У каждого своя война - Виктор Тюрин

– Эсквайр Томас Фовершэм, сын барона Джона Фовершэма.

– Шевалье Гийом де Морнье, секретарь и доверенное лицо господина графа. Я проведу вас к нему.

После чего он повернулся и направился к дворцу, предлагая мне тем самым идти за ним.

«Хм. Неласковый прием. Весьма неласковый. Впрочем, чего гадать! Поговорю с графом и узнаю в чем тут дело!».

Замок, где располагалась школа, достался обществу Хранителей в наследство от одного из его членов, не имеющему наследников. Граф Анри де Сен-Жак или брат Фанор стал, третьим по счету, главным наставником школы, готовившей будущих адептов для тайного общества. В отличие от большинства ее членов он относился к людям, чьи предки поколениями служили идее Хранителей – созданию многонационального Царства Божьего на земле. Они быстрее, чем люди, пришедшие со стороны, проходили дорогу наверх, и, как правило, чаще тех занимали высшие ступени в структуре Хранителей.

Будучи юношей, Анри, гордился тем, что он один из тех, чей род более века, является одним из столпов, которые являются основой организации Хранителей. Постепенно эта гордость переросла в высокомерное чувство по отношению к людям, пришедшим в тайное общество со стороны, а значит, не имеющих столько заслуг, как их семья. Искажение в его сознании прошла незаметно и молодой граф, стал разделять общество на «избранных», как он, и других, которых он именовал про себя «людишками», и считал их пригодными, разве что для грязной работы. Когда же случалось, что на высших постах появлялись подобные типы, он считал, что подобным людишкам не место среди таких, как он. К таким людям граф относил Ричарда Метерлинка, аббата Уорвикского монастыря, несколько лет тому назад ставшего с ним на одну ступень в иерархической лестнице общества Хранителей. Это была одна из двух причин, из-за которой меня встретили довольно сухо. Но главной причиной все же был не своеобразный взгляд графа на общество, а то, что брат Фанор к своим сорока годам окончательно разочаровался в целях и задачах общества, и теперь считал свои молодые годы потраченными зря.

История его духовного перерождения была весьма проста. До тридцати двух лет его характер формировался двумя внешними силами. Железной волей отца, фанатично преданного идее Хранителей и законам тайного общества, формировавшим его как личность. И вот наступил день, когда отца не стало. На следующий день после похорон он сильно напился, что случалось крайне редко, и пьяном угаре ударился в первый в его жизни загул. Несколько дней спустя он вернулся к прежней жизни аскета, но вскоре ему пришлось сознаться перед самим собой, что удовлетворение собственных страстей ему намного ближе, чем призрачные идеи Хранителей. Время, отданное самому себе, полное излишеств и плотских удовольствий, как-то незаметно перечеркнуло все то, чему он собрался посвятить свою жизнь. Тогда он еще этого не знал и первые пару лет добросовестно боролся сам с собой, стараясь не поддаваться искушениям, но уже сама борьба, медленно, но верно, разъедала его душу.

Дело было в том, что рядом пунктов устава тайного общества человеческие пороки и излишества были строго-настрого исключены. Нет, они не сводили жизнь к полному отрицанию удовольствий, но в то же время четко очерчивали рамки поведения и личной жизни каждого члена общества. В истории Хранителей было несколько примеров, когда их тайна благодаря подобным случаям оказывалась в руках посторонних людей, и только по счастливой случайности и вовремя принятым мерам распространение секретных знаний удалось избежать. Живущие двойной жизнью Хранители отсюда сделали вывод: чем меньше у человека пороков, тем меньше крючков, на которые его можно поддеть. После чего появились соответствующие пункты в уставе, а затем подводящее итог правило, которое наставники крепко старались вбить в головы адептов: человек, предающийся порокам – наполовину предатель. Правда, разбирая подобные случаи, а этими вопросами занимался Совет второй ступени, его члены старались не только объективно рассмотреть причины, но и подходили к этому с некоторым снисхождением. Как говориться: ничто человеческое – и нам не чуждо, но если подобный случай повторялся, дело виновного рассматривалось на внутреннем суде. Тут все зависело от его заслуг перед обществом и отзывов членов Совета. Если же член общества оступался третий раз – пощады не было. Если же в подобных нарушениях систематически был замечен человек, стоящий на верхних ступенях власти, то тут начинали действовать другие законы. На суд его не вызывали, а вместо этого начиналось тайное расследование за его деятельностью. Такого человека окружали десятками соглядатаев, которые докладывали о каждом его шаге и если подозрения получали подтверждение – нарушителя ждала смерть, несмотря на его заслуги перед обществом!

