Сокровища британской монархии. Скипетры, мечи и перстни в жизни английского двора - Марьяна Скуратовская

Когда замок стал относительно постоянной резиденцией королей, там установили трон. А, кроме трона, стол. Стол? В 2006 году под Вестминстер-холлом археологи обнаружили обломки темного мрамора – некогда это был особый королевский стол, имевший не только практическое предназначение, но и церемониальное. За ним монарх принимал власть над королевством перед коронацией, за ним сидел во время банкета в день коронации. Как и трон, королевский стол был символом власти. Сначала он был деревянным, но в середине XIII века, при Генрихе III, его заменили на мраморный. Более трех с половиной метров в длину, на мраморной же платформе, – стол был весьма величественным! За следующие несколько веков он, конечно, время от времени нуждался в починке, и, кто знает, может, дожил бы и до наших дней… но был утрачен в XVII веке во время Английской революции.

Однако вернемся в Средние века. В 1292 году началось строительство часовни Св. Стефана – ее создатели вдохновлялись парижской Сент-Шапель, построенной полувеком ранее. Работа длилась долго, вплоть до 1348 года, зато благодаря Эдуарду III, который взошел на трон в 1327 году, внутреннее убранство было роскошным. Кроме того, по указанию Эдуарда выстроили башню, где разместилась королевская казна (единственная башня, сохранившаяся до наших дней), и башню с часами – она находилась рядом с тем местом, где сейчас высится башня с Биг-Беном.

При внуке Эдуарда, Ричарде II, Вестминстерский дворец окончательно утвердился в качестве главной резиденции английских монархов, а работы, которые провели при этом короле, придали главному залу еще большее величие, нежели раньше. Работа шла много лет, и, в частности, в 1389 году на должность чиновника, надзирающего за проведением работ в Вестминстерском дворце (а также в некоторых других местах) был назначен Джеффри Чосер, человек, более известный нам как «отец английской литературы». Правда, скорее для того, чтобы получать приличное денежное содержание, а не потому, что был сведущ в строительстве…

Строить Вестминстер-холл доверили Генри Йевелю, самому прославленному мастеру-каменщику той эпохи, который незадолго до того построил башню для королевской казны. Теперь он взялся за сложную и опасную работу – полностью переделать верхнюю часть Вестминстер-холла. Огромные деревянные балки из тяжелого дуба поддерживают деревянные же арки, и благодаря сложной конструкции высокий, в несколько десятков метров, потолок огромного помещения не поддерживается колоннами. Крышу покрыли свинцом, общий вес которого составил сто семьдесят шесть тонн.

И стены, и потолок здания, конечно же, богато украсили, в первый раз для этого использовали эмблемы самого монарха, в частности, белого оленя, а ангелы на потолке держали щиты, украшенные королевским гербом. Заказали также и тринадцать статуй, изображающих английских королей, начиная с Эдуарда Исповедника, которого Ричард II почитал особо. Однако по иронии судьбы первым знаменательным событием в обновленном зале стало отречение короля Ричарда II от престола в 1399 году… Что ж, зато благодаря ему Вестминстер-холл впечатляет посетителей уже более шестисот лет.

Но он предназначался отнюдь не только для торжеств, и пришлось ему повидать не только коронации или пиры. Вестминстер-холл служил местом слушаний уголовных и гражданских дел, поскольку именно там проводили заседания Суда королевской скамьи, канцлерского суда и суда общих тяжб. Там заседал и английский парламент. За следующий, XV век, дворец постепенно становился не столько местом, где жил король, сколько местом, где работала королевская администрация. И когда в 1511 году Генрих VIII и его супруга Катерина Арагонская пышно отмечали там рождение наследника, который, увы, вскоре скончался, это празднование оказалось для дворца последним.

В следующем году там вспыхнул сильный пожар, поглотивший значительную часть здания с личными покоями короля, и Генрих VIII, который за время своего царствования выказал себя просто-таки коллекционером дворцов, больше там никогда не жил. Официально Вестминстер все еще был резиденцией монарха, и в Вестминстер-холле праздновали коронации, но в остальном дворец заняли теперь парламент и суды, и он уже почти не был связан с частной жизнью монарха. А в 1536 году вышел акт, постановивший, что Вестминстерский дворец, «старый дворец короля», юридически отныне только часть «нового дворца короля», впоследствии получившего название Уайтхолл (о нем будет рассказано ниже).

