли…?», «А вот… это – правда?».
- А ты что? – еще не совсем восстановив дыхание спросил Косов.
- А я что? Я улыбаюсь и молчу! Пусть думает, что хочет!
- Представь, Ваня! Мы, пока репетируем это… дефиле, мать его! Уже несколько вещей порвали, представь! Они же деньги стоят! Но и научиться все это снимать-одевать быстро-быстро – тоже нужно! Хорошо, что нам костюмер из театра помогает! Ну, такая… в возрасте женщина.
- А что Александр? Как эту вакханалию воспринимает? – улыбается Иван.
- Как, как… Вздыхает и молчит! Знаешь, его даже жалко становится!
— Вот что, Ваня! И даже не спорь со мной! Седьмого ты идешь со мной. Будешь с самого начала и до самого конца! А то я… боюсь, что описаюсь со страха! Кстати, Завадская тоже спрашивала – будешь ли ты на дефиле.
Косов уже знал, что показ модной одежды приурочен к Международному женскому дню.
«А что? Не самое глупое решение! И таки да! Придется идти, поддержать мою девочку. Да и остальных… тоже!».
«Ни хрена ж себе! Это сколько же они работы проделали?».
Эта сквозная комната, ведущая во двор ателье, благодаря усилиям неизвестных Косову мастеров, превратилась во вполне
