Утверждение власти - Николай Александрович Метельский

я хочу забрать, сейчас не принадлежит никому, и именно у меня на «это» больше всего прав.

– Вы смогли меня удивить, – произнёс он, откинувшись на спинку стула. – Нечто находится на территории нашей страны, но прав на это больше всего у вас? Немного странно, как по мне. И что же это, позвольте узнать?

– Схрон уничтоженного клана Дориных, – добил я последний кусочек мяса.

Сицкий некоторое время молчал, наблюдая, как я жую.

– Понятно. Насколько я знаю, к вам перешло очень много бывших Слуг клана, – произнёс он наконец.

– Правильное замечание, Антон Юрьевич, именно клана, – заметил я. – Технически они присягали клану, но по факту именно род Дориных олицетворял собой клан. И именно им принадлежит наследие уничтоженного клана.

– Только вот, став вашими Слугами, они перестали быть наследниками, – заметил Сицкий.

– Технически – да, – согласился я, сделав глоток чая, который мне принесли вместе со вторым блюдом. – Однако технически схрон никому не принадлежит. Разве что государству, на территории которого расположен. Я же говорю о… даже не знаю, как сказать. Моральной стороне этого дела. Именно Слуги клана сражались с врагами даже после уничтожения клана. Именно они им отомстили. На своём горбу вынесли все тяготы той войны. Какая разница, в каком они сейчас статусе? Сами-то люди не изменились.

– Правильные вы слова говорите, – усмехнулся Сицкий. – Только вот всё, что находится в схроне, достанется не им, а вам.

– А вот тут вы не правы, – улыбнулся я. – Как думаете, сколько денег у меня уходит и ещё уйдёт на обеспечение достойной жизни семьям принятых в Слуги? А чем они будут воевать в будущем? Да, я в любом случае решу эти проблемы, но они ведь существуют. К тому же мой род – это их новый дом. Новая основа, вокруг которой будет крутиться как их жизнь, так и жизнь их потомков. Моё будущее – их будущее.

– Всё это пустая болтология, – покачал головой Сицкий. – Я тоже могу задвинуть речь и убедительно доказать, что всё, ранее принадлежавшее клану Дориных, принадлежит государству в целом и государю в частности. Но это лишнее. Не знаю, как у вас в Японии, а здесь Слуги не могут быть наследниками. Они сами по себе наследство.

– Потому я и устроил эту встречу, – кивнул я. – В словах нет смысла, если они ни на что не влияют. Просто сотрясание воздуха. По факту мне необходимо одобрение вашей страны, чтобы вывезти то, что никому не принадлежит.

– Юридически всё, что вы найдёте на нашей земле, нам и принадлежит, – заметил Сицкий. – Если нет других владельцев. Так что и схрон Дориных принадлежит государству. По закону вы можете получить лишь пятьдесят процентов найденного клада.

– Только вот схрон не клад, – улыбнулся я. – И юридически найдётся много способов забрать всё.

– Это как договоримся, – улыбнулся он в ответ.

– В таком случае забирайте всё, – махнул я лениво рукой. – Если найдёте, конечно. А я буду считать, что просто устроил себе туристическую поездку.

– Вот так просто? – приподнял брови Сицкий. – Возьмёте и всё бросите?

– Напрягаться ради пятидесяти процентов? – хмыкнул я. – Слишком это муторно.

Он мог сделать ход конём и просто уйти. Будь он министром, а не замом. Однако конкретно Сицкого за такое не погладят по головке. Плюс они наверняка… да что уж там, сто процентов наводили обо мне справки и вызнали всё, что было возможно. То есть русские в курсе моей войны с Хейгами и должны понимать, что я сюда приехал из-за нужды, а не просто потому, что мне так захотелось.

– Ну а если сто процентов? – спросил он после небольшой паузы. – Предположим, государство выдаст вам карт-бланш, и весь схрон будет вашим. Что вы можете предложить за это?

– А тут всё зависит от… – запнулся я, поняв, что для правильности речи, начал немного не так. – Понимаете, господин Сицкий, ответ на ваш вопрос зависит от наших дальнейших отношений. Под «нашими» я имею в виду отношения между Аматэру и правительством России. Я понимаю, что, несмотря на древность и положение моего рода в Японии, мы с вами на разных уровнях, и полноценной дружбы между нами быть не может, но хотя бы обычные хорошие отношения вполне возможны. Вы помогаете мне, я помогаю вам. Просто так. Просто потому, что мы можем. Этого будет сложно добиться, я понимаю, но попытаться всё же хочу. И мне есть что предложить вам в качестве первого шага. К сожалению… и стыду, я опасаюсь делать этот первый шаг. Уж больно важной информацией владею. Плюс моё патриаршество, – поморщился я. – Оно, конечно, помогает в каких-то моментах, например, я смог довольно быстро договориться о встрече с вами, но во многом и мешает. Либо мы можем остановиться на простых, я бы даже сказал – примитивных торгово-денежных отношениях. Подпишем договор, и после рождения у меня наследника я подарю вам… Хах… Неприятно об этом говорить, но уж что есть. Обеспечу вам несколько ночей с женщинами, на которых вы укажете. За это вы отдадите мне схрон Дориных. Думаю, на государственном и политическом уровне обмен равноценен.

Как раз к окончанию моей речи к нам подошла пара официантов, которые начали расставлять тарелки с заказанными Сицким блюдами, давая ему таким образом время на обдумывание ответа.

– Я так понимаю, – произнёс он, когда официанты ушли, – первый шаг вы предлагаете сделать нам?

– Опасаюсь – не значит, что боюсь, – ответил я. – А даже если бы боялся, подобные эмоции не должны влиять на принятие решений. Нет, я готов сделать первый шаг, от вас требуется лишь желание меня выслушать.

– Я вас внимательно слушаю, – произнёс он, поправив столовые приборы, дабы они лежали симметрично по обе стороны горшочка с кашей. После чего на мгновение замер и, поймав мой взгляд, слегка кивнул. – Понимаю. Информация настолько важная?

Ну да. Всё это время я подводил к тому, чтобы меня допустили на аудиенцию к кому-нибудь повыше Сицкого. В любом случае, не здесь же говорить про объект Древних?

– Скажем так, – улыбнулся я. – Я вполне допускаю, что ваш император может санкционировать моё похищение.

– Слишком грубо, господин Аматэру, – улыбнулся он, покачав головой. – А государь так грубо не действует.

– Там видно будет, – пожал я плечом.

После этого, в принципе, серьёзные темы более не затрагивались. Мы говорили о схроне Дориных, слегка поспорили опять о моральной стороне вопроса и праве преемственности, обсудили красоты Питера, похвалились знанием нескольких языков, поругали в лёгкой форме англосаксов. В общем, присматривались друг к другу. Точнее, он присматривался для будущего доклада, а я старался сформировать его мнение. В конце концов,