Поднять перископ! - Сергей Лысак

Миноносцы продолжали оставаться в дрейфе, поджидая "Косатку". Когда подошли достаточно близко, Михаил крикнул в рупор на "Страшный".

— Все, Константин Константинович, возвращаемся. Вокруг все тихо. Никого, кстати, не обнаружили?

— Нет, Михаил Рудольфович, никого. Никто не успел наружу выбраться. Мы бы заметили. На всякий случай поискали, но… Никого нет.

— Ясно. Значит, возвращаемся. Константин Константинович, как войдем в бухту, прошу Вас вместе с Александром Александровичем на "Петропавловск". Есть ряд вопросов, которые нужно срочно согласовать с командующим…

Три корабля, два миноносца и одна подлодка, снова скрылись в ночи. Головным теперь был "Скорый", за ним шел "Страшный", а "Косатка" замыкала строй. Когда подошли к минным заграждениям, обменялись сигналами с береговыми постами. Несомненно, что на берегу видели взрыв в море и теперь гадали, что же это может быть? Идя по линии створа, знаки которого работали ночью ради такого случая, миноносцы и лодка быстро миновали линию минных заграждений, прошли внешний рейд и вскоре оказались у входа в бухту. Пришлось какое-то время подождать, пока буксир разведет сеть на входе, и вот наконец три темных силуэта прошли на внутренний рейд. Михаил сразу же запросил у "Петропавловска" разрешение подойти к борту, которое было немедленно дано. И вскоре "Косатка" замерла у борта флагмана. Миноносцы ошвартовались с другого борта. Сложнейшая морская операция, каких еще не было в истории, завершилась успешно.

Не смотря на глубокую ночь, Макаров не спал, а ждал "охотников", едва только ему доложили о том, что "Косатка" и миноносцы вернулись обратно. Зайдя в каюту, Михаил начал доклад по всей форме, но был тут же остановлен Макаровым.

— Михаил Рудольфович, ради бога, не томите! Получилось?!

— Получилось, Ваше превосходительство! Уничтожены две подводных лодки…

— Две?!

— Так точно, две…

Рассказав во всех подробностях ход операции, Михаил умолчал об одном. О том, что "Косатка" точно вышла на лодки противника в подводном положении благодаря своему самодельному акустическому пеленгатору. Не нужно Юрасовскому и Хоменко знать это. Когда доклад был закончен, Макаров довольно подвел итог.

— Отлично, господа! Японцы с англичанами задумали сделать нам пакость, но ничего не получилось. Постарайтесь не распространяться об этом. Пусть хоть какое-то время японцы останутся в неведении относительно судьбы этих двух лодок. Конечно, рано, или поздно, все равно узнают. Но чем позже, тем лучше. Константин Константинович, повреждения "Страшного" значительные?

— Форштевень в подводной части смят, деформация листов обшивки в носовой части. Заклепки в месте удара подтекают. Больше пока ничего не выявили, котлы и машины не пострадали.

— Хорошо, следуйте к причалу судоремонтных мастерских. Утром вас посмотрят. Скорее всего, придется в док заводить для ремонта. Ну да ничего, ради такого дела! Две вражеских подводных лодки за один раз! Господа, подайте список отличившихся офицеров и нижних чинов на представление к наградам. Не каждую ночь мы по две японских лодки топим. А на вас троих я сам представление подам…

Отпустив командиров миноносцев, адмирал задержал Михаила. В процессе рассказа он понял, что командир "Косатки" сказал не все.

— Все, Михаил Рудольфович, мы одни. Не хотели говорить при Юрасовком и Хоменко?

— Да, Степан Осипович. Никто из команд обоих миноносцев не знает, что "Косатка" работала из подводного положения. Усовершенствованный пеленгатор оказался выше всяких похвал. В подводном положении можем довольно точно определять пеленг на цель и примерное расстояние, а также идентифицировать цели. Даже не ожидал такого результата. Мой радиотелеграфист Мошкин — уникум, опередивший свое время.

— Очень, очень хорошо! Теперь, по идее, японцы должны ждать результата атаки этих лодок.

— Вот именно. И для этого поблизости должен находиться "Акаси" с миноносцами, или еще кто-нибудь. Думаю, японцы завтра утром появятся поблизости от Артура, чтобы выманить кого-нибудь из наших крейсеров в море. И если бы эти две лодки ждали в засаде возле выхода с фарватера через мины, то запросто могли бы кого-то подловить.

— Сколько у них там мин в залпе, Михаил Рудольфович?

— У "Протектора" два носовых аппарата, и один кормовой. У "Фултона" только один носовой. Вполне могли бы отправить на дно "Баян", "Аскольд", или одну из "богинь". За "Новика" и "Боярина" и речи нет, им одной торпеды хватит.

