Рыцарь из ниоткуда - Александр Александрович Бушков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Другое дело – черные. Зло деятельно и энергично. Среди его адептов почти нет одиночек – разве что стагарцы, патриархально балансирующие меж двумя силами. Да король Стахор, великий мистификатор, лицедей и мастер напускать туман, то и дело выдающий авансы то мраку, то свету, но упрямо ведущий свою игру… Не берусь судить непререкаемо, но в случае с двойником Делии и Арталеттой явственно прослеживается рука равенского куклоса. Впервые вы им встали поперек дороги, убив Мораг. Сшибли пинком осиное гнездо и прошли мимо, не заметив. Правда, с вами пытались покончить еще до того… но в том-то и заключается трагикомический парадокс, что не устрой они аварию вашему ялу, Мораг осталась бы жива, а вы, возможно, так и не замешались бы в схватку – или ворвались бы в нее гораздо позднее… Словом, против вас действуют организованные и сильные враги.
– Понятно, – медленно сказал Сварог. – А у меня после объяснений Гаудина как-то незаметно осталось впечатление, что люди, злоумышлявшие против меня там, наверху, – случайно совращенные нестойкие душонки, досадные исключения, выродки…
– Я и не говорю, что их много. Но всех Гаудин не выловил, и крайне опасно считать их выродками и досадными исключениями… Насколько мне известно, в последние годы наверху появилась еще и «Черная пустота».
Крайне рафинированная разновидность поклонения и служения злу с потугами на большую философию. Видите ли, если зрить в корень, ничего этого нет, – он постучал пальцами по столу. – Ни стола, ни этих дубов, ни берега. Нет понятий «твердое» и «мягкое», «прочное» и «аморфное». И дым костра, и стальной меч – лишь скопление разделенных пустотой атомов. Разве что скопление атомов в виде меча более твердое и устойчивое, чем скопление атомов в виде дыма… Ощущения – тоже не более чем условность. Прикасаясь пальцами к лезвию меча, вы ощущаете, что он тверд и остер. Меж тем это означает лишь, что стайка атомов под условным названием «палец» сблизилась со стайкой атомов по прозвищу «меч». Пустота соприкоснулась с пустотой.
Далее для научного обоснования (если возникнет такое желание или надобность) приводятся фундаментальные законы, объясняющие сущность магии.
И магия, и физическое воздействие – не более чем перемещение атомов. И удар кулаком в зубы, и создание с помощью заклинания кувшина с вином – явления одного порядка. И в первом, и во втором случае вы с помощью возникающих в клетках вашего мозга комбинаций атомов (ибо мысль материальна) переместили в пространстве определенные группы атомов…
– Я рискну продолжить, – сказал Сварог. – Поскольку все на свете – лишь скопление атомов и перемещения таковых, понятия «добро» и «зло» становятся чисто абстрактными понятиями. И – все дозволено…
– Совершенно верно. Разумеется, это учение облечено в гораздо более изысканные и наукообразные формы. И выражено не в пример более многословно. На умы, надо признаться, порой воздействует. Вас, быть может, удивит, но больше всего приверженцев «Черной пустоты» насчитывается не среди невежественных придворных вертопрахов, а среди людей высокообразованных, с рационалистическим складом ума…
– Иными словами, в Магистериуме, – сказал Сварог.
– Как ни печально… Когда лет пятьсот назад в одном из земных государств некий книжник выпустил ученый труд, где впервые, пусть на примитивном уровне тогдашней эпохи, излагались идеи «Черной пустоты», король отреагировал быстрее, чем мудрые университетские профессора и священники. Незадачливый автор сгорел на костре из собственных книг.
Некоторые склонны вульгаризировать этот поступок короля, считая, будто он попросту испугался: вдруг его подданные задумаются, стоит ли повиноваться монарху, каковой, по зрелом размышлении, есть не более чем скопище атомов, теоретическая пустота? Но я читал королевский указ, и там есть примечательные строчки: «Поелику этот богомерзкий труд способен отвратить незрелые умы от осознания понятий добра и зла, уничтожив в глазах иных всякую разницу меж таковыми понятиями…» Но сейчас книжников не жгут даже на земле. А на небесах царит и вовсе уж умилительная терпимость…
Со стороны моря донесся короткий треск, сменившийся длинным шипением, над кораблем взлетела зеленая сигнальная ракета, описала дугу, на несколько секунд озарив «Принцессу» и волны колышущимся тусклым свечением с резкими тенями. И погасла еще в воздухе.
– Что это?
– Мои орлы шалят, – сказал Сварог. – Деликатно напоминают, что они, личности и индивидуальности, озабочены отсутствием отца-командира…
Пожалуй, мне и в самом деле пора.
Ройл посмотрел на берег:
– Ну да, ваша девочка раздумывает, не запустить ли еще одну.
Интересно, почему Гаудин послал с вами именно ее?
– А в чем вы усматриваете странность?
– Не знаю, стоит ли называть это странностью… Ваша девочка – из породы так называемых всадников. Все малолетние «леопарды» Гаудина, и мальчишки, и девчонки, подобно фигурам шакра-чатурандж, делятся на пешек и всадников. Пешек больше. Они подвергаются обработке с применением всех достижении науки, после чего навсегда становятся не в пример ближе к роботоподобным боевым машинам, чем к людям. И процесс этот необратим.
Меньшинство, всадники, остаются людьми. Их мозг не подвергается… гм, реконструкции, все ограничивается обучением боевым искусствам, а интеллект, наоборот, стремятся развить. Я вовсе не пытаюсь настроить вас против Гаудина. Всю жизнь питал к нему смешанные, двойственные чувства: уважаю за яростную борьбу со всем черным и ненавижу за… иные поступки.
Просто… Все его действия, шаги, операции подчинены определенным целям, просчитанным на много ходов вперед. Все. И вы обязаны это помнить, если хотите играть с ним на равных. Именно девочка, именно «всадник»… Можно объяснить просто: вы новичок на Таларе и такая спутница не в пример предпочтительнее хмурого юнца-убийцы, глухого и слепого ко всему, что выходит за рамки конкретного задания. Но простота – не в характере Гаудина… Особенно в случае с вами.
Глава 13
КОГДА НИКУДА НЕ СПЕШАТ
Ожидание атаки стократ тягостнее самого жестокого боя – в бою некогда думать…
Сварог уже отошел от предпоследнего, самого стремительного этапа пути – феерическое скольжение «Принцессы» над ночным морем, доставившее к берегу еще до рассвета, монастырь Святого Роха, где его встретили так буднично, что стало даже чуточку обидно, завтрак на скорую руку и
