Теплица (сборник) - Брайан Олдисс

Даарку не то чтобы нравился весь этот разговор, да и не хотелось признаваться в полнейшем социальном невежестве этой любительнице посплетничать, но верх одержало любопытство.

— В нем… ней? Уравновешенности как пить дать не на синь пороха. — Иггог скорчила гримаску. — Интересно, с чего вдруг этой Уме выдали пропуск на корабль? Нас же сюда отбирали, чтобы мы были самыми из самых! — Она позволила себе лукаво-презрительно улыбнуться. — Хотите знать почему? Тогда слушайте… Короче, вашего любимого Мангаляна надули по первое число. Что, удивлены? Без денежек-то ничего не обходится. А тут их раздавали тоннами. Например, для подкупа экспертов, которые изобретали критерии отбора. Они возьми да заяви: «А давайте пропустим нескольких подонков». В том смысле, чтобы сплавить их с планеты подальше. А иначе не получалось. Ведь самые-то умные, сообразительные, интеллектуально развитые отлично понимали, что нет смысла лезть в эту экспедицию, превращаться в изгнанников, пусть даже на Земле тоже несладко. Вот им и пришлось заполнять квоту недоучками вроде меня!

Даарк было хохотнул, да осекся.

— Что, ты и не догадывался?

— Не может быть… Не верю…

Иггог грудью навалилась на столешницу:

— А возьми самую лучшую из них, эту твою Ноэль… или Розмари Кавендиш, как ее раньше звали. Говорят, Мангалян был женат на внучке не кого-нибудь, а самой Президентши Земли Бань Му-гай. А заодно пользовался услугами Розмари, которая работала у него в штате. Так вот когда он почуял, что скелет вот-вот вылезет из шкафа — а так всегда бывает, раз уж людишки страсть как любят сшибать деньгу на чужих скандалах, — Мангалян упал на грудь Бань Му-гай и во всем, понимаешь, признался. И тогда великая Бань ткнула пальцем в Розмари и сказала: «Чтоб ноги ее больше не было на моей планете…»

— Шутишь? Ни за что не поверю!

В Даарке вскипал гнев. Он возмущенно осушил картонную чашечку с остатками кофе.

Иггог показала ему язык.

— Это называется коррупция, мой хороший. Она куда угодно пролезет. Как плесень. Хочешь верь, хочешь нет, мне все равно. Но я тебе вот что скажу. Когда Бань поняла, что Мангаляну тоже нет веры, к тому же всплыло, что внучатый зять в молодости был, мягко выражаясь, первостатейным бабником, она не могла оставить преступление без наказания. Выслала пару крепких ребят, и те пустили Мангаляну кишки. Труп так и не отыскали… я уж не говорю, что кое-кто этого очень не хотел.

«Быть не может. Случись подобное, мы и на Марсе бы узнали…» — подумал про себя Даарк, но вслух говорить этого не стал, а только промычал: дескать, от таких новостей язык немеет.

— Вали все на паршивый кофе, — предложила Иггог, хихикнув, как школьница.

Когда отношения вновь стали теплыми, группа историков-любителей, набранных по всем шести башням, инициировала цикл ежемесячных встреч. Свой кружок они назвали Фисторическим клубом, дабы подчеркнуть определенное дистанцирование от земных событий, которые не имели непосредственного отношения к пост-«Кьюриоситской» планете, то бишь Марсу, а еще конкретнее — к Фарсиде. В повестке текущего заседания стояло обсуждение СУ и той роли, которую «знание» играло во всем марсианском проекте. Предпринятый Соединенными Университетами шаг в неизведанное — или как минимум в малообследованное — был совершен во имя знания и прогресса человечества. Разумеется, не утихали споры, как именно следует трактовать понятие «знание» и что в точности представляет собой пресловутый «прогресс».

Слушали и постановили:

а) что знание и прогресс — или «Большой ЗИП», как принято выражаться в народе, — является неотделимой частью интеллекта, который играет существенную роль в человеческом самосознании;

б) что имеются такие типы Большого ЗИПа, которые обслуживают лишь малые аспекты рассудочной деятельности, например, знание того, в какой стране есть столица Тирана, или кто сейчас владеет титулом «Долгожитель(-ница) планеты», или, скажем, как зовут самого титулованного игрока в гольф. Все подобные биты и байты информации можно классифицировать по категории «эрудированность для спортивной раздевалки» или «багаж завсегдатая телевикторин»;

в) что «знание того, как» и «знание того, когда» являются существенными компонентами Большого ЗИПа — в частности, знание того, как именно и когда именно стали возможны полеты на Марс — с тем чтобы подобное знание можно было утилизировать и (что вероятно) расширять;

г) что термин Чистый ЗИП рекомендуется изъять из обращения, коль скоро дальнейшие исследования вполне могут привести к открытию доселе неизвестных форм чувственных восприятий и областей мыслительной деятельности. К этой же категории относится так называемый Абстрактный ЗИП, раз уже существует как минимум один аспект, в котором Большой ЗИП сам по себе реализуется абстрактно;

д) что Большой ЗИП требует наличия определенной организационной структуры — к примеру, по типу университетской, — в рамках которой элементы прошлого могут быть транспонированы в будущее, зачастую для создания новых футуропутей (в таких областях, как госуправление, философия и конструктивное наслаждение). Вместе с тем признается, что исключительные гении также способны развивать знание в одиночку, причем зачастую революционным образом [12];

е) что «незнаемое», выступающее объектом исследования, по необходимости является существенной компонентой Большого ЗИПа;

ж) что на этом заканчивается дефиниция Большого ЗИПа и вузы могут перейти теперь к более насущным вопросам.

По мнению остряков, врожденные компромиссы, приводящие к искаженным и неверным заключениям о природе знания, были позднее проиллюстрированы уродцами, которых рожали на Красной планете.

Как отмечали фисторики в своих протоколах, на редкость короткий срок минул с момента работы гидрологической разведпартии до отгрузки людей в промышленных масштабах сквозь миллионы миль буйной стихии, доселе именуемой «космической пустотой». Практически тут же были возведены и частично заселены башни-обиталища с соответствующей материальной базой и складами бионаучнотестированной провизии.

Многие выражали изумление, что сей грандиозный вызов был вообще принят, не говоря уже про столь поспешную реакцию…

То там, то сям — даже в этот отчаянный период, когда планета Земля изнемогала под бременем перенаселенности и тихо тлеющих войн — выискивались все же отдельные интеллектуалы, в памяти которых всплывали слова давно почившего шотландского поэта [13]: «Лучшие планы мышей и людей часто идут сикось-накось».