Скалы и грезы Электрет - Нинель Мягкова

находилась в таком тесном окружении аборигенов, и сейчас их энергетика ощущалась почти физически, вторгаясь в ее личное пространство.

Кажется, чтобы определить потоки и предрасположенности, ей необязательно будет прикасаться к челове… то есть к эшемину. К заказчику, в общем. Судя по интенсивности их аур, ей хватит и рядом постоять.

– Что это за штука у тебя? – требовательно вопросил один из учеников. Он сидел за соседним столом, и поначалу косился неодобрительно, а после, когда Ами обработала первый камень, очень даже заинтересованно. – Та, которая жужжит и крутится.

– Это точильный камень. – упростила девушка терминологию. Объяснять принцип действия и механической обработки она не собиралась. Если попросят очень-очень вежливо, возможно она напишет мисс Блаунт, чтобы та создала по чертежам еще парочку образцов.

Упускать выгоду? Ами не дурочка, и не зря столько лет вникала в принципы торговли. Раз эшемины такой диковинки еще не видели, возможно на нее будет спрос.

А если есть спрос, можно и подзаработать!

И контакты межвидовые наладить.

– Он работает от твоей энергии? А долго? Можно им пользоваться кому-то другому, или настройка индивидуальна? – забросали ее вопросами.

Довольная девушка лишь краем глаза отметила, что Атехейн не уходит тоже. Стоит у выхода, смотрит на нее и хмурится.

Ну и пусть ждет, у нее тут бизнес назревает!

Глава 12

Похоже, что обрабатывать шершавые грани пальцами нравилось далеко не всем ученикам.

Заказы посыпались списком – кому-то нужны были для себя, кто-то пошел дальше и позаботился о дядях-тетях и прочих родственниках, особенно когда выяснилось, что приборы для огранки бывают разного размера, калибра, со сменными насадками и прочими ухищрениями.

Ами задавала ненавязчивые вопросы и наивно хлопала глазами, как положено новенькой в любых мирах. Постепенно ей становилось ясно, что технологии обработки – да и вообще уровень прогресса – не менялся у эшеминов тысячелетиями. Они словно застыли в развитии, пользуясь тем, что наработали их предки, и избегали изобретать что-то новое. Обычно опыты и пробы сопряжены с ошибками, потерями ресурсов, а то и травмами – нередко несовместимыми с жизнью. А жизнь и здоровье свое эшемины ценили очень высоко. Потому изобретателей среди них почти не было, зато всем находилось дело по способностям в уже изученных областях.

Ами этого было не понять. Как можно застрять, не стремиться вперед, не познавать новое? Но местным, кажется, уже изученного было вполне достаточно. Они создали себе комфортную среду, обеспечили ту самую пресловутую безопасность, подстроились под непростой климат Электрет и существовали себе, неторопливо и размеренно, пользуясь благами существовавшей задолго до их рождения цивилизации.

На следующее занятие, медитацию, они чуть было всей группой не опоздали. Зато теперь у Ами появились хорошие знакомые – имен большей части которой она не запомнила, но ничего, у нее все записано!

А перекошенная физиономия Атехейна, не слишком довольного неожиданной популярностью пришелицы, доставила ей отдельное извращенное удовольствие.

Медитацию вела молодая эшеминка, Аяша, тоненькая как тростиночка. Впрочем все встреченные Ами аборигенки отличались хрупкостью сложения и прямо-таки болезненной, на человеческий вкус, худобой. Матушка всегда говорила, что ее младшая дочь излишне стройна, а мужчинам нужно за что-то подержаться. Похоже, эшеминам держаться ни за что не нужно, сделала вывод девушка, не замечая взглядов, которые украдкой бросали парни в ее более чем скромное декольте.

К стыду своему, Ами на занятии чуть не заснула. Медитации всегда были ее слабым местом. Чувствовать свой дар у нее получалось неплохо, а вот погрузиться в себя, чтобы подключиться к токам и течениям окружающей среды – не очень. Ее сознание отказывалось выходить вовне, просто залегая в спячку.

В чувство ее привел ощутимый тычок в бок. Рядом сидел Атехейн с совершенно непроницаемым лицом. Его никак нельзя было заподозрить в том, что он попытался спасти ее от неловкой ситуации, но больше вроде как пинать ее было некому.

Ами потерла лицо обеими руками, убеждаясь, что не пустила в полудреме слюну.

– Потом у нас что? – едва слышно спросила она у соседа. В абсолютной тишине зала ее голос разнесся эхом, и девушка вспыхнула от стыда.

– Потом у вас пересдача, если вы и дальше не будете стараться. – звонко ответила преподавательница. – Имейте в виду, медитация необходима для вашего здоровья, иначе есть риск перетрудиться и выгореть, если вы не будете регулярно подпитываться извне.

– Да, простите. – пристыжено пробормотала Ами.

Ей еще ни разу не приходилось оказываться в ситуации, близкой к выгоранию. Тереган упоминал такую вероятность, и тоже настаивал на регулярных сеансах погружения в себя и выхода вовне, утверждая, что без них дар выжжет ее изнутри. Сама же девушка проблем никогда не испытывала, даже когда выкладывалась на все сто процентов. У нее создавалось впечатление, что энергия внутри практически бесконечна – либо же замещается сразу же после использования сама, автоматически. Отследить подпитку у нее никогда не получалось. Не рассказывать же наставнику, что ее запасы безграничны? Ами и сама понимала, что такого быть не может, а потому молчала в тряпочку.

Наконец, тягучее как патока занятие подошло к концу. На очереди был быстрый перекус и «прикладное мастерство», что бы это ни означало. Еду все принесли с собой и сжевали чуть ли не на бегу – расстояние между аудиториями было приличным, а перерывы между уроками довольно короткими.

Огромная, совершенно пустая аудитория, скорее пещера, располагалась в глубине скалы. Ами оценила почерневшие стены и закопчённый потолок, и в ее душу закрались смутные сомнения.

Кажется, будет весело!

И она оказалась права. Было действительно весело, увлекательно, и немного опасно, потому что далеко не все эшемины виртуозно владели собственной силой, и выпущенные ими молнии норовили улететь куда угодно, кроме как в мишень. Стало понятно, почему для практических занятий выбрали аудиторию внутри скалы, и подальше от основного здания. Те, что пристроены позже, давно бы развалились от хаотично мечущихся внутри зарядов. К счастью, преподаватель, седовласый дед по имени Хотта, тщательно контролировал процесс и не позволял студентам пойти в разнос окочательно.

Точнее, для этого имелся специальный прибор, который включался и выключался довольно обыденным рубильником, пусть и выполненным из какого-то блескучего белого металла. Когда очередной ученик выходил и становился в