Под куполом - Стивен Кинг

Джуниор вспомнил ту дикую злость, которую он чувствовал в День Купола; вспомнил, как гнался за Энджи по коридору к кухне, как швырнул ее на холодильник и врезал коленом ей в лицо. Вспомнил тот звук, который услышал тогда: словно у нее в голове за глазами находилось фарфоровое блюдо и он разбил его ударом колена. Теперь та ярость прошла. Его место заняла новая, какая-то словно шелковистая, злость, которая плыла через его тело из неизвестного бездонного источника внутри его головы; этот поток вместе с тем охлаждал и очищал.

Перед этим, вечером, заходил его осмотреть тот старый хер, которого они с Фрэнки потрясли на озере Честер. Этот старый хер действовал профессионально, померил ему температуру и кровяное давление, расспрашивал о головной боли, даже проверил у него коленные рефлексы маленьким резиновым молоточком. А потом, когда он ушел, Джуниор услышал болтовню и смех. Прозвучало имя Барби. Джуниор украдкой подошел к дверям.

Там стоял тот старый хер и одна из юных волонтерок, хорошенькая латинос, которую еще звали то ли Буффало, то ли как-то похоже на Буффало. Старый хер расстегнул на ней блузку и щупал сиськи. Она раскрыла молнию у него на штанах и дрочила ему штык. Их обвивало ядовитое зеленое марево.

— Джуниор со своим другом меня побили, — говорил старый хер, — но теперь его друг мертвый и этот тоже скоро умрет. Так приказал Барби.

— Я мечтаю пососать у Барби его слоника, как мятного коника, — произнесла девка Буффало, а старый хер сказал, что он бы тоже это радушно сделал. Потом Джуниор сморгнул и увидел, что они просто идут по коридору. Никакой зеленой ауры, никакой грязной болтовни. Это у него, наверняка, была галлюцинация. А с другой стороны, возможно, и нет. Единственное точно: все они здесь заодно. Все носятся с Бааарби. Он в тюрьме, но это лишь временно. Наверняка, чтобы набраться к себе сочувствия. Это часть плааана Бааарби. К тому же он думает, что в тюрьме защищен от Джуниора.

— Ошибаешься, — прошептал он, сидя возле окна, вперившись в ночь своим дефектным зрением. — Очень ошибаешься.

Джуниор действительно знал, что с ним произошло, это была вспышка понимания, логичность которой находилась вне всяких сомнений. Он отравлен талием так же, как тот российский парень в Лондоне. Армейские жетоны Барби были присыпаны порошком талия, а Джуниор вертел их в руках и вот теперь умирает. А поскольку в квартиру Барби его послал отец, значит, он тоже принимает участие в этом заговоре. Он тоже тот… что и рядом с Барби… как же их называют, тех ребят…

— Фавориты, — прошептал Джуниор. — Очередной филейный фаворит Большого Джима Ренни.

Едва только он об этом подумал, едва лишь ум прочистился, как ему все стало ясно. Отец хотел, чтобы он навеки замолчал о Коггинсе и Перкинс. Отсюда отравление его талием. Все сходится.

На дворе, по парковке, которая лежала за лужайкой, медленной рысью протелепался волк. На самой лужайке возились в позиции 69 две голые женщины. «Шестьдесят девять, лижущее племя!» — любили детьми скандировать они с Фрэнки, когда видели двух девушек, которые прогуливались вместе, сами не зная, что означают эти слова, зная только, что в них есть что-то грубое. Одна из лизуний была похожа на Сэмми Буши. Медичка — Джинни ее имя — сказала ему, что Сэмми мертва, однако же, это явное вранье и означает это, что и Джинни также принимает участие в заговоре; она тоже с Бааарби.

А хоть кто-то в этом городе не с ним? Кому здесь можно верить?

