История Византийской империи - Шарль Диль

Раймунд, потерпев поражение, должен был явиться с повинной в Константинополь и признать себя вассалом императора (1145). Несколько позднее, в 1158 г., Мануил еще решительнее подчеркнул свою роль верховного повелителя. Он завоевал Киликию, жестоко покарал Рено Шатильонского, князя Антиохии, и во главе всех латинских правителей Сирии совершил торжественный въезд в Антиохию.

Даже иерусалимские короли испытывали византийское влияние; они поставляли имперской армии солдат, заключали с Комнинами династические браки (со своей стороны и Мануил в 1161 г. женился на латинской принцессе Марии Антиохийской), совместно с греками совершали походы в Египет (1169). Византийская культура проникала во французскую Сирию, где, впрочем, был весьма значителен и личный авторитет Мануила. Казалось, что честолюбивые замыслы Византии осуществились. Во всяком случае, истощая силы латинян Сирии, Византия ослабила силу их сопротивления неверным; но главное, она еще более углубила ненависть, какую питал к ней Запад.

Завоевательная политика Комнинов. Обширные и безрассудные цели политики Мануила на Западе окончательно противопоставили друг другу эти два мира. {110}

Как многие из их предшественников, Комнины мечтали восстановить свою власть над Римом, будь то посредством силы или путем союза с папством, и разрушить Западную империю, факт существования которой всегда представлялся им узурпацией их прав. Особенно старался осуществить эти мечты Мануил Комнин. Мы уже видели, что победа над норманнами побудила его вторгнуться на полуостров, что в Венгрии, как и в Италии, он столкнулся с Германской империей, где с 1152 г. правил Фридрих Барбаросса. Можно с уверенностью сказать, что западная политика занимала существенное место в помыслах императора и что в продолжение всего своего царствования он упорно преследовал различными средствами - и оружием, и дипломатией - намеченную им честолюбивую цель.

Разрыв между Барбароссой и папой (1158) дал Мануилу повод сблизиться с Римом. Он принял сторону Александра III (1161) и подал ему надежду на восстановление церковного единства; за это он мечтал получить от него императорскую корону на Западе. Одновременно он направил свои дипломатические усилия на то, чтобы поднять против Барбароссы его врагов, поддерживал Ломбардскую лигу, субсидировал Анкону, Геную, Пизу, Венецию. Помимо этого, продолжая интриговать в Италии и в Германии, Мануил мечтал установить соглашение с германским императором. Из этих сложных утопических проектов не получилось ничего реального. Папа не мог согласиться стать византийским епископом в Риме, который был бы превращен в столицу восстановленной империи; итальянские республики не доверяли честолюбивым проектам Мануила; Барбаросса, выведенный из терпения двуличной политикой греков, становился явно враждебным и угрожающим (1177).

Таким образом, притягательное действие, которое оказывал на Мануила Комнина Запад, оказалось бедственным для империи. Своими симпатиями к латинянам Мануил раздражал греков; с другой стороны, его честолюбивые замыслы привели к тому, что весь 3апад объединился против Византии; империя была истощена чрезмерным напряжением, которого требовала {111} от нее его политика. Казалось, что Мануил стяжал империи несравненную славу во всем мире и сделал Константинополь центром европейской политики; но по существу, когда он умер (1180), Византия оказалась разоренной и ненавидимой латинянами, готовыми в любой момент напасть на нее. В то же время в стране назревал серьезный внутренний кризис.

III

ПРАВЛЕНИЕ КОМНИНОВ И ВИЗАНТИЙСКАЯ КУЛЬТУРА XII в.

Три первых императора из дома Комнинов прилагали большие усилия к тому, чтобы вернуть власти императора ее былое могущество, а империи расцвет. Они сделали очень многое для реорганизации армии, главным образом путем увеличения числа наемников, толпами являвшихся с Запада; с другой стороны, они несколько неблагоразумно пренебрегали флотом, чрезмерно доверяя союзу с Венецией и ее флоту, с помощью которого они рассчитывали обеспечить свое господство на морях; но в целом они все же сумели создать грозную военную силу, способную и защитить восстановленную империю и поддержать окрепшую императорскую власть. Как Алексей, так и Иоанн тщательно заботились о финансах; и хотя налоги были действительно обременительны, а фискальная тирания тяжела для подданных, хотя правление Мануила обошлось империи слишком дорого вследствие расходов, которых требовали войны, дипломатия и пристрастие императора к роскоши, - тем не менее в XII в. Византийская империя была богата, и ее торговля действительно процветала, несмотря на ошибки экономической политики, которая допускала постепенное вытеснение на восточных рынках греков иностранцами, несмотря на растущие притязания торговых итальянских городов, все более и более использовавших империю в своих интересах и обосновавшихся в ней как в завоеванной стране.

