Маятник - Степан Вартанов

Ромка задержался на мосту, чтобы посмотреть, как местные пацаны ловят рыбу. Рыбалка осуществлялась с причала при помощи хлебных крошек и средних размеров сачка. Улов складывался в ведро, и за пятнадцать минут получилось полное ведро довольно крупной рыбы. Интересно, почему на Земле так не делают?

Ромка побрел прочь, через мост и на другой берег, где сверкали на холме здания императорского дворца.

Есть ведь еще одна причина, подумал Ромка. Еще одно объяснение, почему здесь так мало магии. Например, если магия — это признак таланта, и она двигает тебя по карьерной лестнице. Тогда ты становишься… Ну, например, директором. А улицы подметают те, у кого магии нет… Чушь какая-то получается.

Про принцип Питера, разумеется, Ромка не знал.

Наставница Азманта Риз сдержала слово — Ромкино расписание стало напряженным настолько, что иногда мальчишке даже снились занятия. Это были яркие сны — и очень обидные. Во сне он в совершенстве владел магией, и у него все получалось. Но то во сне.

А в жизни день начинался с подъема и зарядки. Минут тридцать, хоть ты тресни, надо было бегать, махать гарой или плавать. Однажды учитель Касау устроил своим подопечным праздник оживших мертвецов: загнал их на полигон, запустил туда полсотни магических автоматов с разнообразным оружием, и тогда бег, фехтование и плавание пришлось совмещать. И магию, которую применяли все, кроме Ромки. Такой вот местный вариант пейнтбола.

И все равно их побили с разгромным счетом, потому, как объяснил потом на «разборе полетов» учитель, что работать сообща малолетние лорды и лордессы не умели и не желали. Впрочем, потом он смягчился и сказал, что умей они — их бы это все равно не спасло.

Очень скоро Ромка понял, как работает расписание: наставница и вправду сумела подобрать чередование активностей таким образом, что усталость… Нет, она накапливалась, конечно. Она была чудовищной к концу недели. Но она была приятной, она сопровождалась чувством удовольствия от достигнутого. И потом оставался целый выходной для прогулок по городу и прочих «разгрузочных активностей».

— Слушай, Векки, ты уверена, что это хорошая идея?

— Нет. Садись, пока не увидели.

Ромка с некоторым недоверием относился к магическим устройствам — не тем, которые использовались в Школе, а вообще… Вот к этому болиду, например.

Любой нормальный человек хоть раз, да задавал себе вопрос — как можно летать на метле, ведь она… Неудобная, короче. Создатели болида подошли к этому вопросу со всей возможной серьезностью. Во-первых, эта палка была бронзовой. Сразу становится спокойнее, правда?

Во-вторых, она обмотана мягкой толстой тряпочкой с чем-то вроде поролона внутри, и оказывается, что сидеть на ней вполне комфортно.

Ну и наконец, она не прямая. Больше всего эта штука напоминала велосипед без колес и почти без рамы — только сиденье, руль, опоры для ног и джойстики. Когда ты садился на болид, ноги цеплялись за опорные педали, колени — за специальные выступы, а изгиб сиденья поддерживал поясницу сзади — одним словом, упасть было проблематично, даже перевернувшись головой вниз.

Так вот, джойстики, как окрестил их про себя Ромка, являлись чисто местным изобретением, до которого земной прогресс пока не дошел. Хотя, наверное, дойдет — просто не было еще потребности. Ладно, просто джойстики. Мягкие ручки, с жестким стержнем внутри. Реагирующие на сгибания, нажатия пальцами, скручивание… И заодно служащие для того, чтобы за них держаться. То есть чтобы не свалиться с этой безумной конструкции, если педалей и выступов все же окажется недостаточно.

— Я думаю, — сказал Ромка, — что эту штуку сначала изобрели как способ казни.

— Круто, — согласилась Векки. Сестрички Варна и Сиала, «случайно» оказавшиеся рядом, сочувственно покивали.

— Тормозить лучше всего во что-нибудь мягкое, — сказала Варна.

— Кстати, вон идет наставник Радир… — тут же подхватила Сиала.

— Не выйдет, — включилась в дискуссию Векки. — Чтобы попасть в Радира, его надо сначала привязать к дереву. Головой вниз и лицом к стволу. И оглушить. И то не факт, что попадешь.

У Векки к Радиру были свои счеты — тот оказался мастером клинка, до уровня которого Векки было — как Ромке, например, до самой Векки.

— Да, не выйдет, — согласились сестрички.

— Я правильно понимаю, — осторожно уточнил Ромка, — что сострадания я от вас не добьюсь?

— Ну почему же…

— Мы могли бы договориться…

— Шмякнешься — будет тебе сострадание…

— Ладно, я поехал, — буркнул Ромка. — Фортуна сочувствует смелым.

Краем глаза он заметил, что со стороны жилого корпуса к ним бегут еще несколько любителей бесплатных зрелищ. «Ага, вот, кстати, и наставник Азманта. Ты погляди, бежит и руками машет… Пора трогаться, а то помешает».

Ромка сжал джойстики, и земля, накренившись, крепко врезала ему по голове. Леди Варна и Сиала с красивым музыкальным визгом брызнули в стороны.

— Не понял? — сказал он, поднимаясь.

— Ты дал неравную тягу. Сжимай плавно и с одинаковой силой.

— Ага.

Пятьдесят метров до наставницы. С небольшим отставанием за ней бежит Твир Аскиран, веселый и в целом симпатичный Ромке пацан из клана Соболя. Этот особо не торопится, видимо, хочет в случае чего быть подальше от эпицентра.

Вторая попытка.

На этот раз Ромка наращивал усилие плавно, и результат оказался получше — земля ухнула вниз, и прежде, чем мальчишка осознал происходящее, высота стала метров двадцать.

Ослабить хватку…

Болид… Ромка не проводил особых аналогий с «Формулой-1», а зря. Как-то вдруг он осознал, что сидит на экстремальном гоночном устройстве, а ведь учиться трогаться с места лучше все-таки на чем попроще… Да хоть на той же метле, как ее там? «Олимпус две тысячи»? Или «Олимпус» — это фотоаппарат?

Он чуть отпустил рукоятки, и земля с пугающей скоростью рванулась навстречу. Что делает нормальный человек в такой ситуации? Правильно, сжимает руки на… словом, на том, за что держишься.

Бабах!

Им словно выстрелили в небо, как из пушки, метров на триста.

— Мама!

Земля понеслась вперед и вбок. То есть вбок — в смысле вниз, но боком. Ручки на себя.

Болид встал на дыбы, облака закружились, перевернулись и сразу стали гораздо ближе. Что-то коричневое с криком пронеслось мимо — Векки? — и осталось далеко позади.

— Да как же его выправить?!

Ветер, только что нежный и едва ощутимый, вдруг стал жестким и режущим кожу, завертелись хороводом здания на том берегу… внизу… позади…