Имя мне - Смерть (ЛП) - Холлоуэй Элизабет

Закрываю глаза и протягиваю руку. Его костлявые пальцы смыкаются вокруг моего запястья.

Щелчок, похожий на треск горящих дров в камине, пронизывает уши, и я открываю глаза. Должно быть что-то изменилось, потому что Жнец-Смерти-Аарон внезапно отпускает руку и отстраняется от меня. Он направляется вниз по холму к Макенне и её насильникам. Он движется невероятно быстро, поэтому я направляю взгляд на его ноги, но их там нет. Аарон летит в двух футах над землей, и вслед за ним его тень корчится и пузырится, как живая.

Группа на розовом одеяле не замечает его. На лбу Скотта выступают капельки пота, когда он борется с протестующими руками Макенны. Трэвис пытается расстегнуть пояс девушки, пока она извивается и пинает его. Блестящая металлическая коса виднеется в руке Аарона из-под мантии. Он подлетает к Трэвису и опускает лезвие косы прямо к горлу насильника.

— На твоем месте, я бы этого не делал. — прорычал Аарон, и красные щеки Трэвиса мгновенно бледнеют. Глаза Скотта округляются, когда он отпускает запястье Макенны и медленно пятится назад. Аарон поворачивается к Макенне и приказывает:

«Беги».

Макенна издает почти едва слышный крик и вскакивает с одеяла, широко раскрыв глаза и сосредоточив взгляд на Аароне. Затем следует его совету и убегает. Не уверена, что она сейчас думает о насильниках, убегая прочь от моста.

— Вставай! — говорит Жнец — Смерти-Аарон Трэвису, но прежде, чем он успевает сдвинуться с места, Скотт перекатывается с рук на колени и вскакивает на ноги.

Аарон исчезает возле Трэвиса и появляется перед Скоттом; лезвие его косы находится в нескольких дюймах от правого глаза Скотта.

— Не пытайся убежать от меня, Скотт Дуэйн Уолтерс. Ты нигде от меня не скроешься. — Голос Аарона изменился от низкого рыка, с которым он обращался к Трэвису, до сухого хриплого шепота.

Возле паха Скотта появляется темное пятно и движется вниз по ноге.

— Я — Жнец Смерти, — продолжает Аарон, по-видимому, не обращая внимания на несдержанность мочевого пузыря Скотта.

— Если ты еще хоть раз прикоснешься к этой или к любой другой девушке, я приду за тобой. Ты меня понял?

Скотт тяжело сглатывает и кивает. По его лицу течет пот и капает с кончика подбородка.

— Хорошо. — Аарон произносит слово долго и медленно, ставя акцент на букву «о» так, что оно становится похоже на угрозу, ужас и предупреждение одновременно. — А теперь убирайся отсюда.

Скотт поворачивается и начинает бежать, прежде чем Аарон заканчивает свое последнее предложение. Он взбирается на гравийный холм, затем на железнодорожные пути, и испаряется из поля зрения, ни разу не оглянувшись назад.

Аарон поворачивается к Трэвису с косой на костлявом плече. Трэвис прижимается к маленькому дереву, как можно дальше от Аарона, стараясь не упасть через край обрыва. Его штаны еще расстегнуты, но, по крайней мере, сухие.

— Трэвис Джеймс Хартон. — Аарон снова говорит рычащим голосом. Он исчезает и появляется прямо перед Трэвисом, прижимая косу к его горлу. — Ты слышал, что я сказал твоему другу? — Последнее слово он произносит с презрением, и Трэвис кивает.

— Ты осознаешь, что могло произойти?

Он снова кивает, и когда он это делает, края его дыры сжимаются, уменьшаясь до размеров черной зияющей трещины.

— Ответь словами!

— Д-да. — Края метки Трэвиса срастаются. Дыра в его душе запечатывается мягким шипением, словно рану прижгли, возвращая широким чертам юноши безупречность.

— Ты даже не представляешь, как легко сейчас отделался, — рычит Аарон. — И как повезло, что ты встретил меня именно сегодня. Но запомни… — Он держит острый конец косы в дюйме от горла Трэвиса. — В следующий раз, когда попытаешься сделать подобную глупость — мало не покажется. А сейчас — иди.

Трэвис бросается бежать вверх на холм, придерживая одной рукой штаны. Он следует за Скоттом по железнодорожным путям так быстро, как только могут унести его ноги.

Черное одеяние Аарона закрывает его ноги, когда он опускается на землю и возвращается ко мне. С каждым шагом он становится всё короче, пока не возвращается к своему нормальному росту. Капюшон слетает с его лица, как будто воздушный шар, который внезапно наполнился воздухом, и накидка падает назад, превращаясь нормальными, черными, растрепанными волосами. Коса в его руке складывается сама по себе. Когда она уменьшается достаточно, то оборачивается вокруг большого пальца правой руки — теперь она стала серебряным кольцом, которое было до этого.

Мне понадобится время, чтобы осознать, что я не должна его бояться, но потом он резко улыбается своей большой, сияющей улыбкой — и я улыбаюсь в ответ. Ничего не могу с собой поделать. Никогда еще не видела его таким счастливым.

Он наклоняется ближе и, используя свой обычный голос, говорит:

— Дай мне секунду, чтобы понять, как сделать нас снова невидимыми.

Аарон хватает меня за руку и закрывает глаза. Через пару секунд, щелчок снова проносится мимо нас и так же быстро, как и началось, всё возвращается. Мой разум просто переполнен вопросами; их так много, что не могу решить, какой задать первым.

— Мы сделали это. Ты и я, — говорит он, прежде чем успеваю заговорить. — Я знал, все получится. Я знал это!

Он светится от счастья, и его широкая улыбка ослепляет меня. Не могу не улыбнуться в ответ.

— Повтори, что именно мы сделали…

— Мы делим силы, когда находимся вместе, — говорит он, будто я должна знать, какого черта вообще происходит.

— Да, но у меня нет никаких сил, чтобы делить их с тобой.

— Да, ты права. Ты можешь взаимодействовать с живыми, Либби. Я не могу этого сделать. Ты просто позволила мне использовать мои силы, чтобы напугать этих придурков. — Он громко смеется. — Это было потрясающе!

Он обнимает меня за талию и крепко прижимает к себе. Мой желудок трепещет, когда Аарон поднимает меня в воздух и раскачивает из стороны в сторону. Затем осторожно ставит меня обратно на землю, но его руки остаются на моей талии, держа мое тело близко к себе. Он отступает ровно настолько, насколько это возможно, чтобы взглянуть мне в глаза. Его большие пальцы проводят мягкие круги по моей спине.

— Ты знаешь… — начинает он. Возбужденная улыбка исчезла с его губ, но осталась во взгляде. — Я так счастлив, и кажется, что готов поцеловать тебя. — Его взгляд прикован к моему. Он наклоняется ко мне, и мой живот сжимается от нарастающей паники.

О… Боже, он хочет поцеловать меня. И эти завораживающие глаза спрашивают, все ли в порядке? Всё действительно в порядке; всё даже больше, чем просто в порядке, если бы я не чувствовала, что меня сейчас стошнит.

Я никогда, технически, не целовалась с мальчиком — ну, я поцеловала Кайла несколько месяцев назад, просто чтобы узнать — каково это, но это не считается. Я не могу испортить свой первый настоящий поцелуй вызванной нервами рвотой. Это было бы несексуально. Я прочищаю горло и мягко отталкиваю его.

Он краснеет и отпускает меня. Его руки оставляют горячий след воспоминаний на коже.

— Извини, — бормочет он. — Ты права. Мне не следовало этого делать.

— Итак, — говорю я, прежде чем он сможет продолжить. Мне нужно что-то сказать, или мы оба умрем от стыда. — Помнишь, я сказала, что ты жуткий? Ну, с двумя причудливыми голосами и безликим лицом, и плывущий по воздуху… ты больше, чем просто жуткий. Ты меня пугаешь.

— Поэтому ты меня не поцеловала? — Он проводит пальцами по краю своей футболки.

— Нет. Совсем не по этому, — бормочу я. Мои щеки горят. — Я просто подумала, что это не очень хорошая идея, потому что…

— Ты права. Это была не очень хорошая идея. — Он перебивает меня, прежде чем успеваю признать, что просто боялась блевануть на него, но он все равно приближается ко мне. Я задерживаю дыхание, когда он мягко заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо, и его пальцы задерживаются на моей щеке. Затем его глаза становятся холодными, и он опускает руку. — Это не очень хорошая идея.

Я стараюсь не показывать разочарование. Хочу, чтобы он поцеловал меня. Очень. И теперь я готова и не думаю, что меня вырвет. Но уже слишком поздно. Благодаря моему глупому, сверхактивному желудку он решил, что это плохая идея.