После смерти отца графу де Сен-Жак досталось приличное состояние, которое сейчас неумолимо приближалось к концу, так как беспутная жизнь требовала много денег. За три последних года он успел промотать больше половины своего состояния, но не это беспокоило его, а его тщательно скрываемая от глаз Хранителей тайная жизнь. С одной стороны он с дикой силой завидовал людям, свободными от обязательств, которые словно удавка висели у него на шее, а с другой стороны, он испытал постоянный страх из-за того, что ту могли затянуть на его шее в любой момент.

Сейчас его спасало лишь то, что он стал грубым нарушителем устава уже в зрелые годы, пройдя все мыслимые проверки на благонадежность и имея длинную череду заслуг перед обществом. К тому же он был членом Совета второй ступени, то есть имел настолько высокий ранг, что автоматически исключало любой контроль со стороны общества. Но, не смотря на то, что уже четыре года ему удавалось сохранять втайне от братьев «черную» сторону своей жизни, его регулярно мучили кошмары по ночам, а днем, нередко, случались внезапные приступы подозрительности, когда в его воспаленном страхом сознании появлялись навязчивые мысли о его разоблачении. Будучи умным человеком, он понимал, что рано или поздно все кончается, поэтому последний год он стал уже целеустремленно искать выход из создавшегося положения.

Обрести свободу он мог, только достигнув престарелого возраста или заболев смертельной болезнью. Ни тот, ни другой способ его естественно не устраивали. Можно, конечно, бежать и скрываться, шантажируя Хранителей раскрытием их тайны, но граф был реалистом и понимал, что это придаст только лишней прыти убийцам, которые пойдут по его следам. Когда его найдут, умирать он будет долго и мучительно, в назидание всем членам общества. А его обязательно найдут! Ведь кому, как не ему знать, как поступают с отступниками. Получив в свое время отличную воинскую выучку, он восемь лет оттачивал свое мастерство в качестве тайного убийцы, только после чего занял это место и теперь с помощью таких же, как и он, опытных мастеров смерти, готовил молодую смену.

Впрочем, в замке Ле-Бонапьер готовили не только убийц, но и людей, чьи таланты и способности можно было развить в нужном Хранителям направлении, так как тайное общество старалось охватить, не только знать и высшее духовенство, но и другие слои общества. Эти люди, будучи купцами, ремесленниками или писарями в городском суде, получив соответствующую подготовку, становились глазами и ушами Хранителей в самых разнообразных местах. Но не только шпионов выпускала школа адептов, здесь же, готовились кадры для служб и подразделений общества, начиная от подготовки квалифицированных палачей до следователей и бухгалтеров. Подготовка всех этих людей была возложена на барона ле Гранде.

Впрочем, изворотливый ум графа вскоре нашел выход: убить похожего на него человека, выдать его за себя, а самому скрыться. Идея была неплоха, но кому, как не ему знать, что расследование смерти члена Высшего Совета второй ступени будет проводиться очень тщательно и следователи, приложат максимум усилий, чтобы узнать, что произошло на самом деле.

«Но, – рассуждал граф, – если мое мнимое убийство сможет заслонить большое событие, которое до основания потрясет общество, то, вполне возможно, моей смерти не предастся большое значение. Но что можно такое придумать? Что?!».

Подобные мысли терзали его не один месяц, пока графа не услышал о традиции, совершавшейся в обществе, раз в пять лет. Среди членов Высшего совета второй ступени, раз в пять лет, после тщательного отбора выбирали двух человек, которым вверялась величайшая тайна Хранителей, ее основа и сила – место хранения сокровищ и секретного архива. Вновь избранные хранители встречались в секретном месте со своими предшественниками, проверяли сохранность сокровищ и архива, после чего все они проходили через особый тайный ритуал. Обо всем этом он случайно услышал из горячечного бреда своего умирающего отца, который, как оказалось в свое время, был удостоен этой чести. Если раньше эти сведения были для него бесполезны, то сейчас наступил год выбора кандидатов. И брат Фанор стал осторожно собирать сведения. С течением времени он узнал, что лица, становившиеся хранителями тайны, на ближайшие пять лет отправлялись в монастыри или аббатства, расположенные в тихих и спокойных местах. По окончании этого срока их возвращали, давали новые должности, причем нередко при этом они становились членами Совета первого круга.