Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами - Федор Раззаков

Но эти съемки запомнились режиссеру тем, что там у него случился очередной роман. На этот раз дамой его сердца стала директор столовой, где питалась съемочная группа (натурные съемки проходили на родине Герасимова на Урале в августе 1965 года). Как утверждают очевидцы, директриса была ядреной сибирской бабой в самом соку. Именно такие и нравились режиссеру. В итоге директриса так влюбилась в Герасимова, что буквально ходила за ним по пятам. А потом во всеуслышание заявила: «Если бы дорогу к нему утыкали гвоздями, я бы и по гвоздям босиком прошла». Однако этот роман завершился сразу после того, как съемки на Урале были закончены.

В конце того же десятилетия Герасимов влюбился в одну из самых красивых актрис советского кинематографа Светлану Светличную. Чтобы их отношения имели хоть какой-то повод для продолжения, влюбленный режиссер специально под Светличную написал сценарий нового фильма – «Любить человека». Все уже было готово к съемкам, как вдруг актриса заболела – угодила в больницу с нервным срывом. Поскольку времени ждать ее возвращения у Герасимова не было, он взял на главную роль другую исполнительницу – мало кому известную актрису из ленинградского БДТ Любовь Виролайнен, которую Герасимов разглядел в фильме «Дорога домой» (она играла там деревенскую девушку).

По словам самой актрисы, Герасимов стал ухаживать за ней практически с первых же дней съемок. Причем его совершенно не пугал тот факт, что у актрисы был муж, да и сама она совершенно не собиралась становиться любовницей пусть знаменитого, но уже достаточно пожилого режиссера (разница в возрасте у них была 36 лет). Но Герасимов был искушенный человек, который практически во всех своих амурных приключениях руководствовался одним постулатом: «смелость города берет». В итоге не устояла перед его натиском и Виролайнен. Их роман с перерывами длился до конца 70-х. И опять Макарова окажется в курсе этого, но предпочтет скандалов не устраивать, поскольку знает, что Герасимов из семьи все равно не уйдет.

В отличие от большинства своих коллег, которые взошли на киношный Олимп в сталинские годы, но впоследствии утратили свое влияние, Герасимов не только сумел сохранить свое величие, но даже приумножил его. Например, долгие годы соперничества с Пырьевым Герасимов вынужден был довольствоваться вторыми ролями, но в середине 60-х вырвался вперед своего оппонента. В то время как Пырьев впал в немилость к Хрущеву и был смещен с поста главы Оргкомитета Союза кинематографистов, Герасимов хоть и не стал руководителем СК, однако сумел добиться назначения на этот пост своего ученика и друга Льва Кулиджанова.

Герасимов стал одним из руководителей Студии имени Горького, и при нем эта киностудия прочно входила в тройку ведущих киностудий страны (после «Мосфильма» и «Ленфильма»), выдавая «на-гора» настоящие хиты проката (например, «Семнадцать мгновений весны», «Офицеры» и др.). Кроме этого, Герасимов сумел сохранить свой авторитет среди молодежи, поскольку активно преподавал во ВГИКе (вторым таким авторитетом был Михаил Ромм). Если перечислить всех звезд советского кино, кто учился у Герасимова, то это займет несколько печатных страниц.

Однако с тем же Василием Шукшиным у Герасимова были сложные отношения. Поначалу, когда Шукшин начал работать на Студии имени Горького, у них были теплые чувства друг к другу. Но затем Шукшин стал резко набирать силу как режиссер, и Герасимов насторожился, видимо увидев в нем своего конкурента. А когда Шукшин задумал снимать «Степана Разина», их отношения и вовсе испортились. В итоге Василий Макарович вынужден был уйти со Студии Горького, поняв, что Герасимов ему в этом деле не помощник, а скорее наоборот. Как пишет А. Афиногенов:

«Шукшин бодался с дубом подобно другому художнику, всемирно известному (А. Солженицыну. – Ф. Р.), только гражданские их позиции были разные: Шукшин вне системы себя не мыслил, тут он был с Герасимовым един. Но Герасимов понимал и видел, пожалуй, как никто другой, что сценарий писателя Шукшина не сковывает, а напротив, раскрепощает Шукшина-режиссера, исполнителя главной роли, что сообщает ему взрывную силу, предвещает таранный удар по режиму бюрократии и двойной морали. Рубить сук, на каком он сидит, Сергей Аполлинариевич не мог…»

Между тем власть продолжает отмечать заслуги Герасимова. В последние годы жизни был дважды награжден высокими правительственными наградами: в 1971 году ему присудили Государственную премию, в 1984 году – Ленинскую.

Как пишет ученик Герасимова Александр Муратов: «Герасимов умел практически из любого разумного человека сделать пристойного кинорежиссера или актера. Такое не удавалось больше никому. Герасимовские ученики, у которых не было настоящего таланта, все же имели такую профессиональную подготовку, что могли ставить фильмы на вполне пристойном уровне. И это при том, что главный компонент кинематографа – его изобразительный ряд – Герасимов студентам практически не преподавал. Это был слабый момент и в его фильмах. Он это хорошо понимал и рассчитывал на то, что широкая зрительская аудитория абсолютно безразлична к форме. Снято хуже-лучше, но, если есть интересное содержание и прекрасная актерская игра, никто этого существенного недостатка не заметит».

Несмотря на активную работу во ВГИКе, Герасимов находил время и для режиссерской деятельности. За последние 15 лет своей жизни он снял еще семь картин, среди которых были совершенно разные по жанру фильмы. Например, он снял производственные кинороманы «У озера» (1970) и «Любить человека» (1973), экранизировал для телевидения роман Стендаля «Красное и черное» (1977), после чего ушел в отечественную историю, сняв кинодилогию о Петре I «Юность Петра» и «В начале славных дел» (оба – 1981). Наконец, на закате своих дней Герасимов обратился к последним годам жизни Льва Толстого, что было не случайно – режиссер понимал, что его дни тоже сочтены, и, по сути, снимал фильм-реквием. В своих предчувствиях великий режиссер не ошибся.

В фильме «Лев Толстой» (в 1984 году его наградили Ленинской премией) был эпизод, где мертвый писатель лежит в гробу. Когда Герасимов собирался снимать этот кадр, почти вся съемочная группа, в том числе и его жена Тамара Макарова, уговаривали его не ложиться в гроб самому, а снять дублера. Но Герасимов их не послушал. Будучи убежденным атеистом, ни в какую мистику он никогда не верил. Однако меньше чем через год после съемок этого эпизода режиссер умер по-настоящему.

Но прежде, чем это случилось, Герасимов успел дать большое интервью журналу «Экран-87», где поделился с читателями теми мыслями, которые его волновали больше всего. Приведу лишь некоторые отрывки из этой беседы: