Кодекс жизнетворца - Джеймс Хоган

Замбендорф на мгновение отвернулся, напряг плечи и несколько раз глубоко вдохнул, потом посмотрел на потолок, как бы призывая силы сверху. Когда он снова повернулся к камере, лицо его, казалось, потемнело от гнева, а в глазах горело библейское негодование. Коннел с опасением взглянул на него. Даже Мейси, казалось, удивился.

- В такое время?.. Когда происходят такие исторические события?.. Вы хотите, чтобы я играл с вами в игры? Что за детство? - загремел Замбендорф. Конечно, драматично, но ситуация: или - или. - Мы, человечество, вот-вот встретимся со жребием, уготованным нам судьбой миллионы лет назад, и вместо того чтобы готовиться к этому, вы отвлекаетесь на всякие мелочи. - Коннел и Мейси в замешательстве взглянули друг на друга. Замбендорф повернулся к Мейси и обвиняюще указал на него пальцем. - Я бросаю вам вызов! Видите ли вы хоть какой-то намек на то, куда приведет нас путешествие и что откроет? Видите ли вы хоть что-нибудь? Или вы подобны остальным слепцам, которые верят только в ту часть вселенной, которую могут потрогать пальцами?

Это блеф, чтобы заставить меня перейти к обороне, подумал Мейси. Нужно удержать инициативу.

- Театрально, - ответил он. - Всего лишь театрально. Вы ничего не говорите. Вы собираетесь что-то предсказать? Если да, то что именно? Давайте перейдем к чему-нибудь конкретному, прямо сейчас, а не после нашего прибытия на Марс.

- Марс? - В голосе Замбендорфа звучала жалость. - Вы считаете, что мы летим на Марс? Вы слепец. Неудивительно, что вы не можете поверить.

- Конечно, мы летим на Марс, - нетерпеливо ответил Мейси.

- Глупец! - взорвался Замбендорф.

Неожиданно Мейси потерял уверенность. Он почувствовал, что каким-то образом ситуация ускользает от него. Как-то все неверно поворачивается. Замбендорф не должен вывернуться. У него, Мейси, на руках все козыри. Коннел удивленно смотрел на них.

- Что такое вы говорите, Карл? - спросил он. - Что мы летим не на Марс? А куда же мы летим? И почему?... Что вы хотите нам сказать? Большинство зрителей уже вообще забыли о вызове Мейси. Они хотели знать, что увидел Замбендорф.

А Замбендорф вернулся в свою стихию - теперь это был шоумен, контролирующий свое шоу. Он широко развел руки и воздел их к потолку. На миллионах экранов Коннел и Мейси, казалось, съежились. Замбендорф прижал кулаки к вискам, постоял так несколько секунд и потом посмотрел на Коннела со странным, отсутствующим выражением.

- У меня нет названия, которое используют астрономы, но я вижу, что это не Марс... это гораздо дальше от Земли, чем Марс.

- Где это? - выдохнул Коннел. - На что похоже?

- Дитя гиганта, увенчанного кольцом; у этого гиганта семнадцать детей, - звенящим голосом произнес Замбендорф. - Не знаю, где я нахожусь... но под непроницаемыми облаками красно-коричневого цвета, плывущими в воздухе, который не воздух... под этими облаками холодно и темно. Там ледяные горы и огромные пустыни... И... - Голос его стих. Челюсть отвисла, глаза раскрылись еще шире.

- Что? - со страхом спросил Коннел.

- Живые существа!.. Не люди. Они вообще не с Земли. Но у них есть разум! Я чувствую их прямо сейчас...

- Отключите его! - рявкнул генерал Ванц в своей контрольной рубке.

- Кончайте! Отключите его! - приказал руководитель отдела связи. Инженер щелкнул переключателем на консоли. Со всех сторон послышались возбужденные выкрики.

- Наплевать! Скажите что угодно! - кричал Герман Торинг по вспомогательному каналу связи на студию Всемирной Информационной Сети в Нью-Йорке. - Скажите, что у нас технические помехи. Нет, я не знаю, что происходит, но у нас тут настоящий ад.

В сфере 2 Вернон Прайс ошеломленно стоял в своей каюте у экрана, на котором уже снова появилось изображение Земли.

- Ну? - вызывающе спросил Малькольм Уэйд, попыхивая трубкой на противоположной койке - Значит, он мошенник? А как вы все это объясните?

В своем доме в пригороде Вашингтона Уолтер Конлон яростно ударил кулаком по столу.

- Он с этим не уйдет! Ни за что на свете! Мейси его уничтожил!

- С тобой хочет поговорить Уоррен Тейлор, - сказала его жена Марта.

Конлон встал и затопал к терминалу связи. Лицо управляющего Североамериканским отделением САКО побагровело от гнева.

- Что случилось? - спросил он. - Я считал, что у вас там специалист, который может справиться с этим фигляром!

В своем кабинете в имении в Делавере Бертон Реймелсон смотрел на экран, на ошеломленное лицо Грегори Була, который позвонил из главной конторы ГКК.

- Боже мой! - недоверчиво воскликнул Реймелсон. - Может, мы вообще неверно оценили всю эту историю? Может, в этом Замбендорфе действительно что-то есть?

В кабинете руководителя экспедиции в сфере 2 Каспар Ланг качал головой. Он мрачно взглянул на Дэниэля Лехерни.

- Разумеется, это розыгрыш, - настойчиво сказал он. - Мы просто недооценили Замбендорфа и его людей. Приняли их за простых фокусников, но, очевидно, они не так просты. Хорошо поставленный сбор информации, шпионаж - не больше и не меньше.

- Придется все объявить экспедиции, - сказал Лехерни. - Неважно, как сделал это Замбендорф - результат тот же. Придется всем на корабле рассказать правду.

- Но ее все равно вскоре пришлось бы рассказать, - напомнил ему Ланг. - Мы уже в пути, а это главное. Я знаю: плохо, что Советы узнают сейчас, а не гораздо позже, когда на Марсе нас не окажется. Но вы должны согласиться, Дэн, что с тем количеством людей, которые вовлечены в этот проект, служба безопасности сработала лучше, чем мы надеялись.

Лехерни нахмурился, но потом с тяжелым вздохом кивнул.

- Вероятно, вы правы. Ну, хорошо, перекройте все каналы неофициальной связи с Землей - приказ должен вступить в силу немедленно - и объявите, что через несколько часов я обращусь ко всем участникам полета. И, пожалуйста, этого медиума немедленно ко мне. Мне кажется, нам пора с ним потолковать.

В Москве представитель Министерства иностранных дел заявил послам Соединенных Штатов и европейских стран протест. В нем говорилось, что если "Орион" послан для установления контакта с чуждым разумом, в этом должны принять участие все государства земли. Он потребовал отзыва корабля. Требование было отклонено. В ответе государств Запада указывалось, что советское правительство излишне поддалось слухам и ненаучным рассуждениям.

В тот же день на борту "Ориона" Дэниэль Лехерни обратился ко всем участникам полета и объявил - впрочем, большинство об этом уже догадалось, - что корабль действительно направляется к спутнику Сатурна Титану. Были показаны записи, переданные европейской ракетой, приземлившейся на Титане два года назад. На записях было видно, как приближаются странные машины, и потом - ничего. Очевидно, посадочные аппараты были уничтожены. Ракета, выпустившая эти аппараты, находилась по-прежнему над Титаном, но о поверхности больше ничего узнать не удалось из-за густых непроницаемых красно-коричневых облаков из азота и гидрокарбонов.

Те службы правительств США и европейских стран, которые готовили экспедицию, совсем не намерены были заставлять участвовать в ней против воли. Естественно, первая реакция большинства при таком сообщении - страх и нервозность. Предполагалось первоначально сообщить правду, когда "Орион" уже на несколько недель уйдет от Земли, и у всех будет около месяца, чтобы обдумать информацию и принять решение. Затем "Орион" должен был встретиться с транспортным кораблем САКО, идущим с Марса, и все, кто не согласится остаться, улетят на этом корабле. Ожидалось, что после должных размышлений большинство персонала решит продолжать полет и участвовать в экспедиции, и Лехерни выразил надежду, что так оно и будет. К сожалению, сохранение тайны и обман были необходимы, чтобы "...обезопасить интересы Соединенных Штатов и их европейских союзников", - сказал он.

Семь недель спустя дрогнуло только несколько слабых душ, когда транспортный корабль САКО встретился с кораблем экспедиции. "Орион" еще более ускорил свой полет и лег на курс к внешним областям Солнечной системы.

11

Тирг, Задающий-Запретные-Вопросы, жил в лесу к югу от Пергассоса в стране Кроаксии, там, где поднимаются основания гор, ограждающих Великую Меракасинскую пустыню.

Жил он скорее в хижине, чем в доме, и предпочитал одиночество, хотя его жизнь нельзя было вполне назвать отшельнической. Дом его размещался на небольшой поляне в прекрасной роще машин, производящих медную и алюминиевую проволоку, формовочных впрыскивателей, многопозиционных прессов и стройных пилонов энергетических линий и информационных кабелей. В лесу росло также множество клепальных станков, изящных сварочных машин; проходящие изредка медлительные трубогибочные машины смягчали фон непрерывного звона, стука, шипения и грохота; этот фон защищал отшельника от смертных и их мирских дел и оставлял наедине со своими мыслями. Полянка оканчивалась невысоким ледяным утесом, за которым местность начинала круто подниматься; линия гор в одном месте разрывалась ручьем жидкого метана, который весело журчал меж ледяных булыжников, образуя пруды, к ним подходили выделяющие цинк электролизеры и извергающие калий испарители, они погружали свои тонкие заборные хоботки в жидкость. Обычно это происходило в середине каждой яркости.