Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин

Соорудив из паутины канат, они подвесили своего пленника на длинный шест, торчавший из стены Максигалдоры. Выглядело это жутковато.

– Иа-а-а-а, – печально взвыл Шорох.

– Вершитель Канханация. Вторая после меня, – холодно улыбнулся Укулукулун, с вызовом осматривая женщину. – Ты не убила Шороха. Ты ослушалась меня, и я это запомню. Тебя тоже, Енорх. Тебя тоже.

Канханация и Енорх держались прямо, однако промолчали.

– Архонт, Укулукулун Тобольдо! Повелитель!… – выкрикнула претор. Ее искрящаяся желтая сфера–орбита плавно соскользнула к нам. На лице женщины было обожание.

– Броция, искусница швов Дома Шелка.

– Зачем ты возражаешь Шороху, первый из первых? Разве тебя это достойно? Разве тебе это подобает? Разве «твое» и «его» не Небо и Земля? – подобострастно вопросила Броция. – Никому и никогда не победить архонта, благословленного Рифф! Поэтому, чего тебе бояться Испытания, о король Анкарахады? Пройди его! Пусть твои слуги вновь поразятся твоему величию! Пусть они увидят и вкусят! А ты потом кнутом накажешь тех, кто сомневался!

– Во мне нет страха, Броция! И никогда не было! – раздуваясь как индюк, гаркнул Укулукулун.

– Вестимо!

– Но дело именно в достоинстве! Человеку, смертному, рабу, произошедшему не из нашего колена, не надлежит даже поднимать глаз на меня, и это не говоря уже об участии в Испытании, на которое Праматерь не дает Своего одобрения!

– Король! Ты призываешь преторов Анкарахады отменить Испытание? – осведомился прекрасный Лиуфуил.

– Мне не составит никакого труда втоптать этого «червяка» в грязь!

– Точно так, повелитель! – прокричала Броция, и ее возглас подхватили еще пять преторов.

– И все же?

Укулукулун одобрительно мотнул головой, и его паучья корона замигала алмазами.

– Однако я – архонт, и я ставлю свое самоуважение и чистоту Испытания выше секундного поединка! Ему не должно быть, ибо Оно кощунственно!

– Щипиш, как Шорох преисполнился в летоисчислении, так и ты по умыслу Рифф познал всю Лемнискату. Как Книга Книг предписывает поступить Суду Всех Преторов ныне, по обстоятельству уникальному, имеющих власть над своим королем? – задал вопрос Енорх.

Престарелый мужчина в рясе и белом льняном шарфе, повязанном у горла, кивнул ему, после чего заговорил:

– Енорх, владетель серых теней и вы, преторы, я вынесу свои знания на Ваше Рассмотрение. Король Укулукулун Тобольдо прав. Путаница, чудесная и опасная выделка–шкатулка Рифф, была оставлена Ею в Гамбусе – в Мотке всех Мотков и предназначалась для архонта Кьюбирга и «отмеченного Ею» Бланзинсайруса. Из истории мы помним, что они оба не дожили до Испытания и угодили в Серединный Мир Вседержителя Харо. После этого Праматерь призрела Путаницу. Она запечатала ее в Зрячей Крипте… с какой целью? Догадки строить не стану. Лучше обращу ваш, преторы, и свой взор на Лемнискату. Что Праматерь молвит в Ней об Испытании?

В ладонях Щипиша из воздуха возник фолиант. Даже с расстояния десятка футов я видел, какой он красивый и необычный. Металлические вставки–сети на переплете отливали и чернотой, и белизной одновременно, а выпуклые буквы, выполненные из электрума, то изгибались, то расширялись, а то и сужались или вовсе пропадали. Щипиш полистал страницы из золотой фольги. Найдя нужную, он стал читать:

– Из Испытания – из Моего Указа, Моего Избрания. Мой отбор «из рода мелкого Мною сотворенного», чтобы угождал Мне и Восхвалял Меня. Сие «разумное» Я нарекаю архонтом. Ему должно объясняться за сонм передо Мной и править Моим сонмом от Лица Моего. Архонт – это Мои Обеты для сонма в Доме Шелка. Архонт – это не только первосвященник Мой. Он – Закон Мой, он – король Анкарахады – Земли Моей и всех арахнидов, всех пауков Всех Вселенных. Как Анкарахада – Милость Моя, так Лаанхакада – Проклятие Мое, но так же Земля Моя. И есть от них два Моих Ключа у архонта. Хранить их ему вовеки. Если архонт силен, претенциозен, вынослив – он угоден Мне. Если архонт – измельчал, поблек, одряб – он неугоден Мне, и Я говорю – Испытание! Испытание – это Мой Указ, Мое Избрание. Оно сменит старого архонта на нового. Ради обновления, ради изменения, ради преображения и Моего одобрения. Испытание – это Мой Указ, Мое Избрание. Я утверждаю сонму Своему – Я – Вседержитель! Я вне Времени, вне Пространства! Я есть Здесь, и Я за Гранью Его. Когда я за Гранью Его, и случилось так, что архонт нарушит хоть одну из Восьми Моих Заповедей, а Восьмая идет из Семи, то вознесите молитву перед Лице Моим и Я устрою Испытание! Я говорю – Испытанию «Быть», если сонм свидетельствуете правдиво, и Я говорю – Испытанию «Не Быть», если сонм свидетельствует ложно! За обман – Я истреблю сонм, за достоверность – Я награжу его! Возопите, и Я услышу Свой сонм, Ибо Я – Рифф, Вседержитель и Творец сонма Своего!

Щипиш бережно закрыл Лемнискату, затем подвел итог:

– Рифф четко дает нам понять – Испытание может зачинаться только в том случае, если к тому есть серьезные предпосылки. Без них Испытание – это богохульство и надругательство над Рифф и над Ее исключительной жемчужиной – архонтом.

Лиуфуил полетел по периметру Максигалдоры, громогласно взывая:

– Вы все вняли Лемнискате, Которая есть Проповедь Владычицы нашей Рифф! Есть ли среди вас, отпрысков племени Ее, тот, кто скажет перед Праматерью и Судом Всех Преторов: Мой король и архонт Дома Шелка преступил Семь Заповедей, чтобы очиститься в Восьмой! Если такой есть, то пусть он выйдет сюда и обвинит!

Максигалдора безмолвствовала.

– Если ты есть, выйди сюда и обвини короля и архонта своего! – вновь зычно повторил Лиуфуил.

Укулукулун доселе не смотревший в мою сторону, вдруг устремил на меня огненные воронки–глаза и осклабился.

– Если в третий раз никто не откликнется, то преторы отменят Испытание, и я покажу тебе, что такое вечная боль, – процедил мне Укулукулун.

– Как же ты мне надоел. Все лаешь да лаешь, прямо как дворовый пес, – откликнулся я, наконец, совладав с собой.

– Не путай собаку с волком. Ты даже не заметишь, как я перекушу твою шею, щенок, – хохотнул Укулукулун.

– Если ты раб или ты свободный Анкарахады, ты есть, и ты можешь обвинить своего короля Укулукулуна, выйди сюда и сделай это прямо сейчас! – в третий раз крикнул Лиуфуил. – Немедленно!

И тут… из космической выси в песок Максигалдоры рядом со мной ударил луч ослепительного света. В синем пластичном доспехе, без одной руки из него вышел Бракарабрад. Он улыбнулся мне, а следом за ним из того же свечения показался очень худой молодой человек. С веснушками, бледным лицом и мешками под глазами, он был похож на Эмилию и Настурцию…

– Кто вы? И как вы смеете вот так заявляться на Суд Всех Преторов?! – перекашиваясь от возмущения, отчеканила Канханация. – Отвечайте!

Я заметил, как Укулукулун нахмурился и свирепо расширил ноздри узкого носа. Ба! Так открыто проявлять свою неприязнь к