— "Баян" с "Аскольдом" и "Новиком" сейчас в море, а вот "богини" в Артуре. "Боярин" тоже вернулся, его Рейценштейн ради такой срочной информации специально отправил. А не устроить ли нам теперь охоту на "Акаси", Михаил Рудольфович? Или, кто там у них в качестве приманки будет? А что, устроим, право!

— А как Вы хотите это сделать?

— Если сейчас отряд Рейценштейна за пределами радиосвязи, пошлем "Боярин" в море для связи с "Аскольдом", и пусть они займут позицию несколько южнее Дальнего. "Акаси" с миноносцами, или кто-там будет у японцев, должны появиться в пределах видимости Артура утром, чтобы мы клюнули на приманку и послали обеих "богинь" его поймать. Думаю, японской разведке известно, что "богини" сейчас находятся в Артуре. И если бы им удалось утопить хоть одну на выходе из фарватера через минные заграждения, то шум был бы большой. Конечно, в тактическом плане — комариный укус, если взять соотношение сил на море. Но вот в политическом — вес огромный. А сейчас идет война дипломатов, а не войск. Фронт на суше стабилизировался и война стала позиционной. Совсем, как Вы рассказывали о Великой войне. Наши малочисленные войска большим количеством пулеметов пресекают любые попытки японцев к наступлению. А японцам уже и воевать нечем. Но насколько мне известно, Кондратенко ждет еще подкреплений из России и пока не переходит к наступательным действиям, бережет людей. Так что, время в данной ситуации работает на нас. Ладно, мы отвлеклись. Так вот, едва "Акаси" появится и начнет нас соблазнять, через "Боярин" связываемся снова с "Аскольдом", и он вместе с "Баяном" перекроет "Акаси" путь к бегству. А после этого выйдут обе "богини" и погонят "Акаси" прямо в объятия "Баяна" и "Аскольда". От них он не убежит, да и "богини" помогут. А "Новик" с "Боярином" могут устроить охоту на миноносцы. Может, кого и поймают.

— А нам что делать, Степан Осипович? Может, ну ее, эту легенду? Выйдем в море заранее, погрузимся, да и сами поймаем "Акаси", как он появится? А то еще сбежит от "Баяна" и "Аскольда", обидно будет.

— Не волнуйтесь, Михаил Рудольфович, не сбежит. Обложим его нашими крейсерами, как зверя на охоте. Мимо не проскочит. А для вас прежняя задача — изображать из себя аварийный корабль. В том плане, что ходить под водой вы не можете и в данный момент от очень крупного и очень тихоходного миноносца ничем не отличаетесь. Вот я и принял решение, дабы "Косатка" не стояла без дела в ожидании новых электромоторов, послать ее на патрулирование подходов к Артуру с двумя миноносцами. Кто же знал, что эти две японские лодки так удачно на вас напорются! Так что, "Косатка" сейчас — туз в рукаве. И воспользоваться этим тузом нужно не раньше, чем настанет подходящий момент…

Глава 11. Игра ва-банк

Утро выдалось тихим. "Косатка" по-прежнему стояла у причала рядом с "Енисеем", как будто никуда и не уходила. В связи с бессонной ночью Михаил освободил на сегодня экипаж от всех работ, чтобы дать людям выспаться, поэтому кроме вахтенных на лодке никого не было. Сам же решил отстаться в каюте и привести в порядок бумаги. А то, вдруг неожиданно придет приказ сдать лодку старшему офицеру и отбыть в Петербург. А вечером, если ничего непредвиденного не случится, можно опять устроить посиделки в "Саратове" со своим неожиданным "другом" мистером Смитом. Версию о ночном происшествии для английской "прессы" он уже продумал и согласовал с Макаровым. Предположения о дальнейших планах японцев полностью подтвердились. С рассветом на виду у Порт-Артура появился японский крейсер в сопровождении четырех миноносцев. "Боярин" ушел еще ночью для связи с отрядом Рейценштейна, а обе "богини" — "Паллада" и "Диана", заранее выбрались на внешний рейд и ждали там появления японцев. Чем закончилась охота, пока неизвестно, надо подождать возвращения крейсеров. Поэтому Михаил с головой зарылся в бумаги, чертыхась от требований российской бюрократии. Вот за этой нудной работой его и застал Черемисов.

— Михаил Рудольфович, доброе утро! А что это Вы не отдыхаете?

— Доброе утро, Алексей Петрович. Бумаги надо разгрести. Не все же с японцами воевать. Иногда и со своими бюрократами приходится.

— Сочувствую. С японцами, наверное, проще. Ну, раз Вы все равно не спите, спасу Вас от этого муторного бумажного занятия. Есть более важные и интересные вещи.