Сайберия - Владимир Сергеевич Василенко

вправо, в тёмный проём между зданиями. Казалось, сюда и машина-то то не пролезет, однако в подмёрзшей грязи отчетливо виднелась глубокая колея — похоже, этот проезд часто использовался.

По ту сторону длинного, как туннель, проезда, зажатого с двух сторон глухими кирпичными стенами, я разглядел отсвет фар во дворе и расслышал отголоски работающего двигателя. Почти тут же свет погас, и мотор тоже заглушили, но я уже нёсся по проходу со всех ног, не особо заботясь о том, что меня могут услышать.

Строения вокруг были явно не жилые — глухие кирпичные стены, без окон, с большими деревянными воротами. Похоже, склады или какие-то производственные помещения. Когда я выскочил во двор, похожий на колодец из-за высящихся со всех сторон стен, одна из створок ворот как раз грохнула, захлопываясь. Машины во дворе не было видно — похоже, её как раз загнали в один из ангаров. Двор освещался только вышедшей из-за туч луной, в свете которой все предметы казались вырезанными из чёрной бумаги силуэтами.

Искать какие-то обходные пути было некогда, поэтому я попёр напролом. Тем более что ворота-то были деревянные. На бегу вложив эдру в Укрепление, я с разгона долбанул в закрывшуюся створку кулаком. Хруст и грохот разнесся такой, что лаем отозвались собаки со всей округи. В области удара доски сломались и продавились внутрь, в воротах образовалась солидная брешь. Но чтобы пробить дыру, в которую смог бы пролезть я сам, пришлось ударить еще раза три, настраивая Укрепление так, чтобы силовая волна расходилась конусом, отбрасывая от меня щепки и обломки досок.

Едва я заскочил внутрь, в темноте загрохотали выстрелы. К счастью, стрелок был не очень-то меткий — пули ударили в ворота рядом со мной, зато сам я успел разглядеть в темноте вспышки выстрелов.

Стреляли из-за капота машины. С водительской стороны на меня выскочил упырь — не открывая двери, прямо сквозь окно. Из-за длинных волос я поначалу принял его за Арамиса, но почти сразу стало понятно, что обознался. Этот был постарше, пониже ростом. И куда менее опасен. Попытался взять меня нахрапом — сиганул, как рассерженный кот, выпустив когти и клыки, и поначалу за счёт звериной скорости и ловкости сумел меня даже пару раз ударить. Я едва успел уклониться, и острые когти полоснули меня по щеке и шее, оставляя горящие болью царапины.

Повернулся, пропуская упыря мимо себя, и на лету перехватывая у него Дар. Тут же будто бы врубился прибор ночного видения — непроглядная тьма раскрасилась оттенками серого, чётко проступили очертания машины и других окружающих предметов.

Водила-упырь, развернувшись, бросился на меня снова. В кураже он, конечно, не заметил изменений, произошедших во мне, да и не мог. На меня же Дар Зверя лёг, как дождь на исстрадавшуюся в засухе землю, наложившись на азарт погони и злость на сбежавшую Беллу. За спиной будто крылья выросли, злая, хищная сила распирала изнутри. Беднягу-упыря я попросту поймал на лету, перехватив правой рукой его запястье, а левой вцепившись прямо в глотку. Он захрипел, как пойманный в петлю хорёк, и хрип этот быстро перешёл в вопль ужаса.

Я был зол. И голоден. И потому дал волю этому голоду, запустив в вампира жадные щупальца Дара. Развернувшись, впечатал его спиной в боковину кабины, и буквально за несколько секунд выпил досуха, поглотив всю свободную эдру и в несколько движений разорвав само тонкое тело. Энергетическое «сердце» — вместилище Дара — затрепетало перед внутренним взором, будто пойманная птица, и тут же съёжилось, занимая свободную ячейку в Сердечнике.

Наконец-то. Давно хотел заполучить Дар Зверя в свою коллекцию.

Вампир, лишившись Дара, резко ослабел. Продолжал хрипеть и трепыхаться, но я спокойно удерживал его на весу, схватив за глотку. Долбанул разок спиной о дверь машины, потом, перехватив ладонью за лицо, впечатал затылком в капот. Хотел просто оглушить, но не рассчитал силы — судя по звуку, череп у него не выдержал и треснул, как арбуз. Резко обмякнув, упырь мешком рухнул на землю.

В припадке звериной ярости, смешанной с эйфорией от полученной порции эдры, я даже не сразу заметил, как в меня ударились пули. Боли тоже не было — тело лишь дергалось от попаданий. Развернувшись, стремительно зашагал в сторону Беллы.

Та продолжала судорожно жать на спусковой крючок, даже когда патроны кончились — в тишине отчётливо слышно было, как щелкает вхолостую боёк револьвера. Её распахнутые от страха глаза в темноте были похожи на дрожащие, чуть светящиеся изнутри озерца.

— Да кто ты такой⁈ — в ужасе выкрикнула она, когда я оказался вплотную.

Я выбил у неё из рук револьвер одним движением. Тоже, пожалуй, не рассчитал силы — она вскрикнула от боли, отшатнулась. Оступившись, едва не упала, но я ухватил её, удержав на ногах. Взяв за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза. Мелькнула мысль переключиться на Аспект Морока, но вовремя передумал. Сейчас я слишком взвинчен, тоже могу наломать дров. А Белла нам ещё пригодится — без её показаний заговор не раскрыть.

Шумно втянув воздух через ноздри, я постарался хоть немного успокоиться, хотя внутреннего зверя унять было очень сложно. Пришлось даже сбросить Аспект Зверя. Переключился на Исцеление, тут же почувствовав, как глубокие царапины на щеке защипало, а пули в ранах зашевелились, потихоньку выдавливаясь наружу. Я зарычал от боли, но Белла восприняла это, как угрозу, и ещё сильнее сжалась от страха.

— А теперь послушай меня внимательно. Попробуешь сбежать ещё раз — и я тебя сожру, — прорычал я, склонившись к ней так, что чувствовал её дыханье на своём лице. — Попробуешь ещё раз применить свой Дар на мне или на моих близких — и я тебя сожру. В буквальном смысле. Поверь, тебе не понравится.

Для иллюстрации я запустил в её тонкое тело щупальца Дара, легко вытягивая жалкие остатки эдры. Аура Беллы всё ещё не восстановилась от воздействия синь-камня, и даже браслеты Путилина всё ещё были у неё на руках, только цепочка между ними перерублена, а от самих кристаллов в браслетах остались лишь осколки. Но моё воздействие она явно почувствовала — на энергетическом уровне это, наверное, всё равно, что ковырять пальцем в свежей ране. Она сжалась ещё сильнее и задрожала всем телом. Хотела что-то сказать, но лишь беззвучно шевелила губами, хватая воздух.

— Ты, наверное, мнишь себя очень умной и хитрой, — продолжил я, чуть успокоившись, но в голосе по-прежнему вибрировали нотки рычания. — И тебе и правда удаётся манипулировать всякими олухами