Почти как люди - Клиффорд Саймак

— Патрульная служба допустила в Лоун-Пайн прессу. Несколько фотографов и репортеров с утра перешли вброд реку и крутились возле пришельца. Ничего не произошло. Он занимался своим делом. Должен признаться, мы были весьма озабочены вчерашним убийством парикмахера. Но больше никаких проявлений враждебности не отмечалось. Насколько мне известно, сейчас там задействована бригада агентов ФБР из Миннесоты. Возможно, директор имеет какие-нибудь сведения от них?

— Только предварительные данные, Генри, — ответил Тимоти Джексон, директор ФБР. — У них сложилось впечатление, что пришелец не несет на себе никакого вооружения. Ничего такого, в чем можно было бы распознать оружие. На его поверхности вообще ничего нет, ни сверху, ни с боков.

— Но как же он убил парикмахера? — спросил президент.

— Это мы и сами хотели бы знать, — сказал Уайтсайд, — Но пока ни малейшей зацепки.

— Стив, вы послали туда своих людей, не так ли? — спросил президент.

— Сейчас уже должны быть на месте, — ответил доктор Стивен Аллен, советник по науке. — Я с минуты на минуту жду вестей от них. Но должен вас предостеречь от чрезмерных надежд. Скорее всего, никаких потрясающих открытий или объяснений в ближайшее время не предвидится. По-видимому, мы имеем дело с чем-то таким, что далеко выходит за пределы нашего обычного опыта.

— Вы полагаете, — вступил в разговор Маркус Уайт, государственный секретарь, — что мы имеем дело с чем-то из космоса? Быть может, с внеземной цивилизацией?

— Любая новизна всегда провоцирует преувеличения, — ответил Аллен, — Должен признаться, что такое искушение есть. Хочется сказать, что это внеземной разум. Однако у нас нет никаких доказательств, что так оно и есть на самом деле. Нельзя отрицать, что он прибыл из космоса, и — как я сказал — это нечто, по-видимому, не вписывается ни в какие наши представления. Но мне — как ученому — не хотелось бы делать каких-либо выводов, по крайней мере до того, как появятся хоть какие-нибудь достоверные данные.

— Вы заняли возмутительную позицию, — промолвил госсекретарь.

— Вы ошибаетесь, Маркус. Я просто воздерживаюсь от окончательных выводов. Не похоже, чтобы эта штука имела земное происхождение, но пока мы попросту ничего не знаем. Но что бы то ни было — меня радует, что до сих пор оно не проявило стремления причинить какой-либо вред. Пока, во всяком случае, ведет себя вполне дружелюбно.

— Уничтожение леса не так уж дружелюбно, — возразил Уильям Салливен, министр внутренних дел. — Поймите, господин президент, земли, которые разоряет пришелец, — заповедные. Район первобытного, девственного леса. Один из немногих, где сохранилась нетронутая природа, один из самых обширных. Несколько тысяч акров, на которых деревья — главным образом белая сосна — стоят, как стояли еще до появления европейцев в Америке. Поверьте, это настоящая трагедия.

— Мне кажется, — сказал Хэммонд, — что, если кто-то или что-то валит деревья и извлекает из них целлюлозу, это можно рассматривать как проявление интеллекта.

— Хорошо запрограммированная машина вполне способна управиться с такой работой, — заметил советник по науке.

— Но кто-то, или что-то, должен был машину запрограммировать.

— Это верно, — вставил Аллен.

— По-моему, гибель нескольких деревьев — мелочь по сравнению с происходящим, — сказал госсекретарь. — Не стоит их оплакивать.

— Это вы так думаете, — ответил министр внутренних дел, — и может быть, вы правы. Но с моей точки зрения, это не мелочь. Я не могу с вами согласиться. Дело даже не в деревьях, а в том, что пришелец ведет себя как хозяин, и это меня тревожит. Представьте себе, что кто-то зашел в сад и рубит яблоню, которую хозяин заботливо выращивал много лет, или снимает весь урожай. И это не акт вандализма, вот в чем ужас! Этот «кто— то» действует так, словно имеет законное право рубить яблоню и грабить сад.

— Мы зря тратим время, дискутируя о таких пустяках, — сказал госсекретарь. — Мы должны выработать позицию — позицию государства. Мы должны заложить основы какой-то политики. Если наш пришелец, лесоруб миннесотский, окажется представителем внеземной цивилизации, нам совершенно необходимо иметь политику, определяющую наше отношение к нему. Ведь мы не можем быть уверены, что он один. Вероятно, он только разведчик, а остальные ждут его сведений, чтобы прилететь следом. Если это произойдет, то выработка политики приобретает первоочередную важность. Мы должны иметь какое-то представление, как вести себя по отношению к ним. Я не предлагаю немедленно приняться за детальную разработку, хотя бы потому, что мы пока не знаем, что может произойти. Но какие-то общие контуры мы просто обязаны наметить. Если мы этого не сделаем, то выяснится, что в каждом отдельном случае мы реагируем на конкретную, единичную ситуацию, и не всегда в наших наилучших интересах.

— Вы говорите так, словно эта штуковина в Миннесоте олицетворяет собой новое государство, — заметил Уайтсайд, — Новую нацию. Но это не нация и не государство. Мы даже не знаем, что это такое. И как прикажете определять нашу политику, если мы не знаем, что это такое? Меня как военного главным образом занимает наша способность защититься от него.

— Защититься? — переспросил Уайт. — Пока у нас нет никаких оснований защищаться.

— Есть еще одна сторона дела, о которой стоит поговорить, — вступил в разговор Лесли Лоуган, представитель ЦРУ. — Безопасность.

— Что вы имеете в виду? — спросил госсекретарь.

— Если миннесотский объект как-то связан с внеземным разумом, — ответил Лоуган, — если мы обнаружим, что он явился с другой планеты, где условия совершенно не похожи на земные, если факторы его эволюции существенно отличаются от всего того, что мы знаем на Земле, — то, вероятно, мы сможем узнать от него очень много нового. Может случиться, что нам придется иметь дело с неизвестной цивилизацией и с неизвестными технологиями. Если бы мы смогли перенять что-либо у этой цивилизации, то, несомненно, нашли бы этому применение для наших собственных нужд, в интересах национального процветания и национальной безопасности. Принимаясь за изучение загадочного объекта — что бы мы ни делали, — мы постоянно должны помнить об этом. По моему мнению, было бы чрезвычайно неразумно делиться любым таким знанием со всем миром. Мы должны немедленно предпринять шаги, исключающие утечку полученной нами информации. То, что мы можем узнать, не должно послужить чужим интересам.

— Пока, — сказал госсекретарь, — приземлился только один пришелец. Могут приземлиться и другие. Если это произойдет, то не исключено, что другие приземлятся в других государствах. И, если ситуация будет развиваться именно так, мне кажется, что нам не удастся скрыть что-либо существенное. Я полагаю, лучше было бы поделиться с миром всем тем, что нам удалось бы приобрести. Если мы поделимся своими знаниями, то сможем рассчитывать на более сильную позицию для участия в тех открытиях, которые могут быть сделаны другими. Разумеется, при условии, что пришельцы появятся и у них.