Мореплаватели XVIII века - Жюль Верн

В то время как Уоллис заканчивал свое кругосветное путешествие, а Картерет еще находился в длительном и тяжелом кругосветном плавании, была снаряжена французская экспедиция, имевшая целью открытие новых земель в Тихом океане.

При старом режиме, когда все зависело от произвола короля, звания, чины и должности раздавались по протекции. Поэтому нет ничего удивительного в том, что руководство таким ответственным предприятием было доверено офицеру, всего четыре года тому назад покинувшему в чине полковника службу в сухопутных войсках и перешедшему на военный флот в чине капитана 1-го ранга.

В виде исключения такая чрезвычайная мера оправдала себя благодаря талантам того человека, о котором идет речь.

Луи Антуан де Бугенвиль родился в Париже 13 ноября 1729 года. Сын нотариуса, он готовился вначале к юридической деятельности и был зачислен в адвокатское сословие. Не имея, однако, склонности к отцовской профессии, он увлекался науками, опубликовал «Трактат об интегральном исчислении» и одновременно вступил в армию, в полк черных мушкетеров. Из трех начатых им карьер от двух первых он окончательно отказался, несколько раз изменял третьей ради четвертой- дипломатии, пока не расстался и с ней ради пятой – службы на флоте. Он умер сенатором и академиком.

В 1756 году Бугенвиль в чине драгунского капитана покинул Брест и направился в Канаду. Будучи адъютантом генерала Монкальма, он имел случай несколько раз отличиться и заслужил доверие своего начальника, который направил его во Францию с просьбой о подкреплениях.

У Франции в то время оказалось достаточно хлопот в Европе, где ей необходимы были все ее вооруженные силы. Поэтому, когда молодой Бугенвиль изложил Шуазелю[57] цель своего прибытия, министр резко ответил:

Когда горит дом, никто не думает о конюшнях.

О вас, сударь, – ответил Бугенвиль, – никто, по крайней мере, не сможет сказать, что вы рассуждаете, как лошадь.

Эта остроумная и злая реплика не могла, конечно, доставить Бугенвилю благосклонность министра. К счастью, госпожа Помпадур[58] любила остроумных людей; она представила Бугенвиля королю. Молодой офицер ничего не смог добиться для своего генерала но проявил достаточно ловкости, чтобы получить чин полковника и орден Святого Людовика, хотя прослужил всего семь лет По возвращении в Канаду он задался целью оправдать доверие Людовика XV и отличился во многих сражениях. После потери этой колонии он воевал в Германии.

Мирный договор 1763 года, которым завершилась Семилетняя война[59] положила конец военной карьере Бугенвиля. Гарнизонная служба не могла удовлетворить такой деятельный ум, такого любителя смены впечатлений. Бугенвиль составил тогда замечательный проект колонизации Фолклендских островов, расположенных у южной оконечности Южной Америки, и переселения туда на добровольных началах канадских колонистов, эмигрировавших во Францию, чтобы избежать тиранического гнета англичан Увлеченный своей идеей, он обратился к некоторым судовладельцам из Сен-Мало, которые с начала XVIII столетия посещали этот архипелаг и дали ему название Малуинских островов.

Заручившись поддержкой судовладельцев, Бугенвиль стал прельщать Морское министерство выгодами – впрочем, весьма проблематичными – от основания такого поселения; благодаря своему удачному местоположению оно могло бы служить стоянкой для судов, направляющихся в Южный океан. Поддерживаемый влиятельными лицами, Бугенвиль получил испрашиваемое разрешение и добился производства в чин капитана 1-го ранга.

Это произошло в 1763 году. Вряд ли морские офицеры, прошедшие все ступени службы, приветствовали назначение, в их глазах ничем не оправданное. Впрочем, для морского министра Шуазель-Стенвиля это имело мало значения. Когда-то Бугенвиль служил под его начальством; к тому же министр был слишком важным вельможей, чтобы обращать внимание на брюзжание флотских офицеров.

Бугенвиль немедленно приступил к делу: под руководством опытного моряка Гюйо-Дюкло в Сен-Мало были построены и снаряжены двадцатипушечный корабль «Эгль» («Орел») и двенадцатипушечный «Сфинкс». Взяв на борт несколько семей французских поселенцев из Канады, Бугенвиль 15 сентября 1763 года покинул гавань Сен-Мало. На острове Санта-Катарина, у берегов Бразилии, он погрузил большое количество лошадей и рогатого скота и высадился затем на Малуинских (Фолклендских) островах в обширной бухте, показавшейся ему

вполне подходящей для его цели. Впрочем, то, что все мореплаватели принимали за не особенно высокие леса, оказалось, как французы вскоре убедились, зарослями тростника. На островах не росло ни деревца, ни одного кустика. К счастью, в качестве топлива их мог заменить превосходный торф. Рыбная ловля и охота давали достаточно средств для пропитания.

Вначале колония состояла всего из двадцати девяти человек, для которых были построены хижины и продовольственный склад Одновременно начали постройку форта, рассчитанного на четырнадцать пушек. Во главе переселенцев согласился остаться Нервилье, двоюродный брат Бугенвиля, а последний 5 апреля пустился в обратный путь во Францию. Там он завербовал новых колонистов, погрузил большое количество всякого рода припасов и 5 января 1765 года доставил на острова. Затем он направился в Магелланов пролив за лесом, встретил там, как мы уже упоминали выше, корабли капитана-коммодора Байрона и сопровождал их до Пуэртс-Хамбре. Бугенвиль погрузил свыше десяти тысяч деревьев разного возраста, намереваясь посадить их на Малуинских (Фолклендских) островах. Когда 27 апреля он покинул архипелаг, колония состояла уже из восьмидесяти человек, считая и должностных лиц, получавших жалованье от короля. К концу 1765 года «Эгль» и «Сфинкс» были в третий раз направлены на Малуинские острова с продовольствием и новыми колонистами.

Когда поселение стало приобретать определенные очертания, в Порт-Эгмонт, открытый Байроном, прибыли англичане. Капитан Мак-Брайд попытался добиться уступки колонии под предлогом, что архипелаг принадлежит английскому королю, хотя Байрон посетил Малуинские острова лишь в 1765 году – через два года после того, как там обосновались французы. Между тем Испания в свою очередь предъявила претензию на эти острова как на подвластные Южной Америке. Ни Англия, ни Франция не захотели нарушать мир из-за обладания архипелагом, не имевшим большого торгового значения, и Бугенвиль вынужден был согласиться на ликвидацию поселения при условии, что мадридское правительство возместит расходы. Французское правительство поручило ему осуществить передачу Малуинских островов испанским комиссарам.