Адептус Астартес: Омнибус. Том II - Энди Смайли

Как обычно.

Всегда первый.

Остальные последовали его примеру, стремясь выполнить приказ библиария несмотря на головную боль. Серебряная перчатка Трина поднялась, замерла на мгновение, и указала юношам на пещеру.

Один мальчик, чуть дальше в шеренге, не поднялся. В его расширенных, безжизненных глазах замерло безучастное выражение. Ика понял. Скорбь была слишком велика, чтоб ее вынести.

Ика по спирали поднялся выше, полностью расправив крылья. От каждого движения руки он слегка изменял положение, что позволило ему взлететь высоко над островом Кальтум.

— Хорошо, Ика! Хорошо! — кричал отец, приложив ладони рупором ко рту. Его лицо выражало гордость, — Держи равновесие — вот так! Превосходно!

Над Икой медленно выписывал длинные спирали Дал. — Как тебе, отец? — донесся приглушенный толщей воздуха голос.

Отец близнецов на мгновение оторвал взгляд от Ики и кивнул:

— Хорошо.

Ика взглянул на брата, чтобы обменяться с ним улыбками радости от первого полета. Но Дал был хмур, а когда заметил взгляд Ики, его улыбка была слишком недолгой и принужденной, а затем он увел глайдер в сторону.

Факелы мерцали в своих креплениях, пламя колыхалось от каждого движения воздуха. Наконец все юноши оказались внутри, притихшие и запуганные психической травмой.

Голос в голове Ики сказал: «Все мертвы, мертвы, мертвы, мертвы, мертвы…»

Затем дверь закрылась.

Только что дневной свет проникал в пещеру, очерчивая широкий силуэт библиария на фоне исполосованных дождем камней снаружи. И вот уже вышедшие из пазов железные противовзрывные двери с громовым лязгом запечатали юношей внутри.

Молодые люди обменялись неуверенными взглядами. Один мальчик едва слышно произнес сказал:

— Ч-что происходит..?

Ответа не последовало.

Раздалось шипение, и, обернувшись, Ика увидел, что из трещины в полу течет вода, а из быстро увеличивающейся лужи бьют струйки пара. Стоящий рядом Дал принюхался.

— Воняет серой…

В голове Ики снова раздался голос. Разум наполнили терпеливые скорбные интонации размеренной речи библиария Трина. Все юноши склонили головы, будто прислушиваясь, и Ика знал, что они тоже слышат слова Трина.

— Несколько тысячелетий назад на Бритвенный Хребет упало небесное тело. Удар заставил содрогнуться кору планеты и необратимо ее дестабилизировал. Она — как и мы — умирает с каждой секундой. Однажды ядро затвердеет, океаны замерзнут, а люди будут голодать. Но до того момента она проводит свои смертные часы в пламенных вспышках гнева и яростных землетрясениях. Вы находитесь в центре глубочайшего отчаяния в мире.

Ика снова посмотрел на увеличивающуюся под ногами лужу, в которой теперь был виден небольшой бугорок поднимающейся из трещины кипящей жидкости. Ика чувствовал жар, даже чуть отступив. Испускать воду начала еще одна трещина в полу.

— Один раз в год, — гудел голос, — потоки лавы под Бритвенным хребтом изливаются в эти туннели и заполняют их кипящей водой. В течение часа и эта пещера, и все пещеры над ней будут затоплены. Вы вдохнете кипящую жидкость. Вы будете беззвучно кричать, а в ваших легких будет гореть воздух. Из этой пещеры один выход. Воспользуйтесь им, или не пользуйтесь. Так или иначе, жить вам осталось считанные минуты.

Психический контакт оборвался, вызвав у Ики ощущение головокружения и тошноты.

Отверстие в скале поблизости забулькало и зашипело, а затем взревело в сверкающей ярости. Из него выплеснулась вода, подобно молоту ударилась о камни и разлетелась на миллион капель воды и пара.

Закричал один из мальчиков: его обожженное лицо было окутано паром как саваном.

А Ика подумал: «Ну, вот и все. Лучше умереть сейчас. Приветствуй это. Наслаждайся этим»

Хотя…

Хотя терять больше нечего, и умереть в соседней пещере — это то же самое, что умереть здесь…

Хмурясь непонятно отчего, Ика прошел вперед, к уходящему вверх и в сторону туннелю. Мимо промелькнул, как призрак, Дал, стремящийся попасть в туннель первым. За близнецами потянулись остальные. В безжизненных глазах было лишь осознание того, что это ничего не изменит.

Схватившийся за лицо неразборчиво вопящий от боли парень остался позади, его крики становились все слабее, и, наконец, затихли с единственным булькающим всхлипом.