Ага, понял он, есть таких двое. Это дети, которых они с Фрэнком нашли возле озера, Алиса и Эйден Эпплтоны. Он помнил их испуганные глаза, и как девочка обняла его, когда он подхватил ее на руки. Когда сказал ей, что теперь они в безопасности, она спросила: «Вы обещаете?» И Джуниор ответил ей: «Да». Ему тогда стало так хорошо от своего обещания. И вес ее доверия тоже дарил ему утешение.

Вдруг Джуниор решил: он убьет Дейла Барбару. Если кто-то попробует перейти ему дорогу, он убьет и их тоже. Потом найдет своего отца и его убьет… об этом он мечтал много лет, хотя до сих пор никогда не признавался себе в этом абсолютно честно.

А когда все будет сделано, разыщет Эйдена и Алису. Если кто-то попробует его остановить, он и их убьет тоже. Детей он заберет на озеро Честер и будет за ними присматривать. Он будет соблюдать обещание, которое дал Алисе. Если он так сделает, тогда не умрет. Бог не даст ему умереть от отравления талием, в то время как он будет досматривать двух маленьких детей.

А теперь Доди Сендерс с Энджи Маккейн дефилировали по парковке, обе в коротких юбочках черлидерш и свитерах с большими W Милловских «Уайлдкетс» на груди. Заметили, что он за ними наблюдает, и начали вертеть бедрами, задрав юбочки. Их лица набухли от гниения. Они скандировали: «Отворяй быстрей кладовку! Снова трахнемся мы ловко! Айда… КОМАНДА!»

Джуниор закрыл глаза. Раскрыл. Его подружки исчезли. Очередная галлюцинация, как и тот волк. Что касается девушек в позе 69 он не чувствовал себя таким уверенным.

А может, думал он, ему совсем и не надо забирать детей на озеро. Это довольно далековато от города. Может, он вместо этого заберет их в кладовку Маккейнов. Это близко. И там полно пищи.

И еще, конечно, там тьма.

— Я буду проявлять заботу о вас, детки, — произнес Джуниор. — Со мной вы будете в безопасности. Едва только Барби станет мертвым, развалится весь заговор.

Вскоре он прислонился лбом к оконному стеклу, и тогда наконец-то и сам заснул.

4

Пусть срака у Генриетты Клевард и не была сломана, а лишь побита, болела она, словно та аспидская паразитка — в восемьдесят четыре года, как выяснила Генриетта, любое расстройство в организме заявляет о себе аспидской болью, — и сначала эта госпожа подумала, что это именно срака разбудила ее на рассвете в тот вторник. Однако похоже на то, что парацетамол, который она приняла в три часа утра, все еще действовал. К тому же она нашла подушку-бублик своего покойного мужа (Джон Клевард страдал геморроем) и эта штука тоже помогала ей в значительной мере. Нет, разбудило ее что-то другое, и вскоре после того, как проснулась, она поняла причину.

Вил Бадьи, ирландский сеттер Фримэнов. Бадьи, который до этого никогда не выл. Он был самым воспитанным псом на всей Бетл-Стрит, короткой улочке, которая шла сразу после подъездной аллеи больницы имени Катрин Рассел. Вместо этого генератор Фримэнов молчал. Генриетта подумала, что, наверняка, именно это, а не вытье пса, могло ее разбудить. Потому что прошлым вечером как раз гудение их генератора помогло ей погрузиться в сон. Их генератор не принадлежал к породе тех скрежещущих чудовищ, которые выбрасывают в воздух синий дым, генератор Фримэнов выдавал низкое, мягкое урчание, которое действительно действовало успокоительно. Генриетта думала, что машина эта дорогая, но Фримэны могли ее себе позволить. Уилл владел эксклюзивным в их городе дилерским центром «Тойоты», право на открытие которого когда-то так хотел получить Большой Джим Ренни, и, хотя времена теперь для всех автодилеров были не самыми лучшими, Уилл всегда был исключением из правил. Только в прошлом году они с Лоис возвели очень красивую и элегантную надстройку над своим домом.