Желанная месть - Кейт Уокер

Она не стала бы упрекать Дарио, если бы он ушел, оставив ее на попечении слуг. Но как только они приехали на виллу, он на руках поднял ее наверх в спальню, где осторожно раздел, уложил на прохладные простыни, дал необходимые лекарства и, к ее немалому смущению, принес таз, который вскоре стал абсолютно необходим.

Время для нее остановилось, все заволокло туманом. Элис сознавала только то, что Дарио около нее… его тихий голос, прохладную руку на лбу. Он вытирал пот с ее лица влажной салфеткой, давал глотнуть воды в перерывах между приступами.

Наконец через обычные в таких случаях сорок восемь часов она почувствовала, что мигрень отступила. Вторую ночь Элис проспала и наутро смогла подняться с постели. Она сняла смятую ночную рубашку, надела белый хлопчатобумажный халат и спустилась вниз. Дарио сидел на террасе с кружкой кофе в руке. Он смотрел на зеленую долину, на занимавшийся рассвет, позолотивший кирпичные стены виллы.

– Buon giorno, mio marito…[11] – сказала она.

Он резко обернулся – ее появление вывело его из задумчивости.

– Buon giorno, mia moglie[12].

Он, казалось, с трудом произнес эти слова по-итальянски. Или, возможно, дело в том, что она назвала его мужем?

– Тебе можно вставать?

Он поднялся, придвинул ей кресло и взбил подушки.

– Я уже хорошо себя чувствую. Обычно приступ проходит через пару дней. Выглядит все, конечно, ужасно. – Элис быстро села. Чувствует она себя лучше, но не готова смотреть на полуголого Дарио – босого, без рубашки, в одних лишь шортах до пупка. – Но с удовольствием чего-нибудь выпью. Это лимонад?

– Naturalmente[13].

Лимонад был прохладный, с кусочками льда и приятно освежил пересохшее горло. Сегодня утром Дарио какой-то… другой, не похожий на себя, но в чем эта непохожесть, она не понимала.

– Такое с тобой часто случается?

– К счастью, нет. – Элис перевела взгляд на горизонт, где вставало солнце. – Извини…

– Извинить? За что? – Темные брови недоуменно сдвинулись.

– Ну… ты же не подписывался на роль сиделки.

Он ведь хотел иметь в своей постели любовницу, привлекательную, желанную, а ее два дня нельзя было назвать желанной. Она не знала, где он спал, но точно не в одной с ней постели. Элис смутно припоминала, что, проснувшись пару раз, видела его вытянувшегося в неудобной позе в кресле около кровати.

– «В горе и в радости, в богатстве и в бедности», – насмешливо процитировал Дарио.

Эти обеты относятся к настоящему браку. Она не хотела думать о другом обете – «Пока смерть не разлучит нас», поскольку этого в их браке никогда не будет. Но как же это больно…

– Как долго наш брак продлится? – Элис не ожидала, что произнесет эти слова, и пришла в ужас.

– Тебе уже надоело? – нахмурившись, спросил Дарио.

– Нет… – Элис торопливо глотнула лимонада. – Я хотела сказать… кому же надоест жить здесь? – И обвела рукой раскинувшуюся перед ними долину, бассейн с искрящейся голубой водой, длинную подъездную аллею, ведущую к дороге. – Это рай, но…

Рай, но не для нее. Потому что настанет день, когда эта благодать будет у нее отнята. А потом… потом от нее уйдет Дарио.

Куда же ее уводят мысли? Она думала о Дарио и одновременно о любви и страшилась того момента, когда он устанет от этого фальшивого брака.

– Почему ты привез меня сюда? – спросила она, не осмеливаясь домысливать то, что крутится у нее в мозгу.

– Ты знаешь почему.

– Ты хотел, чтобы все было как положено.

Вдруг освежающий, терпкий вкус лимонада сделался неприятно кислым. Она знала, что медовый месяц в Тоскане был обманом, чтобы их брак выглядел настоящим. И сначала она не испытывала сомнений – пусть будет так. Но многое изменилось за прошедшие три недели. Абсолютно изменилось.

– Я хотел, чтобы ты увидела мой дом.

«Мой дом», не «наш дом». Она знала это. Господи, какое это имеет значение сейчас? Зачем переживать по этому поводу?

Да потому, что вначале она чувствовала благодарность к Дарио за то, что он сделал, за то чудесное ощущение свободы, когда от счастья кружится голова. Он безумно привлекал ее, она страстно его хотела… Но те чувства, которые обуревают ею сейчас… они совсем другие. Она не представляла, что у нее разобьется сердце, когда придет время покинуть Виллу-де-Оро… и его.

Потому что за тот небольшой период, прошедший с их фальшивой помолвки, брака по расчету и сексуальных страстей, она влюбилась в своего ненастоящего мужа. Мысль была такой сокрушительно опасной, что Элис боялась даже думать об этом.

– Твоя мать когда-нибудь здесь жила? – спросила Элис, лишь бы что-то сказать.

– Нет, здесь она не жила.

Голос Дарио замер. Он так и не смог помочь матери, когда она заболела. Он не зарабатывал тогда достаточно денег, не мог обеспечить ей должного ухода, но нашел способ, чтобы хранить память о ней.

– Я купил виллу в память о моей матери. Ей очень нравилась эта вилла, когда она была жива. Она как-то сказала, что ее мечта иметь свой дом в таком месте.

– Это волшебное место.

Дарио лишь кивнул, подумав, что волшебство Виллы-де-Оро он почувствовал, когда сейчас приехал сюда.

Последние недели он жил в дымке лени и покоя, проводя дни с Элис, показывая ей красоты Тосканы, а ночами открывая красоты ее тела. Они баловали себя вкусной едой, пили лучшие вина из его виноградников. Это было неспешное, полное наслаждения существование – своего рода отпуск, которого у него никогда не было. Никто не поверил бы, что он может так долго бездельничать. Да ему это и не было нужно.

Он сказал Элис, что хотел показать ей свой дом. А сейчас вдруг понял, что никогда никому не говорил этого. Ни одной женщине не говорил. Вообще-то он ни разу не приводил сюда женщину. Обычно ему хватало двух дней на Вилле-де-Оро, и он уже стремился вернуться к работе. Но не на этот раз. Теперь что-то изменилось.

– Я бы очень хотел, чтобы моя мать хоть раз увидела это место. Увидела свою мечту.

И еще кое-что изменилось. И это тоже связано с Элис. Он знал, чего хотела бы его мать: чтобы у него была жена… настоящая. Неправильно, когда его союз с женщиной – всего лишь иллюзия. Но другую мечту матери – чтобы он примирился со своим отцом – он пытался осуществить.

– А я хочу, чтобы она могла увидеть тебя сейчас, – мягко вставила Элис.

В сердце кольнуло, и он уставился на солнце, пока не ослеп от яркого света, а из сознания не исчезли призраки его так называемой семьи. Но мысли все равно тяготили, давили на плечи, темной тенью закрывали прекрасный сегодняшний день.

– Я пригласил отца на свадьбу, – вдруг сказал он, глядя на Элис. – Он не пришел.

Элис вспомнила, как он оглядывался, когда они шли по проходу к алтарю, – он искал кого-то. Несмотря на свое циничное и безразличное отношение к отцу, неужели он на самом деле надеялся, что тот появится на бракосочетании своего отвергнутого незаконного сына с женщиной, которую не удалось завоевать Маркусу?