Контакты особого рода - Василий Головачёв

— Ну-ка, доложите нам, дамы, почему вы живете в деревне, где жить запрещено? — спросил подполковник, полный телом, с лысиной на макушке, которую он скрывал, тщательно зачесывая три волосины, с мясистым лицом и угрюмо-ехидными водянистыми глазами.

Алевтина открыла рот, собираясь честно рассказать историю своего появления, и закрыла, сообразив, что она журналистка, да еще из Москвы. Выручила Марина:

— Во-первых, я ликвидатор и живу здесь давно… в отличие от вас. И знаю, где что можно делать. Тепловка же перестала быть запретной зоной, там вполне можно жить. К тому же у меня есть свое начальство, а оно…

— Ладно, ладно, успокойтесь, Марина Сергеевна, — пробурчал директор станции, знавший в лицо всех сотрудников и ликвидаторов, покосился на полковника. — С вами все ясно. А кто эта девушка?

— Моя подруга, — отрезала Марина. — Гостит у меня с разрешения властей. Кстати, классный специалист своего дела. С Мутиком мы знакомились вместе. Можно, мы присядем?

Мужчины переглянулись.

— Садитесь. Расскажите, как и когда вы познакомились с этим…. двухголовым големом.

— С кем? — не понял Шпак.

— С двутелым. Они его назвали Мутиком, мы зовем Двоерылом. Итак?

— Я увидела его еще весной, — пожала плечиками Марина, — в канаве возле третьего блока. Подумала — какая странная смешная ящерка. Он тогда был с хвостиком, такой безобидный, милый, безротый, величиной с ладошку. Ну и взяла к себе домой, предварительно проверив фон. А потом он начал расти…

— Понятно. Почему он к вам привязан? Мне докладывали, что вы с ним якобы разговариваете и он вас слушается.

— Это не совсем так. Мы понимаем друг друга, но разговором наше общение назвать нельзя. Он не всегда меня… нас понимает, а отвечает… — Марина замялась. — Это нечто вроде телепатии, вернее, передачи мысленных образов. Кое-что я воспринимаю.

— Мутант-телепат, — хмыкнул полковник. — Такой белиберды в моей практике еще не встречалось.

— Почему вы считаете это белибердой? — тихо спросил третий участник разговора, устроившийся в уголке кабинета; был он тучен, сед, одутловат, с глазами навыкате, имел обыкновение прятать руки в карманы брюк и смотреть на собеседника исподлобья. — Существование Двоерыла — факт. Утилизация им радиоактивных материалов — тоже факт.

— Мутант, он и есть мутант. Но чтобы он еще телепатически общался с кем-то… — Шпак окинул скептическим взглядом сидящих напротив девушек. — Я в это не верю.

— Не дано, господин полковник, — сочувственно проговорила Алевтина. — Полковник, он и есть полковник.

Шпак побагровел, открывая рот, но его опередила Марина:

— Мутик — не мутант. Это я сначала так думала, что он мутант ящерицы, потому и дала имя — Мутик. А он вообще не с Земли. Его родина где-то далеко в космосе.

Шпак со стуком захлопнул рот, хотел покрутить пальцем у виска, но сдержался.

— Черт знает что мы здесь выслушиваем! Вы хоть сами понимаете, что плетете? Откуда вам известно, что этот ваш… Мудик — из космоса?

Впервые Марина смутилась. Объяснить свою уверенность она не могла, а ощущения не годились в качестве вещественных доказательств.

— Я… видела… такие призрачные картины… Мутик передает образы, как галлюцинации… — Она окончательно сбилась и умолкла.

— Галлюцинаций нам только и не хватало! — Шпак сардонически поглядел на Пашкина. — Я же говорил, от баб нигде нет никакого толку.

— Сам ты баба! — Алевтина встала, потянула подругу за рукав. — Пошли, Марин, с этими солдафонами говорить, что песок жевать.

— Ну, ты!.. — снова налился кровью полковник. — Придержи язык, а то..

— А то что? — вызывающе подбоченилась Алевтина. — Ты меня в тюрьму посадишь? Расстреляешь? Руки коротки, господин невежа! — Она высоко подняла голову и вышла.

Марина встала, неуверенно глянула на директора. Пашкин махнул рукой: иди, мол. Девушка исчезла за дверью. В кабинете директора установилась тягостная тишина.

— Вертихвостки! — буркнул, остывая, Шпак. — Мнят из себя королев. Сегодня же вышлю из зоны ко всем чертям!

Пашкин поморщился.

— Вы действительно солдафон, Иван Эдуардович. К женщинам другой подход нужен. А ну как они правы и Двоерыл — космический монстр, случайно свалившийся на Землю?

— Чушь!

— Не знаю, не знаю… А вы как думаете, Константин Феоктистович? Есть в словах этой девицы резон?

— Пока нет полной информации, допустима любая гипотеза, — отозвался академик, безучастно отнесшийся к перепалке в кабинете. — Если эти девицы действительно контактируют с мутантом… э-э… кем бы он там ни был, то они могут быть полезны.

— С бабами лучше не связываться… — начал полковник, но посмотрел на Пашкина и замолчал.

На пульте директорского селектора вспыхнул зеленый глазок, раздался чей-то молодой энергичный голос:

— Станислав Семенович, Двоерыл окопался в семи километрах от реактора, в центре запрещенной зоны номер четыре.

Шпак вопросительно глянул на Пашкина, тот проворчал:

— Это радиоактивное пятно: криптон-85, углерод-14, цезий-237, рубидий, стронций и куча изотопов. Фон — до тысячи кюри… Как он себя ведет?

— Никак, — ответил селектор. — Бродит по полям и нюхает землю.

— Нюхает?

— Ну, не знаю, наклоняется… а дозиметры после этого показывают в тех местах нули.

Мужчины в кабинете молча смотрели друг на друга.

— Надо было все-таки выслушать девчат, — сказал академик Пупков-Задний. — Надо знать, что он любит, чем питается, чего боится, чего ищет. Может быть, существует способ остановить его на подступах к реактору и без пальбы.

— Сами с ним разговаривайте, — махнул рукой Шпак. — У меня есть задание — ликвидировать объект угрозы, а не изучать его. Я не верю, что эти наглые бабы могут нам помочь. Лучший способ остановить урода — пригрозить ему расправой.

Пашкин, знавший множество примеров обратного, промолчал. Он тоже не видел выхода из создавшегося положения. Угроза была слишком велика, чтобы полагаться только на советы молодых женщин. Никто не мог предсказать, во что выльется новое появление чудовища у стен саркофага, хранящего за стенами из стали и бетона сто шестьдесят тонн ядерного топлива.

Марину и Алевтину на время оставили в покое, чему подруги были очень рады. Повлиять на ситуацию они не могли и уже не надеялись, но все-таки вынашивали планы помочь Мутику или хотя бы уговорить его покинуть территорию АЭС. Мирное поведение двутела еще ни о чем не говорило. Лишь Марина знала, что терпение «небесного динозавра» имеет пределы. Последующие события подтвердили ее уверенность.