Пепельные цветы - Алексей Анатольевич Притуляк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гленда бросила на Беатрис укоризненный взгляд, покачала головой. Ллойд, краснея лицом, поднялся и сделал шаг к Маклахену.
– Я настоятельно прошу вас повежливей! – сказал он. – Вы разговариваете с дамами.
– Ой! – усмехнулся Маклахен и произнёс с издёвкой: – Это кто тут разговаривает?
– Послушайте, вы не…
– Ты что это, сморчок слабоумный?! – не слушал Маклахен. – Ты на кого голос поднимаешь, шут гороховый?! Первым вылетишь отсюда завтра же! Сегодня! Сейчас!
Лицо Ллойда страдальчески сморщилось. Вслед за ним почти готова была зарыдать Гленда. Беатрис ещё больше побледнела и не сводила с Маклахена ненавидящего взгляда прищуренных глаз.
– Не кричите на меня, пожалуйста, – внезапно севшим и ломким голосом почти прошептал Ллойд. – Я не могу, когда на меня кричат.
– Тогда прижми свой тощий зад, ты, вошь бесполезная! – заорал Маклахен. – Сядь и прижми зад, пока я тебя не зашиб! Хотя, нет, постой, какого это я чёрта… Ты же должен подметать дорожку. Тебе было велено подмести дорожку. Ты это сделал?
Ллойд неуверенно опустился обратно на скамью. Беатрис обняла его, не сводя глаз с Маклахена.
– Нет, – растерянно проговорил милый. – Я не… Я пошёл, а Беатрис… вот она… она сказала, что… А потом мы разговари…
– Ллойд! – со слезами в глазах перебила его Беатрис. – Ллойд, милый, не унижайся!
– Я просто… просто хочу объяснить господину Маклахену… – попытался выговорить Ллойд, но комок в горле не давал ему это сделать.
До чего довёл его этот мерзавец!
– Так какого чёрта?! – не переставал орать Маклахен. – Какого дьявола тогда ты сидишь тут и лопочешь никому не нужную чушь, слюнтяй?! Мне взять кочергу, чтобы ты побежал работать?
– Нет. Нет! – испуганно вскричал Ллойд, и Беатрис почувствовала как он дрожит, как что-то хрипит у него в груди, как ужас перед этим монстром затмевает его разум.
– Только посмейте хоть пальцем тронуть его! – она поднялась, закрывая собой своего несчастного возлюбленного, делая шаг к Маклахену, с ненавистью глядя в побелевшие от ярости глаза этого морального урода.
– Да ты что-о-о? – издевательски протянул хозяин. – И что тогда будет? – Он потянул носом воздух, принюхиваясь. – Почему от тебя опять воняет? Почему, я тебя спрашиваю?! Я же тебе ясно сказал, что не хочу в своём отеле задыхаться от вони твоего дерьмового одеколона! – И, повернувшись к Гленде: – А ты, немочь бледная, ты что здесь делаешь, а? Где ты должна быть, глиста в обмотках?
– Хам! – вскричала Гленда, краснея от негодования. На глазах её выступили слёзы.
– Пшла! Пшла драить пол! – не унимался Маклахен. – И чтобы блестело всё! Через полчаса я проверю.
Девушка выскочила из чулана, яростно хлопнув дверью.
– Ну, а вам что, повторять нужно? – повернулся хозяин к Беатрис. – Бездельники! Лентяи чёртовы! Вы что, думаете, вы здесь на отдыхе? Чёрта с два! Мне не нужны прожорливые дармоеды вроде вас, я никого не собираюсь кормить за так. Проваливайте на большую землю, под китайские бомбы! Чего вы сюда явились? Пировать во время чумы?! Чёрта с два у вас это выйдет!
Любимый прижался к Беатрис, пряча лицо у неё на груди.
– Почему он кричит? – простонал несчастный. – Что ему надо от нас? Беатрис, скажи ему, чтобы он не кричал.
– Забирай своего сморчка и проваливайте отсюда оба! – напирал хозяин.
– Ку… куда же мы пойдём? – испугалась Беатрис. Мысль оказаться на пустом причале, перед лицом полной неопределённости, была ужасна.
– Рабо-отать! – взревел Маклахен. – Работать, чёртова кукла! Хоть последние свои дни проживите по-людски, а не как прожорливые вши!
И он вышел, так яростно хлопнув дверью, что казалось, большой двухэтажный дом не выдержит этого удара и сложится как карточный домик.
13. День седьмой. Пирс Маклахен
Лишь работа может сделать из глиста человека. Если сидеть, сложа руки и только рот разевать под жратву, то рано или поздно глотать станет нечего. А эти слизни городские сроду не знали, как даётся та булка, на которую они масло мажут. Вот и потрудитесь в поте лица своего, как господь бог завещал. Заработайте хлеб насущный. Хоть под конец вашей пустой жизни станьте людьми, а не бесполезными насекомыми.
Остановившись у своего любимого окна в коридоре, он дождался пока эти двое выйдут из чулана и отправятся работать. Попробовали бы они ослушаться! Не в том настроении был сейчас Пирс Маклахен, чтобы спускать этим блохам.
Усмехнулся, глядя, как вцепился этот придурок в руку девки и волочится за ней, будто телёнок за маткой.
А как она смотрела, девка! С какой ненавистью! Молодец. Но дура. Дура. Нашла же себе этого пришибленного сморчка… "Беатрис, скажи ему!" Х-х-ха! Курица безмозглая, как все бабы. Он уж думал, что есть в ней что-то, какой-то стержень. Ан нет – баба она и есть баба. Дура.
А этот чёртов хромой… Смотри, как он носится с этой дурочкой, как её… с этой немочью бледной. Вот же чёртова жизнь чего вытворяет! Он же таких барышень пятнадцать штук на тот свет переправил, и это ещё только тех, что посчитаны. А теперь: Маклахен, ей молоко нужно… Маклахен, ей нужно мясо… Мясо… А где его взять-то? Всё, всё подъедено… Осталась только Моуи. Но Моуи я вам не отдам – вот вам, выкусите! Чтобы мою любимую коровку сожрали эти… эти глисты?! Нет, моя хорошая, нет, звёздочка моя. Не отдам! Ты у меня одна единственная отрада. Я ж тебя, тёлочку, молоком отпаивал, я ж тебя выхаживал, я ж ночей не спал – с тобой рядом сидел, пока ты не оклемалась. И чтобы эти вши твою кровушку… Вот вам!
Пирс Маклахен вытянул кукиш в спину Ллойду, который, как раз скрывался в гостиной вслед за Беатрис.
Ещё и эта тварь… – вспомнил он о Джайе. – Черномазая нечисть… Проклят… Проклят…
Он не был виноват. Джип занесло на мокром асфальте. А эти черномазые как раз шли по обочине вслед за телегой. Цыганка и пацан её, лет пяти-шести.
Когда машина вдруг перестала слушаться, Маклахен не испугался, не запаниковал. У него было два пути: на встречную, под удар приближающегося молоковоза, или на боковую, сквозь эту чёртову семейку. Меган была на сносях. Разумеется, он выбрал второй путь.
Та цыганка завизжала, когда скрипя тормозами джип вдруг заюзил и рванулся в их сторону. Ты думаешь, она кинулась под колёса, чтобы выдернуть из-под накатывающей махины своего последыша? Да куда там!.. Отпрыгнула, повалились
