Чародей поневоле - Кристофер Сташефф

— Между прочим, тут очень интересно залегают слои,— сказал отец Эл и указал на поверхность скалы,— Думаю, что не ошибусь, если скажу, что миллион лет назад здесь находилось дно моря.

— А я в этом просто не сомневаюсь. Спасибо вам за тактичность, святой отец. Ну, вперед? Пойдемте познакомимся с этим поганцем.

Они пошли друг за другом по каменному уступу. Род говорил на ходу:

— Давайте договоримся, чтобы все было четко. Я вхожу первым и стараюсь отвлечь его внимание, а как только мне это удастся, вы подкрадываетесь сзади и должны оглоушить его камнем.

— Думаю, хватит и легкого прикосновения,— укоризненно проговорил отец Эл.— А что, если он столкнет вас с уступа и успеет, развернувшись, заметить меня?

— Вы крест носите?

— Не всегда, но мысль хорошая.— Отец Эл надел на себя цепочку с крестом,— Вот так! Распятие защитит меня — ведь злодею придется отвернуться от меня, чтобы его не видеть!

Род кивнул.

— Верно.

— А поскольку я защищен, войти первым следует мне.

Род резко остановился.

— Вы должны признать, это более логично.

Род вздохнул.

— Что ж, мне никогда не удавалось ничего веского противопоставить логике. Ладно, святой отец, ваша взяла. Первым в логово льва войдете вы, но я — сразу же за вами.

— Ведь вы намекнули на пророка Даниила.— задумчиво проговорил отец Эл, когда они пошли дальше — И я подумал: а ваша душа столь же крепка, сколь была крепка его душа?

Род некоторое время молчал.

— Ну… вообще-то воспитывали меня в духе Римско-католической церкви…

— А давно ли вы в последний раз принимали святое причастие?

Род вздохнул.

— В день венчания, святой отец,— девять лет назад. И подметили вы точно: если лев в логове, то лучше бы мне укрепиться душой. Дайте мне несколько минут, чтобы я разобрался со своей совестью.

Они медленно пошли дальше, еле слышно переговариваясь.

— Ego te absolvo,— наконец проговорил отец Эл и перекрестил Рода.— Думаю, вскоре тебя ожидает встреча с тем, кого можно счесть карой за грехи.

Обогнув скалу, они оказались перед башней.

Уступ тут был пошире, и его усеивали человеческие кости и даже несколько черепов. Рода одно это зрелище чуть не доконало. Страх сковал его по рукам и ногам. Он стоял и пытался справиться с этим мерзким ощущением, и вот наконец оно отпустило его и оставило более или менее привычное чувство — сосало под ложечкой, подрагивали колени. Но это можно было пережить. Род обернулся и посмотрел на отца Эла. Похоже, и священника не миновал леденящий страх. Священник осунулся и побледнел, но губы его были решительно сжаты. Он развернул тряпицу, которой был обернут алтарный камень, и, взяв его в руки, вытянул их перед собой.

— Мы готовы? — проговорил священник.— Прекрасно. Тогда — вперед, в Долину Смерти.

С этими словами он гордо прошествовал мимо Рода, произнося речитативом:

 Кто другому яму роет — Сам в нее и попадет, Кто макушкой бьется в стену — Тот макушку разобьет, Рубят лес — летают щепки, А одна — не в бровь, а в глаз, Делу время, как известно, И потехе — тоже час. Села рядышком синица — Так лови же, не зевай! Дело мастера боится, Ты о том не забывай!

 Красная Шапка со страшным ревом бросился на него.

 Он выбежал из башни, корча страшные рожи — злобный, одичавший от одиночества. Росту в нем было футов пять, но туловище при этом напоминало добрый пивной бочонок. Засаленные седые косматые волосы свисали до плеч. Огромные глазищи кровожадно полыхали. Куртка и штаны на нем стояли колом от грязи. Железные сапоги оглушительно стучали по камням и стирали в порошок рассыпанные повсюду кости. В одной высоко поднятой руке Красная Шапка держал пику — на манер топора. Ее ржавый наконечник уже был готов пронзить грудь священника.

 И тут Красная Шапка увидел алтарный камень и, клацнув по камням сапогами, резко встал и остолбенел.

 Мгновение они были недвижимы. Священник держал перед собой, как щит, алтарный камень, а кобольд пожирал его злобным, мстительным взглядом.

 Род выхватил меч и припустил бегом.

 Отец Эл снова заговорил нараспев:

 Знай: живая собачонка Лучше, чем издохший лев…

 Красная Шапка взвыл и замахнулся пикой.

 Наконечник плашмя ударил в бок отца Эла, и этого хватило, чтобы он потерял равновесие, взлетел в воздух, пролетел футов десять и грохнулся на камни. Алтарный камень выпал из его рук. Красная Шапка поднял крупный булыжник и, продолжая злобно завывать, швырнул им по алтарному камню. Он совсем немного промазал, а то бы отцу Элу по голове досталось.

 Но тут в бой вступил Род. Он подбежал, крича во все горло:

— Эй ты, кожа да кости, а теперь выслушай-ка слово Господа нашего! «И вот произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно, как власяница…»

С этими словами Род сделал выпад, целясь Красной Шапке в живот. Острие меча ударилось о кобольда, послышался странный звук — нечто среднее между стуком и звоном. От столкновения у Рода руку свело жуткой болью. Треклятый монстр был скроен из камня!

Красная Шапка мерзко захихикал и, размахнувшись, наотмашь ударил Рода тыльной стороной ладони. Бок Рода словно огнем обожгло, утес и башня пронеслись мимо него. Потом он услышал треск — что характерно, где-то у себя внутри и — остановился, но ненадолго. Затем перед его глазами крупным планом предстала скальная стена, плавно проплывавшая мимо. Род в ужасе понял, что соскальзывает с уступа. Он предпринял все усилия, чтобы не сверзиться, и в последнее мгновение успел увидеть, что возле злобного кобольда появились две маленькие фигурки и принялись дубасить того по ногам крошечными мечами.

— Дети, не надо! — попытался прокричать Род.— Вернитесь к маме!

Однако его окрики скорее напоминали лягушачье кваканье. Он и сам собственного голоса почти не слышал: Красная Шапка ревел и рычал пуще прежнего. Вот он наклонился и попытался схватить маленьких смельчаков…

И в это мгновение на голову его рухнул здоровенный камень.

Красная Шапка пошатнулся, качнулся вперед, перелетел через Магнуса и упал физиономией на камни. Бомбардировка продолжилась: сверху на кобольда сыпались камни поменьше. Только кобольд попытался встать на ноги, как тут же на него снова упал тяжелый каменюка. На этот раз он угодил кобольду по спине, и злодей вновь распластался на уступе.

Магнус и Джеффри бросились к нему с намерением прикончить.