Небо в алмазах - Alexandrine Younger
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дело… — Софка закашлялась — Пчёлкин снова закурил, немного не памятуя о том, что находится вблизи учебного заведения высшей школы. — Ты на меня дымом дышать перестанешь?
— Тысячу извинений, Королевское Высочество, — Вите не совсем бы хотелось так быстро затушить папироску, но все же огонек полетел в урну. — Соф, я больше не буду! Бля буду, если так!
— Ой, брехло! — в отличие от друга Кос не был так радужно настроен. — Софк, ну, правда, самому все это не катит! Где Лиза?
— Люблю, трамвай куплю? — брюнетка в усмешке приподняла правый уголок губ. И все же от высказывания собственного мнения не обошлась. — Мне казалось, что это ты лучше всех знаешь Лизу! И как сделать так, чтобы она не ходила по институту, изображая брошенного Кешу!
— Где она? Куда ушла? — внезапно захотелось подарить Холмогорову ошейник. Вот пусть себя прицепит, и водит из угла угол. Но ограничилась Софа лишь коротким ответом, не решаясь больше мучить, бедного, и не без того всклокоченного Космоса:
— Домой пошла, только и всего, — не сдавать же то, что Лиза так и осталась в институтском парке, и как быстро успела слинять домой. Этого Софья и сама не знала, но ушла от подруги, явно чувствуя себя третьим лишним.
— Домой? — обеспокоенно спросили парни, а Космос, расставляя руки в бока, добавил сокрушенное восклицание: — Так и знал!
Да чтоб Милославский также помнил её расписание! Может быть, тогда бы и не пришлось разглагольствовать с всякими крылатыми?
— Ребята, знаете, что? — идея пришла к Голиковой внезапно, как упавшее на голову садовое яблоко. — Павлову у вас изымаю!
— Какого это хера, Софка? — поинтересовался Кос, у которого в отношении обиженной Лизы, понятное дело, был свой план.
— Пить, гулять и веселиться, не сомневайся! — по тону Софы невозможно было понять — насмехается ли она над Холмогоровым или вполне серьезна? — Ладно, гудбай, предки ждут! Убегаю!
— Эй, Соф! — послышался ей голос Вити, готовый к любому приключению, как и было всегда. — Возьми меня с собой! Я умею фестивалить!
Но Голикова почти никак не отреагировала на этот каламбур, скрываясь где-то за поворотом от студенческого городка.
— Какой там, бля, фестивалить? — Кос знал, на что рассчитывал друг, и что он в результате получит. — Кто в прошлый раз налакался коньячины до Посейдона в звездах? Все, ай-да в машину! Задолбал!
— Просто херня был твой конь! Мне ли не знать?
— Батя больше грабить свой бар не даст, неблагодарное ты создание!
— Темнят они чего-то с Лизкой… — задумчиво протянул Пчёла, но тут же отвлекся на другую тему. — Чё-то внезапно ухо стреляет! Старость, мать её…
— Застудился, что ли, старичок?
— Не дождешься! Походу, этот люберецкий козел! С его-то кулачиной, почище Филовской.
— Я думал, что ты увернулся!
— По уху схлопотал.
— Червону и расскажешь! — ответил Кос, стартуя с места, и негромко настраивая радио.
— Завтра вечером, там с люберецкими какой-то дележ.
— Чё по чем? — Витя заметно оживился.
— Я не вникал. Клуб какой-то, я и не был там. В центре!
— Ладно, харе об этом, а то башка трещит. До дома подкинешь?
— Ты только, Пчёл, с балкона просигнализируй, что Лизка до дома доскочила.
— Само собой, брат!
Кто бы подумал полгода назад, что именно Пчёле придётся мирить Космоса и Лизу?
88-й. Встречи не бывают случайными
Холодный ливень грянул совершенно неоправданно. Слава полчаса не мог тронуться от главного корпуса юридического института. Сам не ведал почему, озадаченно покручивая на руке «Ракету», и, следя за тем, сколько отсчитывала секундная стрелка. К сигаретам притронуться ни малейшего желания. Пачка «Космоса» полетела через окошко в ближайшую урну. Громов слушал, как дождевые капли барабанят по жестяной крыше машины, и как они созвучны настроению, кардинально изменившемуся от одной случайной встречи.
Занесло же зайти к дружку Борьке, чтобы наткнуться на особу, от которой следует бежать, сверкая пятками. Примерно этот афоризм втолковал Славе злополучный Космос. После знаковой драки возле дома Пчёлкиных, из-за которой Лиза так сильно испугалась за своего Холмогорова.
За что не борись, и всё равно в дураках! Если Лиза снисходила до него, ограничиваясь дружеским приветствием, то в случае с крикуном и раздолбаем Косом, преображалась на триста шестьдесят градусов.
Полгода практически ничего не изменили, разве что Павлова выглядит куда представительнее. Даже в движениях прибавилось плавности. Всегда умела приглянуться, войти в доверие и верно себя подать — отличительная черта сестры Виктора Пчёлкина. Платье по последней моде, светлое пальто удивительно ладно подчеркивает стройность фигуры, а на смену коричневому портфелю пришла черная кожаная сумка на плече.
Студентка обзавелась окружением, которого не было ранее. Одноклассница Славки Лиза просто не подпускала к себе близких подруг, любительниц болтовни и духов «Красная Москва». Студентка Павлова ходила парой с профессорской дочкой Голиковой, с головы до ног укомплектованной в заграничный прикид.
Соглашаясь на призыв малознакомой Софки, Громов подумал, что благородно развлечет девочнок, но так внезапно — картина маслом! Причина головной боли сидела на лавке, и сосредоточенно копалась в себе. Кажется, Лиза поссорилась со своим, язык не поворачивается сказать, молодым человеком по имени Космос. Убедиться в том, что одноклассница стала девушкой лица, промышляющего сомнительными делишками на Рижском и других точках златоглавой, Громов смог ещё летом. Наблюдал счастливую парочку на выпускном вечере.
Держались вместе, постоянно переговаривались и подшучивали друг на другом, а после определенного количества времени вообще куда-то свинтили. Слава сам видел, как Лиза куталась в мужской бежевый пиджак, пока Космос открывал перед ней дверцу машины, чуть ли не припрыгивая на месте.
Не слишком трезвый Пчёла зачем-то с пониманием сжал плечо Громова, умудренно кивая, и изрекая поучительное — «Отойди, не мешай…». Чёртов Пчёла! Побыл бы на его месте, советчик, тогда бы и посмотрел, как это бывает. Заскулил бы от грызущей крысы-обиды. Но отказа в женском обожании Витька Пчёлкин не ведал, уводя под звёзды вместе с собой очередную намарафеченную куклу, бывшую вчерашней школьницей в черном фартуке и коричневом сарафане.
Несмотря на явное расстройство, Лиза говорила уверенно, не высказывая сильного удивления от неожиданной встречи; как всегда больше слушала, чем делилась собственными успехами и секретами. Славке захотелось рассказать о себе как на духу, ничего не утаивая, представляясь таким, какой он есть сейчас, без задней мысли. И Лиза отзывалась вполне дружественно, по крайней мере, хотелось так полагать, особенно когда светловолосая бестия улыбалась, совершенно очаровательно, пряча лукавые глаза за длинными черными ресницами.
