Оружие возмездия - Олег Маркеев

Вечерний воздух пах дождем и речной сыростью. Блики береговых огней плавали на темной воде. Ниже по течению, невидимый в темноте, еще раз протяжно завыл гудок парохода.

Исследовательское судно «Мебиус», принадлежащее корпорации «Магнус», ошвартовалось в Калининграде во второй половине дня. После пограничных и прочих формальностей на берег сошли пять человек. Один вернулся через час, принеся в кармане ручку и носовой платок русского. Четверо остались осматривать город, на военном языке это называлось рекогносцировкой на местности. Остальная часть команды занималась мелким ремонтом двигателя, что служило официальным поводом для захода в порт.

Порядок на судне поддерживался военный, плавсостав от капитана до кока включительно имел опыт службы в ВМФ Германии, Англии и США. Никто из расово неполноценного сброда, сшивающегося в портах мира, ни разу не ступил на трап «Мебиуса». На службу принимались только арийцы, прошедшие все необходимые тесты. За их психологическую устойчивость, преданность и надежность поручились лучшие эксперты корпорации. Команда работала, как отлаженный механизм, и в особых случаях превращалась в спаянное боевое подразделение.

Три года назад голоногие пираты в Южно-Китайском море рискнули взять на абордаж научно-исследовательское судно «Мебиус». Им позволили подняться на борт и у ровно через полчаса без единого выстрела всех до одного скормили акулам.

Идея использовать судно в качестве плавучего штаба принадлежала Вальтеру Хиршбургу. Старик прошел выучку в СД и практически всю жизнь планировал, принимал участие и пресекал секретные операции. Винер доверял опыту старшего поколения, считая его единственной надежной базой для новых технологий и методов тайной войны. Лишь полные кретины ниспровергают былых кумиров и разрушают устои. Умные стоят на плечах гигантов прошлого, как выразился сэр Ньютон, и ничего зазорного в этом не видят.

Винер полной грудью дышал свежим речным воздухом. С каждым выдохом из тела уходило напряжение. Он нашел среди городских огней точку, куда, по его расчетам, «Магнус» только что нанес первый удар.

Ни сожаления, ни укора совести Винер не испытывал. Даже не было радости исследователя за удачный эксперимент. Ничего, кроме холодной решимости идти до конца, бесстрастно и беспощадно нанося удар за ударом.

Воздух вдруг наполнился странным свистящим звуком. Винер закинул голову. Едва различимый в темноте, над палубой завис ворон. Описал круг, громко каркнул, словно выбил из горла застрявший ком. И исчез.

— Добрый знак, — улыбнулся Винер. — Ворон первым дает знать, что Грааль близок[21].

На высокий лоб упали холодные капли. Винер закрыл глаза. И еще долго стоял на палубе, подставив лицо ночному дождю.

Странник

Шаги, тяжелые, чавкающие, неотвратимо приближались. Уже можно было различить свистящее дыхание. Бежал грузный, страдающий одышкой человек. На дорожке между двумя домами разминуться с ним было невозможно. Максимов подхватил Карину — девчонка оказалась на удивление легкой, — зажал ей рот и отступил в тень. Оставалось лишь надеяться, что в сумерках он ничего не разглядит, тем более что перед глазами наверняка от бега уже пляшут красные всполохи.

— Тихо! — прошептал Максимов, теснее прижимая к себе Карину

Она не сопротивлялась, хотя ноги болтались в воздухе, не касаясь земли.

Максимов наклонил голову, чтобы свет из окон не упал на лицо. Кожу щекотали волосы Карины, пахнувшие легкими горькими духами.

Человек, крупный мужчина в штормовке, сбавил шаг. Надсадно закашлявшись, остановился прямо у дерева, к которому прижался спиной Максимов. Сейчас их разделял лишь ряд низкорослого кустарника.

Мужчина что-то вытащил из тряпичной сумки. Тишина вдруг наполнилась характерным треском радиоэфира.

— Кеша, я на подходе. Доложи обстановку, — громко прошептал мужчина.

— Менты уже подъехали, — прохрипела рация. — Бардак в полный рост…

— Кто стрелял, узнал?

— Похоже, наш.

— Где он?

— Рядом со мной… «Двести», — после паузы добавил голос из рации, — как понял?

Мужчина понял правильно, потому что, никого не стесняясь, выдал очередь трехэтажного мата. Военный код о потерях убитыми как-то сам собой вошел в повседневный обиход.

Он размазал по лицу пот, бросил рацию в сумку, смачно плюнул и побежал, тяжко чавкая сапогами.

Максимов разжал захват, и ноги Карины коснулись земли.

— Ну ты и медведь! У меня кости чуть не хрустнули. — Она смахнула с лица мокрые пряди.

