Дело Галины Брежневой. Бриллианты для принцессы - Евгений Додолев

1984. Дело Щелокова/Чурбанова

Закончилось все это пятьюдесятью шестью томами уголовного дела: «Всего преступными действиями Щелокова государству причинен ущерб на сумму свыше 500 тысяч рублей. В возмещение ущерба им и членами его семьи возвращено, а также изъято органами следствия имущества на сумму 296 тысяч рублей, внесено наличными деньгами — 126 тысяч рублей. Таким образом, Щелоков Н. А. систематически из корыстных побуждений злоупотреблял своим ответственным служебным положением, причинив государству существенный вред, чем совершил преступление, предусмотренное ст. 260, п. «а», УК РСФСР. 13 декабря 1984 г. Щелоков Н. А. покончил жизнь самоубийством, поэтому уголовное дело в отношении его не может быть возбуждено».

Интересовались следователи «масштабными операциями по обмену ветхих денег»: ведь Щелоков получал зарплату новыми купюрами. Да и суммы при этом исчислялись десятками тысяч, сотнями тогдашних зарплат.

О доведении Щелокова до отчаянного шага писали в своем рапорте на имя Генерального прокурора СССР 13 мая 1988 года следователи Гдлян и Иванов:

«По расследуемому нами уголовному делу № 18/58115–83 было получено следующее указание заместителя Генерального прокурора СССР тов. Катусева А. Ф.:

1. Осуществлять вызовы и допросы бывшего секретаря ЦК КП Узбекистана И. Усманходжаева и бывшего Председателя Президиума Верховного Совета УзССР А. Салимова без избрания в отношении них мер пресечения в виде содержания под стражей. Кроме того, производить им очные ставки с изобличающими их лицами, содержащимися под стражей.

2. Не привлекать к уголовной ответственности по данному делу второго секретаря ЦК КП Молдавии В. Смирнова, заведующего сектором отдела сельского хозяйства ЦК КПСС Б. Истомина, бывшего инструктора отдела организационно-партийной работы ЦК КПСС М. Ишкова, бывшего инструктора ЦК КПСС, ныне первого секретаря Бухарского обкома КП Узбекистана И. Джаббарова. Выделить материалы в отношении них в отдельное производство.

Это указание не может быть исполнено по следующим основаниям.

Вызовы и допросы Усманходжаева и Салимова без решения вопроса о привлечении их к уголовной ответственности и аресте не будут способствовать установлению объективной истины, не прибавят новых доказательств по делу. В то же время это дает им возможность принять меры к надежному укрытию нажитых преступным путем ценностей. Кроме того, появится реальная опасность, что Усманходжаев и Салимов могут покончить жизнь самоубийством, организовать провокации или акты насилия против следствия либо совершить иные непредсказуемые действия, зная степень своей вины. Подобные случаи уже имели место в прошлом. Последовательное доведение до самоубийства Н. Щелокова, К. Эргашева, Г. Давыдова, Р. Гаипова уже заканчивалось необратимыми последствиями для правосудия. Лишь Чурбанов не решился покончить с собой, однако бессмысленные вызовы его на допросы до ареста позволили ему принять меры к надежному сокрытию ценностей, которые не изъяты и поныне. Однако и он заявил в беседе, что не ожидал ареста, в противном случае «мог бы сутки отстреливаться».

Поэтому мы не пойдем на этот шаг и не допустим, чтобы «тихое убийство» организаторов преступлений в Узбекистане, каковыми являются Усманходжаев и Салимов, было бы совершено иными должностными лицами прокуратуры. Их вызовы, допросы и проведение очных ставок возможны лишь в том случае, если в тот же день после проведения этих следственных действий они будут взяты под стражу».

Из показаний бывшего Председателя Совета Министров Узбекской ССР Худайбердыева Н. Д., осужденного за взяточничество: «Я постоянно знал о положении дел в республике. Первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Рашидов в погоне за славой давал повод и разрешал заниматься приписками, обманом государства. Он же породил систему взяточничества в республике и таким же образом строил отношения с вышестоящими должностными лицами на угощениях и взятках. Действуя по этому принципу, он заставлял отдельных руководителей республики, областей передавать взятки, организовывать приемы должностных лиц из Москвы. Рашидов в это время создавал вокруг Чурбанова ореол славы и величия. Его встречали в аэропорту как главу какого-то государства, ему отдавались все почести. Его появление на совещании в ЦК КП Узбекистана встречалось стоя и под бурные аплодисменты. Такие же бурные овации были после его выступлений. И тон задавал лично Рашидов. Такое обожествление второго по должности человека в МВД СССР соответствующим образом настраивало и руководство внутренних дел республики. Все они, в свою очередь, пытались угодить Чурбанову, организовать приемы, угощения и давать взятки. Взяточничество в органах МВД являлось составной частью взяточничества и коррупции в республике.

В системе МВД сложились объективные условия, которые давали возможность должностным лицам совершать корыстные преступления. Питательной почвой для злоупотребления служебным положением явилось то обстоятельство, что преступные группы возглавлялись первыми лицами».

