Убийца пришёл первым - Сергей Емелин

Теперь мне уже окончательно стало ясно, что, несмотря на накопившуюся за этот сумасшедший день усталость, заснуть я ещё долго не смогу. Ворочаться в постели с риском разбудить Лали не хотелось, поэтому я осторожно вылез из-под одеяла, бережно переложив голову своей драгоценной жёнушки с моего плеча на подушку, накинул халат и подошёл к окну. На улице было темно, хоть глаз выколи — ни звёзд, ни луны, всё скрыто за тяжёлыми зимними облаками, и от этого на душе становилось ещё тоскливее…

Вот что мне сейчас нужно — поговорить с кем-нибудь, или я точно с ума сойду. И хорошо бы — с мудрым, рассудительным Николя… конечно, если он ещё не спит. Из всей нашей компании я доверял ему больше всех, не считая, естественно, собственной жены, но с ней много на эту тему не наговоришь, особенно если её сейчас разбудить.

Тихонько выбравшись из комнаты, я побрёл по тёмному коридору. Свет лился только из-под одной двери — там, где поселилась Джоанна, и я чертыхнулся про себя — стало быть, Николя и Элен уже улеглись. Но возвращаться до ужаса не хотелось; немного поколебавшись, я всё же решил проявить бестактность и негромко постучался к другу. За дверью царила тишина, затем послышался сонный, недовольный голос Николя:

— Ну кому там ещё не спится?

— Открой, Нико, это Себастьен, — вздохнул я. — Извини, что разбудил.

Через минуту передо мной возник Николя; как и я, он кутался в халат, на лице его читалось недоумение.

— С Лали, что ли, опять поцапался? — сочувственно поинтересовался он.

— Да нет, с ней всё в порядке, — пожал я плечами. — Я, наверное, дурак и вообще… Понимаешь, сейчас лежал, лежал и вдруг понял, что нужно выговориться. Не очень злишься, что с постели поднял?

— А что случилось? — негромко и как-то настороженно спросил Николя; взгляд его сделался внимательным и слегка колючим, и я вдруг понял, отчего это — неужели он решил, что я таким образом хочу признаться в убийстве?

Чёрт возьми, неужели он подозревал меня? Хотя чему тут удивляться — ведь и я не могу с чистой совестью поклясться, что Николя невиновен. Я всего лишь верю ему больше, чем другим…

— В общем-то, ничего особенного. Если не имеешь ничего против, давай спустимся на кухню, я хочу тебе кое-что рассказать.

Мой друг помолчал, затем, обернувшись, произнёс куда-то в темноту: Я скоро, Элен; не говоря ни слова, мы спустились вниз. Щёлкнув выключателем, я прошёл на кухню, обосновался за столом и закурил. Николя уселся на соседний стул и выжидательно взглянул на меня.

— Понимаешь, вот какое дело, — медленно начал я, стараясь скрыть свою нерешительность за глубокими затяжками — может, это и глупо, но навязчивая мыслишка о том, что убийцей всё-таки может оказаться Николя, по-прежнему вертелась у меня в голове. — Началось всё с признания Джоанны…

И я довольно подробно пересказал ему всё, что узнал за сегодняшний день — начиная с того момента, как американка поведала мне о шагах в ночи, и заканчивая загадочной фразой Оливье насчёт чьих-то секретов. Николя слушал очень внимательно, не перебивая, и, когда я закончил, он ещё добрых минут пять сидел молча, уставившись куда-то в угол; мне даже показалось, что он просто-напросто заснул сидя.

— И почему ты решил рассказать мне это только сейчас? — спросил он, наконец, и я поразился тому, сколько боли и отчаяния прозвучало в его голосе. — Всё это время ты меня подозревал?

— Да не в этом дело, дружище, — невольно покривил я душой, сильным щелчком сбивая пепел с сигареты. — Просто я не был ни в чём уверен, понимаешь? У меня до сих пор каша в голове, именно поэтому я и хочу с тобой поговорить… И, кстати… у тебя ведь на мой счёт тоже были сомнения?

— Были, — не без усилия выдавил Николя. — И не только на твой… А теперь, после того, что я узнал, я с ужасом думаю о том, что даже Элен может оказаться в это замешана… Себ, поверь, это не поза — если выяснится, что моя жена причастна к убийству, я жить после этого не смогу!

— Ну, успокойся, успокойся, — я ободряюще положил руку ему на плечо. — Ты же сам в это не веришь, перестань зря себя накручивать…

— А чему я должен верить? — с тоской спросил Николя, обхватив голову руками. — О каждом из нашей компании мы думаем, что это не он, как же, такой классный парень или такая классная девчонка не могли это сделать… Но ведь кто-то это сделал, Себастьен! Кто-то это сделал!