В тот день близнецы пробрались в зал собраний через сломанную синтиплексовую панель в задней части здания.

Снаружи шел дождь, и капельки молотили по рифленой крыше, словно одновременно падающий с ветвей урожай шишкоягоды. Снаружи люди племени Кальтума, как обычно, проводили в труде свои мелкие, слепые короткие жизни.

Ика и Дал были могущественными королями, борющимися за руку прекрасной принцессы.

Они были героем и злодеем, сражающимися за господство.

Они были Императором и Гором (хотя и не знали, кто из них кто).

Они были чужаком и человеком, или еретиком и спасителем, или мутантом и пуританином.

Над пустым залом разносился стук деревянных дженрак-посохов, свист воздуха и глухие звуки жестоких ударов. Неудержимо смеясь, делая обманные движения и выпады, Ика и Дал были воинами.

А затем их отец услышал голоса и заполз внутрь, чтобы узнать, почему они оставили работу по дому. Дал сказал, что они хотели потренироваться, чтобы суметь защитить чамак от соседних племен, но отец знал, что это была ложь. Он хитро усмехнулся и сказал:

— Хорошо. Тогда к бою.

И они дрались под его строгим взглядом. Но веселье закончилось, и каждый дошедший до цели выпад, вознаграждался коротким «Хорошо», а каждый неуклюжий шаг сопровождался оглушительной тишиной на галерее, где стоял, качая головой или бормоча, их отец.

Это была уже не игра, поэтому Ика с силой ударил палкой в живот Дала.

— Хороший удар, — произнес отец.

Это была уже не забава, поэтому Дал прошел сквозь защиту Ики и ударил брата поперек щеки. Ика упал на пол, из носа текла кровь.

Отец бросился к Ике и ощупал его, проверяя, все ли кости целы. Затем посмотрел на Дала, испытывающего смешанное чувство стыда и триумфа, и сказал:

— Глупый мальчишка. Всегда заходишь слишком далеко!

Снаружи загрохотал гром и Кальтум приготовился к смерти.

Под ногами на полу хрустели кости. За спинами юношей клубился пар, похожий на дыхание жаждущего настичь добычу демона. Мальчики придвинулись ближе друг к другу, глядя в лицо бритвенно-острой агонии.

Часть пещеры была словно рассечена на части живой паутиной мшистого лишайника, цепляющегося за волокнистые стебли и обвивающего корни растений. За мшистой преградой раскрыл свой зев еще один туннель также ведущий вверх. Но мерцающая мертвенным светом паутина имела шипы длиной в палец Ики. Они были похожи на мясницкие крюки, изогнутые как ятаганы и столь же острые. Идущие вдоль лезвия мелкие зубцы жаждали разодрать плоть и разорвать сухожилия несчастной жертвы. Целый лес кинжалов, расположенных в пять рядов, простирался от стены до стены пещеры, от усыпанного сталактитами потолка до неровного пола.

Неподалеку висел запутавшийся в шипах скелет — его пустые глазницы смотрели на Ику, словно говоря: «Вы похожи на меня. Вы такие же, как я. Все мертвые».

Туннель, по которому они пришли, уже затопило. На быстро поднимающейся поверхности воды тут и там прорывались пузырьки воздуха. Между мальчиками начали виться сильно пахнущие серой клубы пара.

Ика заставил себя двинуться вперед. Как только в нем укоренилось стремление двигаться дальше, как только он преодолел побуждающую сдаться вялость, идти стало легче. Он бросил взгляд на преграду и, конечно, увидел Дала, уже приближающегося к шипам-кинжалам.

Что бы это значило? Ика задумался. Возможно, это имело какое-то значение.

Первый шип разорвал его тонкую безрукавку и обнажил кожу, которую тут же слегка обожгло холодом.

Второй впился в плечо, пробираясь к костям и нервам. Ика застонал от боли и сжал зубы.

Продолжать идти.

Следующий шип вонзился в бедро, пропахав плоть и превратив ее в лохмотья.

Что-то попало на щеку, и парень обернулся. У идущего сзади мальчика из зияющей на шее раны хлестала артериальная кровь. Его глаза закатились с чем-то похожим на облегчение.

Идущие за Икой пробивались вперед, издавая стоны от каждой новой раны. Кто-то, идущий в хвосте, закричал, когда движущаяся за ними по туннелю кипящая вода обожгла голую ногу.

Идущий впереди Дал пробивался сквозь путаницу шипов, его руки и ноги были покрыты порезами. Он хватался за ветки и тащил себя вперед, останавливаясь лишь, чтобы взглянуть на истерзанные ладони. Он бросил взгляд на Ику, словно проверяя, на месте ли его брат, смотрит ли на него, затем нахмурился и продолжил пробиваться вперед.