Река жизни - Владлен Петрович Шинкарев

промолвить, как мы оказались возле её дома. И тут она, беря из моих рук вёдра, слегка коснулась моих пальцев. И увидев, как я покраснел, предложила:

– Давай знакомиться, меня зовут Лора!

Я молча неожиданно для себя схватил её за руку и промолвил:

– Владлен!

Держа её холодные пальцы в своих руках, стал их согревать, растирая двумя руками. И вдруг слышу:

– Ух, какой смелый!

Она резко выдёргивает свои пальцы из моих ладоней, хватает вёдра и быстро подымается на своё крыльцо, оставив меня в раздумьях.

Закрывая дверь на веранде, она повернулась ко мне, улыбнулась и помахала рукой.

И здесь я почувствовал, как злость и обида стали меня покидать и на смену им нахлынула необъяснимая радость.

Вприпрыжку двигаясь в сторону своего барака, стал напевать какую-то весёлую песню, размахивая портфелем. И даже свирепый лай собаки показался мне таким радужным, что я готов был её расцеловать.

Когда я зашёл в свою комнату, то увидел, как весёлый солнечный луч проник в наше единственное окно, осветив наше убогое жилище божественным светом.

Дома быстро переоделся, пообедал и в хорошем настроении взялся за уроки.

Однако одна назойливая мысль меня стала терзать так, что я, позабыв об уроках, сел на кровать, закрыл глаза и стал думать о своём малодушии: поддался гипнозу какой-то девчонки: сегодня ей вёдра с водой поднеси, завтра дрова наколи, потом в магазин сбегай за чем-нибудь.

Ругая себя, поймал на мысли, что в её словах есть притягательная, обворожительная сила.

Не помню, сколько времени просидел на кровати, закрыв глаза, но, когда я взялся за уроки, из рук всё стало валиться, память стала бунтовать, не желая запоминать простые вещи.

И здесь я вспомнил, что сегодня пропустил пробежку, и от этого какая-то усталость одолела меня. Я надел свой скромный единственный спортивный костюм, выданный в школе, и вышел на улицу.

По шпалам я побежал в сторону парка, стараясь вначале не сбить своё дыхание и ритм бега.

В заснеженном парке я увидел группу молодёжи, делающих зарядку и гимнастические растяжки неведомые мне.

Я остановился, рассматривая ребят и девчат, и только сейчас среди них заметил Лору, мою знакомую обидчицу. Она лихо, как заправский спортсмен, делала разминку, а потом ускорения на очищенной от снега дорожке. Рядом с ней находились хорошо известные спортсмены не только на Кубани, но и за её пределами, мастера спорта, чемпионы Кубани и России. Я, как начинающий спортсмен, недавно только выполнивший третий спортивный разряд, перед ними преклонялся.

Но что здесь с ними делает Лора?

Я засмотрелся на её статную спортивную фигуру, но, когда она заметила меня, с таким же удивлением, как и я, помахала мне рукой.

На её груди я увидел буквы Р.С.Ф.С.Р.

И только сейчас, с большим опозданием я стал догадываться, где я мог видеть Лору ещё до нашего странного знакомства. Я вспомнил стадион «Динамо», первенство края по лёгкой атлетике среди юношей и девушек, где так восхитительно блистала Лора Дроздова в легкоатлетическом секторе в своём коронном номере – бег на 60 м. с барьерами.

«Да, без сомнения это она», – подумал я, расстроенный, не осознавая и не придавая значения случаю и госпоже удаче. – Наверное, сборная края готовится к зимним соревнованиям в закрытом манеже спортивного факультета пединститута.

– «Да, птица высокого полёта, куда мне с ней тягаться», – удручённо думал я, ещё не зная, что судьба мне подарила необычайный случай соприкоснуться с судьбой удивительно одарённой девушки, в которой гармонично сочетались важные жизненные качества: ум, красота тела, богатство души и необычайная скромность.

Я продолжил свой бег в глубь парка, наивно полагая: – «Она мне не пара».

Как уличный пацан, не понимающий тогда многого, живущий в нужде, обозлённый на успешных ребят, не сознающий ещё своих возможностей, к таким людям относился с пренебрежением. Когда, возвращаясь назад, я услышал, как меня кто-то окликает по имени, я не поверил своим ушам.

Это была Лора!

Я сделал вид, что не слышу её голоса, продолжал бежать, как будто всё это меня не касается. Через несколько минут она нагнала меня, и мы, не спеша, трусцой направились по улице Карла Либкнехта к своему посёлку, на ходу перекидываясь отдельными колкими фразами. Я боялся лезть с расспросами в её душу, чтобы не наговорить всяких глупостей.

Не ведая, что нас ждёт впереди, мы дружно, не взирая на мою неприязнь, бодро вбегаем в наш такой милый незатейливый посёлок. И здесь я слышу:

– Владлен, приглашаю на свекольник!

Я с радостью согласился, так как хотел узнать о ней больше того, что я уже знал. Да и свекольник я никогда не пробовал.

Пока она накрывала на стол, я в её комнате рассматривал спортивные трофеи, награды, от которых молча балдел, слов не находя. В шкафу стояла уйма кубков, здесь же в папке были сложены грамоты, а на стене над её кроватью висели медали разного достоинства. Я стал брать их в руки, рассматривая, подумал, хотя бы одну из них заработать в честной борьбе на беговой дорожке. Я представил стадион «Динамо» и кричащие трибуны:

– Владлен! Владлен! Владлен!

Однако в ушах звучало одно только имя:

– Лора… Лора… Лора…

Уже на кухне, наслаждаясь свекольником, почувствовал, что между нами что-то робкое и трепетное зарождается, что никогда не огорчится физической близостью из-за глубокого уважения к ней.

В какой-то момент я глянул в окно, заметил, что уже темнеет на улице. И невольно подумал: «как быстро пролетело время в весёлом дружественном общении». Заволновался не на шутку, печь – то дома не растоплена, в комнате холодно, с работы вот-вот явится мать. От этих мыслей меня аж передёрнуло, хотя у Лоры в доме было тепло. Видно дом хорошо утеплён.

Мы же с матерью уже почувствовали, что зимой в нашей комнате пока горит печь, ещё тепло, но как только перегорает уголь, сразу же наступает холод. Из подполья сквозняки садят, ветер в окно, под дверь поддувает. Поэтому, иногда, чтобы под утро согреться, мы на тонкое одеяло набрасываем пальто, закрывшись с головой – и до утра.

Утром в холодной комнате с постели вставать так неохота, что тянем подъём до последнего момента, всё время поглядывая на циферблат часов.

С неохотой встаю из-за стола, где только что уплетал с восхищением свекольник, расхваливаю его, говорю, что за ним не угнаться ни пиву, ни сидру. И, хотя я ещё пиво не пробовал, но для красного словца решил хвастануть. Пытаясь выразить свой восторг, всё время повторяю, направляясь к двери:

– Какая прелесть – свекольник! Кто готовил?

И когда я услышал: – Я! – Я сбивчивым голосом промолвил: – Не может быть!

Мы выходим на