— Тот, кому было что скрывать, — уточнил я. — Подумай, может, ты что знаешь? Мне-то вообще ничего путного в голову не приходит…

— Ничего я не знаю, — Николя невесело усмехнулся. — Если бы знал, может, лежал бы сейчас в морге рядом с Оливье…

Мы оба замолчали, да и действительно — что тут сказать? Пытаться вот так, заочно, влезть в душу к каждому из нашей компании — всё равно что пытаться пробить лбом стену. Уж если даже Николя не уверен в своей Элен, которая для него — свет в окошке, то что говорить об остальных! И моя Лали… Да, она не выносит вида крови и даже рыбу разделывать до дрожи не любит, но кто знает, на что она может быть способна, если ей вдруг понадобится скрыть что-то ужасное?! Между прочим, от меня в первую очередь скрыть…

Или Николя, который с потерянным видом сидит передо мной… Если судить совсем уж беспристрастно, то обладателем роковой тайны может оказаться именно он, почему бы и нет? Правда, нужно быть хорошим актёром, чтобы так сыграть потрясение — ведь это Николя нашёл труп и переполошил всех нас…

Стоп, оборвал я себя уже в который раз за день. Если так рассуждать, то проще пойти и удавиться; должен же я хоть кому-то верить, чёрт побери! И не обманывай сам себя, Себастьен, вот как раз Николя-то ты и веришь, иначе бы не стал ему всё это рассказывать. Но и без того приходится признать, что наше любительское расследование всё-таки зашло в тупик — права была Мануэла, ох, как права, когда советовала уповать на полицию!

В дверном проёме неожиданно мелькнула чья-то тень; подняв голову, я увидел Элен. Она стояла на пороге, зябко кутаясь в рубашку Николя, и с тревогой смотрела на нас, затем осторожно спросила:

— Мальчики, у вас всё в порядке?

— Господи, Элен, мы всё-таки вытащили тебя из постели! — покаянным голос произнёс я, разворачиваясь к ней. — Извини, я не собирался надолго воровать твоего Николя…

— Ну, чего уж там, — неожиданно апатично махнул рукой мой друг. — Присаживайся, любимая… Может быть, ты знаешь ответ на вопрос, который мучает нас с Себом.

— Нико… — предостерегающе начал я — мне совсем не понравилось то, что он собирается втянуть Элен в наши сомнительные рассуждения; кроме того, Николя выглядел сейчас абсолютно выбитым из колеи, а в таком состоянии — и я это знал — он был способен сморозить любую глупость.

Но Элен моментально ухватилась за слова мужа, и её большие карие глаза распахнулись ещё шире; теперь в них сквозила не только тревога, но и извечное женское любопытство.

— Какой вопрос, Николя? — негромко спросила она, не двигаясь с места. — Что это вы тут обсуждаете среди ночи?

— Да так, ничего особенного, — я всё ещё пытался спустить разговор на тормозах. — Сама подумай, что мы тут можем обсуждать после всего того, что случилось…

Однако Николя, когда на него накатывало, становился упрям, как мул.

— Мы обсуждаем одну очень интересную вещь, — медленно проговорил он, подняв, наконец-то, хмурый взгляд на жену. — Оказывается, в нашей компании завелась тёмная лошадка — кое-кто, благополучно утаивший от всех нас некие детали своего прошлого… а может, и настоящего. Ты случайно не знаешь, дорогая, кто бы это мог быть?

Тон Николя мне решительно не понравился, но Элен, к счастью, не заметила — или не захотела заметить — подозрений, звучавших в его голосе.

— Какие детали? — спросила она с недоумением, почти жалобно. — О чём ты? Я ничего не понимаю… Вы узнали что-то новое, да?..

Вопросы сыпались из Элен один за другим, и я увидел, что она сейчас вот-вот расплачется — и от волнений, пережитых за день, и от нервного напряжения, и от странных намёков своего любимого Николя. Резко поднявшись со стула, я усадил Элен на своё место и легонько стиснул её плечо:

— Успокойся, что ты? У нас тут действительно появились… новые факты, но всё это пока настолько сомнительно, что не хотелось бы лишний раз всех накручивать.

— Но я всё равно ничего не понимаю, — настойчиво повторила Элен. — При чём тут секреты из прошлого? Что, Оливье убили из-за каких-то старых дел?

Я лишь вздохнул — при всей своей внешней мягкости и хрупкости наша подруга отличалась завидным упрямством, и в этом смысле они с Николя друг друга стоили. Уж коль Элен захочет получить ответ на какой-то вопрос, она не успокоится, пока не достигнет цели.

Пришлось рассказать ей всю предысторию — правда, на этот раз я изложил только суть, опустив почти все детали; не стал я, естественно, говорить и о том, что на подозрении в первую очередь — три наших парочки, в том числе и она сама.