В своих показаниях по этому поводу Яхъяев, в частности, отметил: «Нет никакого преувеличения в том, что только в Узбекистане во взяточничество были вовлечены десятки тысяч людей. Главным организатором и вдохновителем массового взяточничества в нашей республике были: первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Рашидов. В каждой из областей эту руководящую роль во взяточничестве играли первые секретари райкомов партии. Такая же иерархическая система преступных связей существовала в системах министерств и ведомств Узбекистана. В свою очередь, взяточники областных и республиканских уровней подкармливали взятками своих покровителей в центре. Эпидемия взяточничества в 70-е годы привела Узбекистан к социальной трагедии. Вследствие этого создался порочный круг, из которого не было выхода, интересы всех переплелись воедино. Достаточно было затронуть одно звено, как на его защиту бросались остальные. В 70-е годы, когда я был министром, этот преступный механизм оберегался от разоблачения Рашидовым, который пользовался поддержкой Брежнева и других. Огромная опасность для партии и государства заключалась в том, что преступники сосредоточили в своих руках политическую и экономическую власть почти при полной бесконтрольности. Хищения, взяточничество, приписки и другие должностные преступления достигли апогея в 80-е годы, когда произошла полная консолидация преступных группировок районных, областных, республиканских звеньев при покровительстве некоторых работников из центра. Иначе говоря, образовалась настоящая мафия, преступные последствия ее деятельности долгие годы будут сказываться на всех сферах жизни. Таково истинное положение дел. Именно с приходом Чурбанова в аппарат МВД СССР в качестве заместителя министра начался новый, более бурный процесс разложения кадров в системе органов внутренних дел страны. Я заявляю это со всей ответственностью. Чурбанов причинил органам внутренних дел страны во много раз больше вреда за небольшой отрезок времени, чем это сделал министр Щелоков за все годы руководства министерством. Вскоре в министерстве, по существу, установилось двоевластие».

1985. Взятка главному судье страны

24 февраля Черненко голосует на выборах в Верховный Совет РСФСР и местные Советы. Его уставшее от жизни тело с трудом вносят в фокус телекамеры. После многочисленных похорон за два предыдущих года классическая музыка вместо радиопрограммы «Опять 25» раньше, чем западные радиостанции, доносит весть об очередной смерти в Кремле. Стремительная смена в высшем эшелоне пробудила во всех нас дух настоящего оптимизма. И даже первый перестроечный указ «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения» ложится на радостную атмосферу ожиданий. На фоне политических рокировок народ стоит в очередях за спиртным, на фильм Абуладзе «Покаяние». Никто не кается и не будет, но созерцание приносит не меньшее удовлетворение и веру в нового лидера, которого уважают Запад и Восток.

Бориса Буряца переводят на так называемую «химию» (якобы для работы на строительстве алюминиевого завода) в Саяногорск.

Галина продала отцовский лимузин Nissan President настоятелю Почаевской лавры.

Из протокола допроса обвиняемого Умарова Хамдама — бывшего первого секретаря Ферганского обкома партии: «Теребилова В. И. я знаю как депутата Верховного Совета СССР от Кокандского избирательного округа 8-го, 9-го, 10-го и 11-го созывов. Прилетал он в Коканд через Ташкент. Оттуда нам сообщали, что он тогда-то и тогда-то будет в Коканде, номер рейса, и мы его встречали. Встречали, как правило, первый секретарь обкома, председатель исполкома, первый секретарь горкома и председатель Кокандского горисполкома. Обычно после встречи в аэропорту мы сопровождали Теребилова в Дом приезжих зеленхоза, давали ему немного отдохнуть, обедали, составляли план работы. Проживал Теребилов и питался за счет города, то есть деньги он за это не платил. Часто с Теребиловым приезжал и Председатель Верховного суда Узбекистана, в последнее время это был Йигиталиев. Приезжал он, как правило, на один день, уезжал также через Ташкент. Теребилову я передал две взятки по 15 000 руб. Первый эпизод был в 1983 году: мы с женой приезжали отдохнуть в подмосковный санаторий ЦК КПСС «Барвиха». Тогда Теребилов пригласил нас с женой к себе на дачу. В один из выходных дней пришла машина от Теребилова, и мы с женой поехали к нему. Дача Теребилова находится недалеко от санатория. Я с собой прихватил коробку с грушами, яблоками, сухофруктами и туда же положил завернутые в бумагу деньги — 15 000 руб. Как только мы приехали на дачу к Теребилову, разделись, и тут же я эту коробку занес в комнату. Сказал, что вот фрукты, гостинец по нашему обычаю. При мне Теребилов коробку не вскрывал. Поблагодарил и пригласил к столу. Тогда остро стоял вопрос о строительстве промышленных объектов в Коканде, объектов социального, культурно-бытового назначения. Из них главный — реконструкция чулочно-прядильного комбината. Решался тогда вопрос и о строительстве Новококандского химкомбината. Чтобы заинтересовать Теребилова в решении этих вопросов, я и дал ему 15 000 руб. Они решились положительно, и помощь исходила действительно от Теребилова. Он «пробил» эти вопросы через Совет Министров, Госплан, ЦК. Второй эпизод взятки имел место в предпоследний приезд Теребилова в Коканд в 1985 г. Как обычно, получив сведения о его приезде, я выехал в Коканд, чтобы встретить его. Теребилов прибыл со своим помощником. Разместились я, Теребилов и его помощник в Доме приезжих зеленхоза. Пробыли мы с Теребиловым в Коканде три дня. В день его отъезда я зашел к нему в комнату. Сам Теребилов был в туалетной комнате, а его чемодан стоял на столике и был приоткрыт. Я положил 15 000 руб., завернутые в бумагу, в чемодан, на вещи. Вышел из комнаты. Потом все позавтракали и проводили Теребилова в аэропорт. Я считал своим долгом отблагодарить Теребилова за то, что он уже сделал для области и что еще для нас сделает.»