Убить сёгуна - Дэйл Фурутани

Женщина была одета в кричащее красно-желтое кимоно, а ее лицо густо покрывал белый грим. На лбу — нарисованные высокие изогнутые брови, а губы ярко накрашены, краснее самой яркой цубаки, камелии. Актриса стояла на коленях. Несмотря на грим, было видно, что девушка далеко не красавица. Стражник подумал, что женщины, исполнявшие неприличные танцы, теперь, наверное, заняты другим, более откровенным ремеслом. Да, красавицей актрису не назовешь, однако в том, как она держится, как изящно склоняет голову, есть нечто привлекательное. По ее осанке видно, что она играет девушку благородного происхождения.

Способность показать возраст и жизненный статус несколькими умелыми жестами заслуживала восхищения. Однако на сцене присутствовал еще один персонаж, монах, который приковывал к себе внимание зрителей. На нем был парик, черные волосы растрепаны, лицо покрашено в белый цвет, как и у женщины, а на этом белом лице проведены жирные черные полосы — глубокие старческие морщины. Весьма необычный и бросающийся в глаза грим, офицер еще никогда не видел ничего подобного.

Монах шаркающей походкой прошелся по сцене, возвел очи горе и понюхал воздух.

— Послушайте, долгие годы я провел в горах, — заговорил он. — Туда привел меня мой уважаемый сэнсэй, когда я был еще ребенком. Он обучил меня священным сутрам и пути аскезы. Я никогда не общался с людьми, кроме нескольких человек, которые навещали меня в моей хижине. Я жил святой, чистой и непорочной жизнью вдалеке от соблазнов плоти и поэтому мало сведущ в людских делах. Я пребывал в полном одиночестве. Лишь странствующие монахи и дровосеки порой нарушали мое уединение…

Стражники начали перешагивать через низкие перегородки, которые ограждали места перед сценой. Зрители с удивлением наблюдали, как они методически переходили от одной ячейки к другой, вглядываясь в лица. Но представление прерывать не стали. Актеры и музыканты, возможно, и были удивлены присутствием стражников в зале, однако никак не выразили своего недоумения.

Монах пересек сцену и споткнулся о стоящую на коленях девушку. Всем своим видом выражая удивление, он обратился к зрителям:

— Постойте, что это за человек? Его лицо более нежное, чем лица тех, кого мне довелось видеть в горах. У него длинные густые шелковистые волосы, пахнущие цветами. На нем расписное, странно сшитое и легкое кимоно. Он не похож на других мужчин, навещавших меня в моем уединении. Кто ты, незнакомец?

Дева не ответила и смущенно спрятала лицо. Некоторые зрители захихикали, даже командир стражников улыбнулся.

— Странный парень! — воскликнул монах. — Интересно, почему он так необычно сложен и такой округлый? Может быть, он что-то прячет под одеждой? Надо в этом разобраться!

Зрители начали смеяться, когда монах подошел к девушке и остановился за ее спиной. Она молчала, скромно потупив взор.

— Скажи мне, что привело тебя сюда, незнакомец? Бежишь ли ты от кого-то или просто заблудился? — спросил монах.

Девушка ничего не ответила.

— Что ж, тогда, с твоего разрешения, мне придется обыскать тебя. Надо посмотреть, что ты прячешь под одеждой. Скрываемые предметы, возможно, помогут мне определить, кто ты есть на самом деле и почему нарушил мое уединение.

Монах наклонился и положил руку на шею девушки. Потом повернулся к зрителям:

— Очень интересно. Кожа у незнакомца нежная и ароматная, как лепестки ботана. Она вовсе не такая грубая, как у меня и у других мужчин.

Он засунул руки в кимоно девушки, сжав ее грудь.

— Невероятно! У него на груди растет большая шишка! — Зрители разразились смехом. — Даже две шишки! Что за странный человек. — Ощупав девушку, монах заявил: — Дело становится все более запутанным. На концах этих холмиков имеются маленькие утолщения, твердые, как галька, и весьма приятные на ощупь!

Теперь даже стражники в зале начали посматривать на сцену и смеяться вместе с другими.

— Клянусь богами, мне необходимо провести дальнейшее обследование!

Монах опустился на одно колено, чтобы просунуть руки поглубже в кимоно девушки.

— У этого человека живот плоский, безо всяких шишек. Только он мягкий, как пуховый футон, в отличие от моего… Продолжим изучение! — Монах еще глубже просунул руки под кимоно. Лицо его выразило крайнюю степень удивления, усиленного диким гримом на лице. Зрители уже почти плакали от смеха. — О злой рок! Несчастье-то какое! С этим человеком, должно быть, произошло нечто ужасное! Я чувствую волосы у него в паху, однако у бедняги нет тинтина!