— Творог ешь, говорят, помогает.

— А что такое «двести»? — спросила она. Разговаривать ей приходилось, закидывая голову, рост не позволял смотреть Максимову в лицо. Чему он сейчас был только рад.

— Эй, не спи! — Карина подергала его за рукав. — Видишь, менты обложили, бежать надо.

— А ты-то что бегаешь? — Максимов отогнал мрачные мысли и вернулся к реальности. Она состояла из дождя, шелеста листвы, окон спящего дома и упругого молодого тела, которое он еще продолжал держать в руках.

— Дурак, у меня анаша на кармане. Тебя что, ни разу не винтили с наркотой?

Реальность оказалась еще хуже, чем можно было предположить.

Максимов отстранил от себя Карину.

— Бог миловал. Я анонимный алкоголик, чем и горжусь.

Карина хихикнула. Потянула его за собой.

— Пошли, алкоголик, поймаем тачку. Спонсируешь? А то у меня с деньгами проблема.

Максимов еще раз спросил себя, правильно ли он поступает. Теория гласила, что идти на поводу у незнакомых нельзя, — опыт подсказывал, что только рискуя можно получить ответы на все вопросы.

Через пару минут они вышли на освещенную улицу и на перекрестке остановили частника.

— На Понарт, — скомандовала Карина, первой забравшись на заднее сиденье «жигуленка».

Максимов отметил, что Карина назвала Балтийский район, находившийся на левом берегу реки, по старинке — Понарт. Садясь в машину, успел бросить взгляд на мокнущую под дождем улицу. Погони не заметил. Если в городе и объявили план «Перехват», то раскачивалась местная милиция крайне медленно.

«Черное солнце»

Винер постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, переступил через порог. Вальтеру Хиршбургу отвели каюту на палубе для научных работников. Обстановка была типовой: кабинет и маленькая ниша для кровати.

На столе горела лампа, неяркого света едва хватало, чтобы осветить стол и угол кресла. На подносе стоял нетронутый ужин. Бутылка с коньяком была опорожнена наполовину. Винер предупредил, что побочное действие излучателя лучше всего купируется малой дозой алкоголя, но Хиршбург, как видно, решил подстраховаться. Старик утонул в мягком кресле, уронив на колени толстую книгу. Очки еле держались на крючковатом носу. Старик задремал, не вызвав стюарда, чтобы убрать со стола.

«Старый лис! — беззлобно усмехнулся Винер, заметив, что старик сквозь приоткрытые веки бросил на него острый взгляд и вновь притворился спящим. — Не хочет показывать, что ждал меня».

Вальтер Хиршбург меньше всего походил на ветерана нацизма, каких голливудские ашкинази изображают в дешевых боевиках: маразматик, шамкающий «зиг хайль» и тянущий вверх руку, разбитую подагрой. Не походил, но время от времени любил прикидываться в кругу своих, прекрасно знавших о его все еще ясном уме и не притупившемся чутье.

Винер устроился в кресле напротив, вытащил из-под руки старика книгу Посмотрел название.

— Бернд фон Виттенбург, «Шах планете Земля», — сказал Хиршбург, потянувшись. — Занятное чтиво перед сном. — Поправил съехавшие очки.

— Стоит почитать? — спросил Винер, раскрыв книгу на закладке.

— Безусловно, — сказал Хиршбург уже серьезно. — Полезна чрезвычайно. — Он прикрыл глаза. — «Если сравнить жизнь с игрой, то ее участников можно разбить на следующие категории: хозяин игры, игроки, помощники игроков, игровые фигуры и битые фигуры. На всем протяжении человеческой истории игроки действуют не так, как обычные люди, так как у них особого рода сознание и способности. При этом хозяин игры не придерживается никаких правил игры, он их разрабатывает для других. Игровые фигуры соблюдают правила так, как им диктуют игроки, но сами этих правил не знают. Помощники игроков Повинуются игрокам. Битые фигуры не принимают осмысленного участия в игре — они даже не знают, что являются участниками игры».

Винер с удивлением заметил, что старик цитирует слово в слово текст на раскрытой странице книги. Стал следить, водя по строчкам пальцем, а Хиршбург продолжил монотонным голосом:

— «Как создать игровые фигуры: опровергайте любые мысли, что ведется игра, скрывайте правила от игровых фигур, не давайте им извлечь никакой пользы для себя. Скрывайте цели игры, сохраняйте фигурам такие условия, чтобы они не смогли отказаться от участия в игре. Препятствуйте появлению у них чувства удовлетворенности от проделанной работы. Сделайте так, чтобы фигуры выглядели как игроки, но не позволяйте, чтобы они действительно таковыми становились. Со стороны они могут казаться всемогущими, но реально у них не должно быть никакой власти».