Автопортрет: Роман моей жизни - Владимир Войнович

Как только стемнело, мы с Витей нарядились в дубленки и валенки. Витя при этом подпоясался веревкой, а за веревку заткнул топор, и мы двинулись в путь, крадучись, словно ночные разбойники.

Тут незнающему читателю стоит сказать, а знающему напомнить, что в стокилометровой зоне вокруг Москвы тогда располагалось (про сейчас говорить не будем) одно из трех самых важных колец обороны столицы. То есть там, в лесах, скрывались ракетные установки, всякие вспомогательные сооружения и службы и, разумеется, обслуживающий персонал. И в нашем лесу тоже что-то такое присутствовало.

А у меня были тогда еще редкие для советских людей приемопередатчики типа Walky-Talky, в нашем произношении «волки-толки». Мне их привез в подарок мой американский издатель, не понимая, что подвергает меня риску больших неприятностей. Частному лицу тогда нельзя было иметь собственные средства радиосвязи. Владение ими влекло за собой подозрение в шпионаже. У нас людей и без всяких «волков-толков» постоянно задерживали и тащили в кутузку за то, что один ходил в темных очках, другой фотографировал какой-то мост, третий смотрел в бинокль из окна вагона. Известного детского писателя Юрия Сотника, который, сочиняя свои рассказы, гулял по улицам и пользовался диктофоном, бдительные граждане регулярно хватали и доставляли в милицию. Но в глуши, за сто километров от Москвы, я милиции не опасался и один аппарат «волков-толков» взял с собой в лес, а другой оставил нашим женщинам с обещанием подробного репортажа по ходу дела.

Было звездно и морозно. Снег, как ему в таких случаях полагается, скрипел под ногами.

Мы с Витей вышли за околицу, и я сообщил оставшимся: «Покинули базу, движемся точно по курсу, видимость приемлемая». Следующий сеанс связи состоялся на подходе к лесу: «Приблизились к месту проведения операции». Третья радиограмма была: «Проникли на территорию беспрепятственно, продвигаемся вглубь». Через некоторое время мы добрались до знакомого ельника, на ощупь выбрали более-менее красивую елку, и я доложил «базе»: «Обнаружили подходящий объект». Витя ударил под корень топором. В эфир полетело: «Приступаем к демонтажу объекта». Потом: «Объект демонтирован. Приступаем к транспортировке».

Когда мы рассмотрели елочку дома, она оказалась даже лучше, чем мы думали: густая, стройная, пропорционально сложенная. Мы установили ее в крестовину, навешали на нее игрушек, обмотали разноцветными лампочками, елка засветилась и засверкала, дети были счастливы, мы тоже. Когда уже собирались сесть за стол провожать старый год, Витя решил принести дров для камина. Он вернулся озабоченный и поманил меня пальцем. Я вышел следом за ним во двор и увидел, что по единственной улице нашей деревни медленно движется военный микроавтобус, а на крыше у него крутится что-то наподобие хулахупа.

– Ты понимаешь, – спросил Витя, – что это значит?

– И дураку ясно, – сказал я. – Пеленгатор.

– А понимаешь, зачем он ездит?

– Понимаю. Ищет наши «волки-толки».

– А почему ты говоришь шепотом? – спросил он.

– А ты почему? – спросил я.

И мы оба засмеялись, сообразив, что перешли на шепот инстинктивно, боясь быть запеленгованными, хотя даже наших скромных познаний в технике было достаточно для понимания, что пеленгуется не просто человеческий голос, а радиосигналы, которые в данный момент от нас никак не исходят, наши «волки-толки» лежат на подоконнике мирно, как два котенка, и не мяукают.

– Что случилось? – спросила меня Ира. – Чем вы озабочены?

– Тем, что время идет и хочется выпить и закусить.

С этими словами я взял с подоконника «волки-толки», снес их в подвал и засунул в старые резиновые сапоги. Потом сбегал на соседнюю дачу, где жил переводчик-германист Сеня Смирнов с женой Аллой. Сеня обещал нам быть Дедом Морозом, и Алла как раз пришивала пуговицу к его атласному одеянию. Я сказал Сене, что через полчаса он может уже приходить, но есть просьба – бороду не наклеивать, а прийти в своей, которая у него была достаточно пышная и седая.

– Хорошо, – кивнул Сеня. И спросил: – А к вам военные не заходили?

– Какие военные?

– К нам какие-то приходили, – сказал Сеня. – Спрашивали про какой-то объект.

На обратном пути я увидел, что машина-пеленгатор возвращается. Она быстро проехала мимо и скрылась за околицей. Я облегченно вздохнул и вошел в дом. Все сидели за столом, и рюмки были наполнены. Ну, выпили, закусили, налили по второй, и в это время раздался стук в дверь.

– Дед Мороз! Дед Мороз! – закричали дети.

Я, ругая мысленно Сеню за то, что слишком рано пришел, распахнул дверь и отпрянул. Передо мной стояли два рослых военных в белых полушубках, старший – с майорской звездочкой на погонах, младший – с тремя лычками сержанта. Майор спросил, можно ли войти, но, получив разрешение, дальше порога не двинулся.

– С наступающим вас! – сказал майор неуверенно, обводя взглядом и собравшихся за столом, и всю комнату.

– Вас также, – ответил я.

– Значит, уже приготовились к встрече? – спросил он.

– Пока провожаем, – уточнил Витя. – Может, выпьете с нами?

– Нет, нет, – сказал майор, явно борясь с искушением. – Мы на службе. Между прочим, елка у вас красивая.

– Мы ее привезли из Москвы, – сказала Ира.

– А мне разницы нет, – пробормотал майор. – Я не лесник, и мне все равно, привезли вы ее из Москвы, из Парижа или в лесу срубили. Меня интересует не елка, а кое-что посерьезнее. Это вся ваша компания? Больше никого нет?

– Больше никого, – сказал я. – А вы кого-то ищете?

Не ответив на мой вопрос, майор толкнул сержанта, оба повернулись к дверям, и майор уже взялся за ручку, но задержался и спросил:

– А скажите, вы тут не видели в деревне подозрительных людей с какими-нибудь необычными приспособлениями?

– Или с объектом? – добавил сержант.

– С какой-нибудь крупной вещью, – пояснил майор, – которую можно назвать объектом.

– А как должен выглядеть этот объект? – проявил интерес Витя. – Какой он?

– Ну, какой-то такой, – сказал майор, изобразил руками нечто абстрактное, округлой конфигурации.

– А на что похож? – допытывался Витя. – На бомбу? На пушку? На корову? Или, может быть, – он рискованно пошутил, – на эту вот елку?

– Что за глупости? – вспылил майор. – Неужели вы думаете, что в новогоднюю ночь мне больше нечего делать, как заниматься поисками коров или елок?

Кажется, он сильно рассердился. И когда Витя еще раз предложил выпить, отказался решительно. Но все-таки, уходя, сообщил нам, что служба радиоперехвата засекла переговоры шпионов или, может быть, даже диверсантов, которые в пределах данной местности демонтировали какой-то объект. Так что если вдруг мы заметим в деревне подозрительных людей, или какой-нибудь автомобиль, или трактор, или что-то такое, – тут опять была изображена руками абстракция, – то большая просьба…