Услышав детское словечко, зрители буквально сотрясли стены театра взрывом громкого смеха. Стражники уже больше даже не притворялись, что допрашивают присутствующих, а просто пялились на сцену и хохотали.

Монах застыл на месте с выражением полного недоумения на лице. Когда смех умолк, девушка наконец-то заговорила:

— О, добрый отшельник, я вижу, ты не искушен в мирских делах! Я онна, то есть женщина. Сейчас ты щупаешь мою бобо.

Деревенское вульгарное словцо заставило зрителей взвыть от восторга.

Когда зал успокоился, монах встал и произнес:

— Что за чудесное творение эта женщина! Но зачем боги создали ее столь отличной от мужчины?

Девица повернула голову и, стоя на коленях, пристально посмотрела прямо монаху в пах, причем ее нос оказался на расстоянии нескольких сантиметров от него. Смех в зале стал нарастать. Когда вновь наступила тишина, девушка откашлялась и сказала:

— У меня, может, и нет тинтина, но я вижу, что твой футомара настолько велик, что сгодится для нас обоих. — Услышав разговорное слово, обозначающее большой пенис, зрители вновь захохотали. Выждав, пока они немного успокоятся, девица добавила: — При таком футомара яхонтовые врата бобо могут даровать человеку огромное удовольствие и истинное просветление. Тебе откроется новый путь на небеса.

— Неужели ты говоришь правду? Разве просветления можно достигнуть путем слияния мужчины и женщины? Как же это делается?

— Отведи меня в твою хижину, и я все покажу тебе. Я потерпела неудачу в любви и покинула родные места. А теперь вижу, что боги не напрасно вели меня в эти отдаленные края. Тут я могу принести большую пользу! Небеса наградят меня за то, что я просвещу этого невинного монаха и покажу ему, как мужчины обходятся с женщинами.

Монах помог девице встать, а она, взяв его за руку, повела отшельника куда-то за занавес, останавливаясь лишь для того, чтобы хитро подмигнуть зрителям, которые хохотали и бурно аплодировали.

Несмотря на головную боль, старший стражник смеялся от души, как и все остальные. Наконец, взяв себя в руки, он грубо закричал, обращаясь к своим людям:

— А ну пошли! У нас нет времени на то, чтобы смотреть всякие глупости!

Потом он повернулся и широким шагом вышел из театра. Солдаты нехотя последовали за начальником.

Глава шестнадцатая

Пять немых тенейпересекают темную ночную улицу.Смерть одета в черное.

Момоко смотрела на Кадзэ. Ее глаза блестели. Кадзэ снимал свой нелепый грим. Он решил, что прятаться лучше всего у всех на виду, привлекая при этом к себе общее внимание. Только следует изменить свой облик. Подобно другим воинам, Кадзэ обучался искусству классического театра Но и довольно часто, как и подобает образованному человеку, участвовал в спектаклях. Прежде чем стать сёгуном, Иэясу тоже танцевал на сцене и исполнял всякие роли. С его брюшком он по большей части играл комических персонажей, неизменно вызывая смех у зрителей. Разумеется, такое шутовство служило еще одной цели. Разыгрывая из себя клоуна, Иэясу успокаивал своих врагов, рассеивал их подозрения и заставлял недооценивать незаурядного человека, валяющего дурака на сцене.

Он поступал так для Ходзес, клана, который в итоге был низвергнут и изгнан Токугавой и Хидэёси из Эдо и богатой долины Канто. Впоследствии Иэясу дурачился перед Хидэёси, чей дом он тоже в конце концов одолел. Порой хитрец выступал в роли клоуна прямо перед тем, как начать серьезное дело.

Кадзэ разыграл сценку из одной известной пьесы театра Но, добавив от себя непристойные слова и действия. Актриса Момоко тотчас поняла намерения Кадзэ и исполнила свою роль просто блестяще. Правда, ее удивило то, что ронин захотел выступить в театре Кабуки. Еще больше поразил девушку актерский талант самурая. Она не знала, что его желание выступить на сцене проистекало из намерения ввести в заблуждение преследователей. Весь комический эффект игры Мацуямы был порожден холодным рассудком человека, находящегося в непростой ситуации.

Сняв грим, Кадзэ взглянул на Момоко, которая смотрела на него, не отрывая глаз.

— Ну как? — спросил он.

Момоко все еще была в гриме, который подчеркивал ее курносый нос и простые черты лица. Однако Кадзэ казалось, что недостаток в красоте девушки с лихвой возмещается блестящей, искрометной личностью. Сегодня она играла красавицу и, войдя в роль, создала очень правдоподобный образ.