С другой стороны, Комнины проявляли большое внимание к церкви. Они с одинаковым усердием подавляли и ереси и свободную мысль, когда эта последняя {112} проявилась в возрождении платоновской философии в стенах Константинопольского университета. Они тщательно следили за нравами духовенства и особенно старались сделать более простой и назидательной жизнь монахов, для которых в конце XI в. святой Христодул, при поддержке Алексея Комнина, основал образцовый монастырь в Патмосе (1088). Они увеличивали в Константинополе количество благочестивых учреждений: монастырей, больниц, церквей, причем самой замечательной из них была церковь Вседержителя, созданная императором Иоанном с целью превратить ее в крупный центр монашества и странноприимства и одновременно наделить ее такой же ролью, какая во Франции принадлежала собору Сен-Дени. Наконец, можно назвать немного дворов, столь изящных и утонченных, как двор Комнинов. Влахернский дворец в глубине Золотого Рога, куда императоры перенесли свою резиденцию, был, по свидетельству современников, чудом роскоши и красоты. Здесь вокруг государя; особенно в эпоху Мануила, собиралось общество, поглощенное развлечениями и празднествами, были позаимствованы даже некоторые излюбленные развлечения Запада, например турниры и мистерии; в этом обществе большое место занимали интриги и авантюры, женщины блистали там своим кокетством и изяществом, и весь этот юный, пылкий и полный страстей мирок равно интересовался как истинной наукой, так и оккультизмом, магией и астрологией.

Для того чтобы определить уровень духовной культуры, которого достигла в XII в. Византия, достаточно назвать имена таких писателей, как Анна Комнина, Никифор Вриенний, Никита Акоминат и Евстафий Фессалоникский. Началось подлинное возрождение классического духа и античной традиции. Императоры оказывали покровительство ученым и эрудитам, богословам и риторам, чье красноречие было украшением всех торжественных церемоний, а также придворным поэтам, таким, как Феодор Продром, автор ряда остроумных и забавных поэм. Искусство с неменьшим блеском продолжало традиции предшествующего столетия, и его влияние распространялось из глубины Востока до крайних пределов Запада. {113}

В латинских государствах Сирии, в Венеции и норманнской Сицилии церкви и дворцы строились и украшались по византийскому образцу. Греческие художники украшали мозаикой церкви в Вифлееме и Торчелло, соборы Кефалу, Мартораны и Палатинскую часовню в Палермо; еще поныне собор святого Марка в Венеции, со своими пятью куполами, богатством мрамора и серебряных и золотых украшений, красотой своей мозаики и пурпурно-золотым мерцанием, озаряющим его своды, дает наиболее точное представление о блеске Византии в эту эпоху. Даже романское искусство заимствовало у Византии некоторые черты своей архитектуры и многочисленные декоративные мотивы. Своим богатством, красотой памятников, роскошью дворцов, реликвиями, хранившимися в церквах, Константинополь возбуждал восхищение всего мира, и все те, кто побывал в нем, возвращались ослепленными его великолепием.

"Константинополь - это слава Греции, - говорит Эвд де Дейль, - он знаменит своими богатствами, но в действительности его сокровища превышают славу о них".

"За исключением Багдада, - пишет Веньямин из Туделы, - во всем мире нет равного ему города". Как сообщает Робер де Клари, в то время говорили, что "две трети мирового достояния находятся в Константинополе, а одна треть рассеяна по всему свету".

Византийская столица, согласно одному остроумному определению, была Парижем средневековья. Она была, по словам Виллардуэна, "самым богатым городом мира", городом, "царившим над всеми городами". Но это было опасное благоденствие, ибо наряду с восхищением оно возбуждало всеобщую зависть и дорого обошлось империи в момент, когда обнаружилась ее слабость.

IV

ВИЗАНТИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ В КОНЦЕ XII в.