Обратный отсчет: Распад - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Огонь!!! — рычаг выдернули у него из-под ладони. Внизу взорвался шар белого света.
— Has— su… — обречённо выдохнул Гедимин, глядя, как полощутся на ветру кое-как сгенерированные купола. По ним можно было отследить путь остывающей плазмы — они пожелтели от жара, в двух шагах от них горела земля, а из огня вылетали ошмётки лопнувшего хитина. Что-то мелькнуло в воздухе, Гедимин выстрелил, но насекомое всё равно добралось до иллюминатора — правда, уже расплющенным. Конечности судорожно дёрнулись, и мёртвый «гхим» свалился со стекла, оставив за собой потёки бурой жижи. Сверху брызнула омывающая жидкость. Пилот, приглушённо выругавшись, щёлкнул пальцем по микрофону.
— Первый, я второй! Чисто?
Ответа Гедимин не услышал, но глайдер развернулся в воздухе, заходя на посадку в ста метрах от пятна дымящейся земли.
— Повезло, — пробормотал пилот, дожидаясь, пока огнемётчики заберутся на борт. Глайдер качало во все стороны от их прыжков. «Были бы в экзоскелетах — уже опрокинулись бы,» — подумал Гедимин. Он проверял боезапас. Гранат было немного, но всё-таки больше одной, — видимо, перед вылетом их грузили с запасом.
— Фуражиры, — выдохнул Люк, втиснувшись вместе с огнемётом в кресло. — Плотная стая, всего сотни две. Ушла пара дюжин, не больше.
— Бежали на север, — отозвался пилот, закрывая десантные люки. — Преследовать?
На руке командира сверкнул красный светодиод.
— Уходим, — приказал он, ткнув пальцем в запястье. — Три стаи накрыли, дальше не полезем.
Глайдер взлетел, разворачиваясь к городу. Высоко он не поднимался. На горизонте Гедимин успел увидеть тёмную полосу, но так и не рассмотрел её, — возможно, это был лес, а возможно, низкая туча или клубящийся рой радиофагов.
— Стекло загваздали? — с ухмылкой спросил командир, ткнув пальцем в почти смытое пятно. — Гим?
— Сбили на подлёте, — ухмыльнулся пилот. — Стрелок нормальный. Эй, там, — земля!
Глайдер замер в воздухе так резко, будто во что-то врезался, и пошёл к земле, качаясь из стороны в сторону. Гедимин, стиснув зубы, слушал, как дребезжат борта. Когда корабль лёг на площадку, сармат облегчённо вздохнул, вызвав ехидные смешки командира и пилота.
— Высоты боишься?
— Этот глайдер когда-нибудь чинили? — отозвался Гедимин, выбираясь из-за командирского кресла. Палуба под его ногами была пропорота насквозь, и в дырки просматривались трюмные механизмы — к удивлению сармата, довольно чистые. «Вон там кресло валяется. Разберу и сделаю подложку,» — решил он, оказавшись на твёрдой земле. Глайдер приподнялся, едва не встав на борт, но сармат удержал его и положил обратно. За спиной зафыркали, кто-то хихикнул.
— «Ги Лалиберте»? — отрывисто спросил знакомый голос. Обернувшись, Гедимин увидел старика с мохнатым лицом. Тот стоял под дождём, откинув капюшон, и смотрел на глайдеры, снова выстроившиеся в одну линию.
— Цель уничтожена, — усмехнулся Люк, отдав ему честь. — Фуражиры, пятьсот пятьдесят норд-норд-ост. Две гранаты, четверть боезапаса. Что с остальными?
«Это их командир?» — Гедимин с удивлением смотрел на старика. «В Кларке ему нашли бы экзоскелет. И остальным тоже.»
— Уже два, а я не ел, — пробормотал слева от него кто-то из огнемётчиков. — Эй, теск, как тебя… Кофе будешь?
Сармат качнул головой и поднял на вытянутой руке ранец огнемёта с пристёгнутыми к нему сложенными крыльями.
— Это куда?
— Оставь на борту, — человек махнул в сторону глайдера. — Вдруг ещё полетим. А броню… А, у тебя ж несъёмная…
Вокруг снова зафыркали. Гедимин озадаченно мигнул — причин для веселья он не видел.
В пристройке, отведённой под штаб ополчения, похоже, в самом деле было тесно, — пока люди, прилетевшие раньше, возились внутри, остальные, не снимая брони, стояли и ждали снаружи. Кого-то из раздевшихся послали в киоск; до Гедимина долетели слова «кофе» и «блины». Сармат прислушался к ощущениям — есть не хотелось. «В пять куплю ещё дряни,» — решил он. «Рефлекс так просто не перешибёшь. А пока — надо сделать подложку.»
Он, прикрывшись защитным полем, разобрал кресло и поднялся на борт глайдера. Люки так и остались открытыми — видимо, на случай срочного вылета. Другие корабли, как успел заметить сармат, тоже не закрывались, — и все они чудом ещё не развалились на куски. «Ваше счастье, что противники — не радиофаги,» — сердито сощурился Гедимин, затягивая очередной винт — до механизмов он ещё не добрался, но то, что ему подвернулось, держалось на одном болте и раздражающе гремело в полёте. «Если даже эти ваши насекомые пойдут на таран… Тут хотя бы „арктус“ есть?»
Палуба качнулась, из-за кресла пилота послышался удивлённый возглас. Гедимин не обернулся — он прикреплял собранную подложку к палубе, заодно прикрывая листом фрила дырки в трюм. Человек обошёл кресла и остановился за его спиной.
— Ты? Думал, Хейз тут… — он смущённо хмыкнул. — Он обычно по вечерам копается. Удивился… Ты механик?
Сармат молча кивнул. «Значит, глайдером занимаются. Этот Хейз… В трюме чисто, корабль на ходу. Дрянь, но на ходу… Надо бы заглянуть в мотор. Любопытно…»
— Короче, ты принят, — сказал Люк. — «Ги Лалиберте», запомнил? Дежурство с шести до семи — от темна до темна. Летом будет хуже — твари вообще не спят.
Он прошел вдоль десантного люка, поправил свисающий шланг огнемёта и снова остановился над Гедимином. Тот, прикрепив подложку к палубе, осторожно проверял её — подцепив когтями, дёргал в разные стороны. Командир еле слышно хмыкнул.
— Ты Джед, да? Так и будешь тут? — он кивнул на пустой глайдер. Гедимин кивнул.
— Хорошо, — человек как будто обрадовался. — А то у нас тесно. Еду тебе принесут. Или сам сходи. По сигналу будь тут, а так — ходи, куда хочешь. Живёшь ты где?
Гедимин пожал плечами.
— Здесь,
