Утверждение власти - Николай Александрович Метельский

квартале, где обитают Аматэру, вообще-то непросто. Это и раньше-то, когда тут жил Чесуэ, было сложновато, всё же здесь не простые люди обитают, а теперь и вовсе всё жёстко. Лично я давить на местных жителей не хотел, неправильно это, а Атарашики порой и вовсе была чрезмерно благородной, вот и вылилось всё в многомесячные торги. Рано или поздно я всё здесь скуплю, время терпит, к тому же у меня его много.

Новый дом уже третий в этом квартале, принадлежащий моему роду. Это если не считать поместья, в котором я живу. Первые два были куплены почти сразу, как сюда переехала Атарашики, и с ними нам… Даже не знаю, «повезло» – не совсем правильное слово. В общем, после атаки Ямаситы, когда мы с «крольчатами» и людьми Антипова оборонялись здесь, меня увезли в полицию и очень долго мариновали там. Как позже выяснилось, мариновали из-за одного старика, который жил неподалёку. Мелкий аристократ, которому не понравилось, что ему мешают спать. Не скажу, что он плохой человек, просто вредный, в конце концов, он попросил полицейских именно мозги мне вынести и нервы попортить, не более. Ничем иным как вредностью я это назвать не могу. Полиция не особо скрывала, чью просьбу выполняет, так что имя я запомнил. С памятью у меня вообще всё нормально, и вредности не меньше, чем у того старика. Но если раньше я ничего ему сделать не мог, то став Аматэру, очень даже. Впрочем, как и он, что-то серьёзное я делать не стал, просто настойчиво попросил продать свой дом. Свой и его дочери, в котором она если и жила постоянно, то очень давно. На тот момент он уже несколько лет как пустовал. Само собой, убедить человека, что жить рядом со столь… шумной личностью ему будет некомфортно, я сумел с лёгкостью. Ещё бы было иначе, с моей-то новой фамилией. Но это был единственный раз, когда я надавил, пусть и только в разговоре, на одного из местных жильцов. И вот теперь удача улыбнулась и Атарашики.

* * *

Император не сдался. Мешать он не стал, но к себе вызвал и полтора часа уговаривал оставить дела в другой стране на Слуг рода. Даже предлагал свою помощь там, где Слугам было бы сложно, в частности, он имел в виду переговоры с русскими аристократами. Но что-то я сомневаюсь, что даже он сделает больше или столько же, сколько Патриарх с информацией о хранилище Древних. Но об этом ему, естественно, никто не сообщал.

– Я понимаю, Синдзи, – говорил он с кружкой кофе в руках, – ты делаешь всё для рода. Ищешь максимальную выгоду для него. Но ты подумал, что будет с Аматэру, если погибнет очередной его глава? Я молчу о том, что ваш наследник фигура не твоего уровня, но ты думал, как твоя смерть будет выглядеть в глазах окружающих?

– Не совсем вас понимаю, ваше величество, – сказал я чистую правду. – Такова жизнь, главы родов тоже умирают.

– Но не так часто, как у Аматэру, – глянул он на меня поверх кружки. – После смерти мужа Атарашики её сын и внук правили как-то слишком уж мало. И вот опять – только появился новый глава рода и тут же умер. Ты большую часть жизни был, по сути, простолюдином. Я не говорю, что это минус, просто, как ни крути, ты многого не знаешь, а к чему-то относишься по-другому. Ты должен понять… Я бы даже сказал – осознать, что аристократия довольно суеверна. Мы каждый день живём с осознанием наличия в нашем мире остатков магии Ушедших и наличием таких сущностей, как боги, – сделал он глоток кофе, после чего поставил кружку на столик. – Проклятия существуют, это я тебе как один из самых информированных людей мира говорю. И если ты умрёшь, очень многие посчитают, что Аматэру прокляты. От вас никто не отвернётся, но дела будет вести гораздо сложнее.

Чёртов неудобный мир. И магия здесь, и бахир, который местные отделяют от магии, и технологии, и Древние, которые пришельцы, по сути. Да и ведьмаков можно в эту кашу кинуть. Безумный мирок. Приходится учитывать слишком многое.

– Ваше величество… – произнёс я, не зная, что и сказать на это. – Я, может, и не Герой древности, но всё же ведьмак, пусть сейчас нас и называют Патриархами. И я вам как сильнейший ведьмак этого мира говорю – на нас не действуют проклятья.

– Я и не говорил, что вы прокляты, – пожал он плечами. – Так могут… подумают другие.

– Вы слишком рано меня хороните, ваше величество, – покачал я еле заметно головой.

– Ни в коем разе, Синдзи, – вздохнул он. – Просто ты должен учитывать всё, когда идёшь рисковать своей головой. И если есть способ не подставляться, этим способом надо воспользоваться. Дотяни хотя бы до сорока лет, заделай несколько детей, а потом и рискуй сколько влезет.

Логичные вещи говорит, что уж тут. Только вот и отступить я уже не могу – слишком многое сделано. Слишком многое завязано именно на меня. Возможно, произойди этот разговор в самом начале, когда я только задумал поездку в Россию, и старик сумел бы меня уговорить остаться в Японии, теперь же – нет.

– Возможно, вы и правы, ваше величество, но на данный момент я просто не могу всё отменить, – произнёс я.

– Неправильно это, – прикрыл он глаза, поджав губы. – После смерти твоего предшественника Атарашики на пять лет заперлась в своём доме. Пять лет затворничества. С ней не могли увидеться ни я, ни её сёстры, ни члены клана Кояма. Пять лет молчания. Некоторые даже стали подозревать, что Слуги рода врут, и она мертва.

– Я не Исао-сан, ваше величество, – заметил я. – И не последний в роду. Атарашики-сан справится, ей есть о ком заботиться и без меня.

– Глупый ты ребёнок, – покачал он головой. – Совсем как Исао-кун. Тот тоже постоянно что-то придумывал, что-то делал, лез туда, где могли обойтись и без него. Она поставила на тебя всё, Синдзи. Не смей повторять путь её внука. Свободен.

* * *

– Всё, Бранд, отстань. Сидеть! Командировка!

Как обычно, когда я отправляюсь куда-то далеко и, возможно, надолго, Бранд это почувствовал и долго вертелся у моих ног, не желая расставаться. И, как всегда, после слова «командировка» опустил голову и начал жалостливо повизгивать.

– Удачи, Синдзи, – попрощалась со мной напряжённая Атарашики.

– Просто верь в меня, – улыбнулся я ей. – Всё будет хорошо. Казуки, позаботься тут обо всём. Эрна, Раха, – кивнул я им.

– Положитесь на меня, Синдзи-сан, – ответил Казуки.

– До встречи, Аматэру-сама, –