Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

января ее тело возвратили в Тьюксбери, дабы положить на всеобщее обозрение в ближайшие тридцать пять дней. Изабелле было двадцать пять лет, она оставила трехлетнюю дочь и еще не достигшего двух лет сына.

Однако смерть, потрясшая Европу, случилась 5 января, в снегопад, перед осажденным городом Нанси. Именно там армия Бургундского герцога Карла понесла сокрушительное поражение от войск швейцарцев и герцога Рене Лотарингского. Бургундцы численно уступали противнику почти в четыре раза, последовала безжалостная резня. Спустя два дня обнаружили вмерзшее в лед пруда святого Жана догола раздетое мародерами и отчасти обгрызенное волками тело самого Карла.

Политические последствия гибели оказались масштабны. Его двадцатилетняя дочь Мария стала герцогиней Бургундской, самым значительным брачным уловом на европейской карте, и, с точки зрения встревоженных англичан, агнцем, которого поведут к французскому мяснику. Несмотря на перемирие в Пикиньи, Эдвард беспокоился не меньше своих подданных. Как бы мало он не скорбел о Карле, последнее, что король Англии хотел бы увидеть, было то, как над Брюгге и Дижоном взмывают, вырастая, лилии Франции. Чтобы разобраться с этими пугающими событиями к середине февраля спешно созвали Большой Совет.

Пробило почти полночь, когда Ричард и Анна въехали через ворота в пределы бенедиктинского аббатства Святой Девы Марии в Тьюксбери. Весть о том, что следует их ожидать, уже отправили аббату Стрейншему, в жилище которого супруги должны были обрести пищу, вино и теплые постели. Измученное тело Анны страдало за троих, но, вопреки этому, она остановилась при виде округлой норманнской арки над сторожкой священника.

С тех пор как она в последний раз проезжала через эти ворота, прошло шесть лет без трех месяцев, но могло быть и вчера, столь яркими оказались обступившие Анну воспоминания. Какое-то время она сражалась с необъяснимым порывом отправиться куда угодно еще, расположившись на ночь в трактире 'Черный Боров', который они миновали в городском предместье. Девушка не хотела оставаться в аббатстве и вспоминать прошлое пребывание, когда она укрывалась в его стенах.

'Анна?' Ричард остановил коня рядом. Правильно истолковав ее нежелание, он спросил: 'Хочешь поехать куда-нибудь еще?'

Девушка покачала головой. 'Нет. Но... я прежде всего отправилась бы в храм'.

К огромному облегчению Анны Ричард уступил ее просьбе без лишних слов, казалось, понимая отклонение женой его предложения поехать с ней. Она проследила, как остатки свиты скрылись во въездных воротах, а затем повернула свою кобылу назад к главному собору аббатства Святой Девы Марии.

Спешившись перед северным портиком, Анна вручила поводья поверенному мужа, получившему указания сопровождать ее, и велела ему ждать здесь. Внутри все было покрыто мраком, жутковато тихо, и она ощутила внезапный детский порыв позвать находящегося за дверью человека сюда. Охранять от своих призраков? Подняв себя на смех, Анна взметнула светильник и решительно направилась вниз в пустой и окутанный тенями неф. От двери в направлении завесы за распятием, отделявшей неф от клироса, брезжил свет, и она инстинктивно двинулась туда.

Как Анна и ожидала, сестру она обнаружила именно там. Гроб Изабеллы был задрапирован в тяжелые бархатные складки, над ним возвышался деревянный остов держащей решетку фигуры. Балдахин над остовом испещрялся гербами Бошамов и Невиллов, саркофаг окружало полсотни взмывающих вверх белых свечей, чье янтарное пламя венчало вершину полога. С рассвета до заката облаченные в черные монахи-бенедиктинцы обязывались коленопреклоненно находиться у гроба, тихо вознося к небу молитвы погребальной службы, всенощные и мессы за упокой души Изабеллы Невилл. В настоящий момент храм пустовал, в нем отдавался только звук шагов приближающейся к деревянной фигуре Анны. Не пройдет и двух часов как сонная монашеская процессия потянется к клиросу для заутрени. До этого времени Анна могла побыть с останками сестры наедине.

Джордж не стал заказывать для Изабеллы каменного надгробия, чему Анна была рада. Она не хотела смотреть на безжизненные мраморные черты некогда любимого лица. Глаза горели от слез, и, встав на колени у озаряемого светом свечей саркофага, девушка начала молиться, прося для сестры мирного упокоения.

Услышав звуки мужской поступи, она решила, это ее слуга, зашедший погреться, или, вероятно, монах, посланный проследить, чтобы зажженные свечи не представили угрозы пожара. Анна не подняла головы, пока шаги не раздались ближе, лишь тогда, нахмурившись и бросив через плечо недовольный взгляд, недоумевающий, - кто пришел вторгнуться в ее прощание с Изабеллой.

Человек стоял в междверном проеме каменного экрана, разделяющего клирос от остального пространства, отражаясь покачивающимся силуэтом в распростертой за гробом темной пустоте. Стоя на коленях в кругу света, Анна вдруг испытала причиняющее беспокойство чувство, прозвучавшее в несвойственной ей резкости задающего вопрос голоса: 'Кто вы, дабы находиться здесь в подобный час? Возможно, вам неизвестно, что давно пробило полночь?'

Когда он направился в ее сторону, Анна подняла светильник и задохнулась от совершенного разоблачения. Логика на миг испарилась, а здравый смысл позабылся, она была во власти ужаса, знакомого физического страха, не имеющего под собой причины. Анна похолодела, глядя на зятя, с жуткой уверенностью понимая, все связи между телом и разумом разрублены, и она не в состоянии встать с этих заледеневших плит или закричать сквозь сведенное судорогой горло.

Джордж смотрел сквозь нее, он тоже, Анна ясно видела, не слишком устойчиво держался на ногах.

'Белла?' Это прозвучало немногим громче шепота, соединив пугающие чувства, одновременно являющиеся и трепетом страха, и надеждой.

Анна была ошеломлена, ее сходство с сестрой отмечалось с большой натяжкой. Он напился до потери рассудка, подумала девушка, взмолившись затем Господу, чтобы этим все и завершилось! Но, также внезапно, как и появилось, смятение покинуло Анну. Ей не следовало бояться Джорджа. Она уже не беспомощная пятнадцатилетняя девчонка, попавшая в его лапы, а супруга Ричарда, и, посмей Кларенс ее пальцем коснуться, Анна поднимет крик на все благословенное Богом аббатство.

'Не Белла, Джордж. Анна', произнесла она и, к своей печали, заметила, голос звучит не так непоколебимо, как ощущается внутри решимость.

'Анна', - повторил он, словно это