Утеха падали - Дэн Симмонс

Сол кивнул.

— А как близко ты можешь подлететь? Микс ухмыльнулся.

— Вообще-то там все охраняется, формально северная часть острова — это дикий заповедник, основной пролетный путь над побережьем, поэтому воздушное пространство там закрыто. Все это принадлежит якобы Фонду Западного Наследия, и остров охраняют так, словно на нем расположена ракетная база русских. Стоит пролететь там, и едва приземлишься, Комитет гражданской авиации тут же отнимет у тебя лицензию, еще и предварительно проверят регистрационные номера.

— А ты когда-нибудь менял номера? — осведомился Сол.

— Ага, — кивнул Микс. — Не знаю, обратил ли ты внимание, но большинство цифр сделано просто из красной клейкой ленты. Лента отклеивается, и мы получаем другой номер. Ладно, посмотри вон туда, — он указал на серую шлюпку с высокой мачтой, которая медленно двигалась в северном направлении примерно в миле от острова. — Это одна из их сторожевых шлюпок. С радарным устройством. Кроме того, у них есть быстроходные патрульные катера, курсирующие туда и обратно, и если какому-нибудь дурачку вздумается устроить пикник на Долменн или высадиться, чтобы посмотреть на птичек, его ждет страшное потрясение.

— А что происходит здесь в июне, когда они собираются лагерем? — спросил Сол. Микс рассмеялся.

— Ну, тогда уже подключаются береговая охрана и военно-морской флот. Без специального приглашения ни одно судно не сможет приблизиться к Долменну. Ходят слухи, что охрана хорошо вооружена, а с взлетной полосы на юго-западе, которую я вам покажу, то и дело поднимаются в воздух вертолеты. Приятели мне рассказывали, что они не подпускают никого и по воздуху ближе чем на три мили. А вот это — северный пляж. — Микс показал вниз. — Здесь идет единственная полоса песка, если не считать пляжа возле особняка и летнего лагеря. — Микс повернулся и бросил взгляд на Натали. — Надеюсь, вы готовы, мэм? С этой стороны мы больше не окажемся.

— Готова! — откликнулась Натали, и как только они оказались в четверти мили от пляжа, на высоте четырехсот футов, она принялась щелкать фотоаппаратом. Девушка была довольна, что взяла пленку большого формата с автоматической перемоткой, в которой при обычной съемке не испытывала никакой потребности.

Вместе с Солом она хорошо изучила когеновские карты острова, но увидеть остров воочию было гораздо интереснее, хотя картинки и мелькали внизу очень быстро, представляя собою чехарду пальмовых зарослей, отмелей и других едва заметных подробностей.

Остров Долменн ничем не отличался от других барьерных островов, в основном располагавшихся ближе к побережью, — он был вытянут в форме буквы Г с севера на юг, длиною семь миль и шириной — около трех миль. К северной оконечности остров сужался, мысом уходя в океан.

За длинной белесой полосой пляжа виднелись топи, болота и субтропические заросли, покрывавшие всю северную часть острова. С пальм и кипарисов взлетали большие белые птицы, суматошно хлопая крыльями. Натали отщелкивала пленку с такой скоростью, с какой только позволяла автоматическая перемотка. Вскоре она увидела какие-то почерневшие развалины.

— Это руины бывшей лечебницы рабов, — прокричал Сол, делая отметку на своей карте. — За ней — плантация Дюбоза, уже полностью заросшая джунглями. Где-то там кладбище рабов... а там охранная зона!

Натали оторвалась от видоискателя. Северную часть острова занимали холмы, поросшие густой непроходимой растительностью, кое-где появлялись дубы, кипарисы, сосны. Впереди виднелись низкие, наполовину утопленные в земле бетонные строения, между пальмами вилась черная гладкая лента асфальтовой дороги, переходившая в площадку, огороженную заборами и абсолютно лишенную какой-либо растительности. Казалось, земля здесь вымощена остроконечным ракушечником. Натали выдвинула объектив и снова принялась делать снимки.

Микс снял наушники.

— Господи, вы бы только послушали, что орет этот парень с радарной сторожевой лодки! Жаль, у меня не работает приемник, — и он подмигнул Солу.

Они приблизились к западной части острова. Микс круто повернул, чтобы не пролетать непосредственно над ней.

— Давай выше! — крикнул Сол.

Когда они набрали высоту, Натали получила превосходную панораму для обзора. Она сменила камеры и взяла «Рико» с широкоугольным объективом и ручной перемоткой. Перейдя к левому иллюминатору, она начала с бешеной скоростью отщелкивать крупные планы длинного пляжа.

Северная часть острова выглядела совсем иначе — за охранной зоной тянулись сосновые и дубовые рощи, вдали высились поросшие лесом холмы, все несло на себе следы тщательного и вдумчивого ухода. Асфальтовая дорога продолжала виться вдоль берега параллельно пляжу, и лишь пальмы и древние дубы скрывали из виду ее идеально гладкую поверхность. С высоты в пятьсот футов между кронами деревьев замелькали зеленые крыши строений и кольцо скамеек на травянистой поляне ближе к центру острова.

— Дормитории и амфитеатр летнего лагеря! — крикнул Сол.

— Держитесь, — предупредил Микс и снова круто свернул влево, к пурпурного цвета рифу, чтобы миновать искусственную гавань и длинный бетонный причал на юго-восточной оконечности острова. — Не думаю, что они станут обстреливать нас, — осклабился он, — но черт их знает.

За гаванью они круто свернули вправо и полетели вдоль каменистого восточного побережья. Микс кивком головы указал на крышу, видневшуюся к югу над колышущимися под ветром древними дубами и цветущими магнолиями.

— Вот этот особняк! — пояснил он, — Бывшая плантация Вандерхуфа. Старый священник женился на деньгах. Построен около 1770 года. На третьем этаже располагается более двадцати спален... а во всем доме, наверное, около ста двадцати комнат. А там, за деревьями, на прогалине — взлетная площадка.

«Сессна» снова свернула вправо и начала кружить над макушками белых скал, спускавшихся с высоты футов в двести к ревущему внизу прибою. Натали сделала пять снимков с выдвинутым объективом и два — широкоугольником. Особняк виднелся в конце длинной дубовой аллеи — огромное обветренное здание, окруженное идеально подстриженным газоном, который уходил к острым, круто обрывавшимся вниз скалам.

Сол сверился с картой и, прищурясь, еще раз посмотрел на крышу особняка, исчезавшего за высокими дубами.

— Считается, что здесь должна быть дорога... уходящая от особняка на север...

— Дубовая аллея, — подтвердил Микс. — Тянется почти с милю от гавани до подножия холма с противоположной стороны особняка, где начинаются сады. А дороги никакой нет. Лишь травянистая аллея, ярдов тридцать в ширину, она как раз идет между двух столетних дубов. Ветви деревьев увешаны японскими фонариками... Свет от них ночью виден за десять миль... именно по этой освещенной аллее они и направляются к особняку в первый день лагеря. А вот там — взлетная полоса!