Правда, парламенту во дворце приходилось нелегко – как и любой старинный дворец, Вестминстерский представлял собой нагромождение построек разного времени, часть из которых пострадала во время пожаров и так и не была восстановлена, а часть просто не была предназначена для заседаний, да еще не одной, а сразу двух палат – Палаты лордов и Палаты общин. И если первая все эти годы заседала в «Палатах королевы», самой старинной части дворца, то вторая, начиная с 1547 года, начала заседать в часовне Св. Стефана.

В 1605 году заговорщики едва не взорвали Палату лордов в день открытия парламента вместе с представителями обеих палат и самим королем Иаковом I, однако «Пороховой заговор» был раскрыт, и с тех пор 5 ноября в память об этом событии празднуют ночь Гая Фокса, паля из фейерверков и сжигая чучело Фокса, который собирался поджечь фитиль, тем самым изменив судьбу Британии… Не случилось – наверное, к лучшему.

В январе 1649 года в Вестминстер-холле состоялось заседание суда, и на этот раз судили не кого-нибудь, а короля Карла I. Можно по-разному относиться к личности этого монарха, но нельзя не посочувствовать тому, кому довелось побыть заключенным, стать осужденным и шагнуть на эшафот, и все это – в стенах своих же дворцов.

После реставрации монархии во второй половине XVII века начали переделывать интерьер часовни Св. Стефана, так, чтобы она больше подходила для заседаний Палаты общин; конечно, изменения вносили и до того, но теперь они стали весьма радикальными. Так, внутри все отделали деревянными дубовыми панелями, сделали фальшивый потолок (для улучшения акустики) и т. д. Великолепный красочный интерьер церкви средневековых английских королей превратился в строгий интерьер зала заседаний.

Когда в 1801 году присоединили Ирландию, и понадобилось место для новых членов парламента, архитектор Джеймс Уайетт (его племянник позднее будет заниматься реконструкцией Виндзорского замка), расширяя часовню, убрал панели, и вот тут-то стенная роспись и открылась вновь – необыкновенно яркая и свежая, и по словам современника, красочная… Ненадолго. Ни от нее, ни от того, что еще оставалось в интерьере церкви с тех давних времен, реконструкция не оставила ничего.

Спустя некоторое время история повторилась – во время работ, начатых в 1819 году, и при сносе некоторых зданий обнаружили, в частности, росписи в Расписной палате, некогда столь знаменитой. Их зарисовали… и уничтожили. Парламенту нужны были новые удобные помещения!

Разговоры о новом дворце велись много лет и ни к чему не привели, так что, когда на престол взошел Георг IV, то новый монарх поручил архитектору сэру Джону Соану реконструировать Палату лордов – старинное здание, которое некогда пощадил так и не случившийся взрыв Порохового заговора, снесли, а вместо него выстроили так называемую Королевскую галерею. Здание было в модном неоклассическом стиле, и чтобы оно хотя бы как-то соответствовало остальному дворцу, архитектору пришлось украсить фасад готическими деталями. Словом, Вестминстерский дворец пытались починить, реконструировать, изменить то в одном месте, то в другом, что только ухудшало ситуацию. В парламенте велись бесконечные дискуссии о том, как было бы лучше.

А потом случился пожар… И обсуждать пришлось уже другое. Как сказал один из участников этих дискуссий, имея в виду старый Вестминстерский дворец, ему казалось, что «с потерей этого молчаливого свидетеля история моей родной страны превратится в сон, в котором скользили бы тусклые тени участников событий». Но на месте пожарища предстояло встать новому дворцу. Не в новом месте, а именно там, где долгие столетия вершилась история Британии.

В марте 1835 года была назначена особая комиссия, и в течение года она выбирала среди представленных девяноста семи (!) проектов единственный, достойный воплощения. Здание должно было быть в «национальном стиле», и решили, что это будет готический или елизаветинский. Почему не популярный неоклассический? Острые готические башни напоминали о величии монархии, неоклассицизм же слишком напоминал о революционной Франции. В 1836 году победил проект Чарльза Барри – он не просто предлагал здание в готическом стиле; по его плану уцелевшие старинные строения, такие, как Вестминстер-холл и башня, некогда использовавшаяся для хранения казны, должны были быть вписаны в новое здание.

Первый камень заложили в 1840 году, спустя двенадцать лет были готовы помещения для Палаты общин и Палаты лордов (вторая – на несколько лет раньше), но всего работы заняли около тридцати лет. И неудивительно – новый парламент был огромным. Более тысячи комнат, кажущиеся бесконечными коридоры общей длиной чуть меньше пяти километров; башня Виктории, названная, конечно же, в честь правившей тогда монархини, была на момент завершения – 1860 год – вторым по высоте зданием в мире!