Неслучайный свидетель - Марина Серова

— Простите, я живу этажом выше. Услышал звуки, похожие на выстрелы, и решил узнать, не случилось ли чего.

— Вы милиционер?

— Капитан Бойко, районный отдел внутренних дел.

Лицо капитана внушало мне доверие. Иногда я умею разбираться в людях, думаю, что на этот раз моя интуиция сработала правильно.

Вот уж действительно, ищешь по отдаленным углам то, что лежит у тебя под носом.

Это тот человек, который нам нужен! Николаю Лосеву и, конечно, мне. Так что будем выкладывать карты на стол.

— Меня зовут Евгения Охотникова, и я должна сдать вам с рук на руки важного свидетеля, которому угрожает опасность.

Прямо как в повести про пионеров-героев. Даже неинтересно.

— В самом деле? Кто он?

— Николай Лосев, проживающий в этой квартире.

— Лосев? — молоденький капитан недоумевал. — Колька? Кем же вы ему приходитесь?

Даже не знаю, что и сказать, а вдруг не поверит? Милиционеры — народ недоверчивый, такая у них работа.

— Знакомая, которой он доверил свою судьбу. Правильно говорил некий Б.Окуджава, что «высокопарных слов не стоит опасаться». Вот я и не опасаюсь.

Молоденький капитан усмехнулся.

— Хорошая знакомая — красивая и смелая. Где они только берут таких знакомых?

— Вообще-то я частный телохранитель, поэтому Николай и доверился мне.

Лицензия у меня в порядке, можете проверить.

Бойко пожал плечами, видимо, не совсем поверил. Господи, я же теряю драгоценное время!

Я поманила капитана за собой и открыла дверь ванной комнаты. Нашему взору предстал бандит в очках, старательно зажимающий указательным пальцем рану на ноге. Он сидел на полу, прижавшись спиной к стене, и дрожал от озноба.

Начинался воспалительный процесс.

— Этот тип пробрался в квартиру Лосевых с оружием в руках, — я продемонстрировала Бойко пистолет, — а на балконе отдыхает еще один. — Он ранен, — заметил капитан.

— Верно, — согласилась я, — истекает кровью. Ему срочно нужна помощь.

Вы не могли бы заняться этим прямо сейчас? Вызвать оперативную группу, пока я буду отсутствовать. Кстати, этого парнишку я подстрелила, когда он поджидал меня в темном коридоре со стволом в руках. В порядке самообороны.

— А пистолет?

— Его я позаимствовала у того, что на балконе. У него милицейское удостоверение на имя Пелешенко.

— Понятно. А вы куда собрались? По закону я обязан вас задержать до выяснения обстоятельств.

— Бандиты захватили семью Лосева и вряд ли собираются отпускать. Мне надо спешить. А потом я займусь поисками Николая.

— Позвольте, но это уже дело милиции, — капитан сделал загораживающий дорогу жест.

— Нет, — твердо произнесла я, отводя в сторону его руку, — это мое дело. Помогите хотя бы в том, чтобы задержать этих людей.

Мы еще немного попрепирались, и капитан сдался. Он пошел вызывать наряд, а я поехала на Никольскую, восемнадцать.

По улице Никольской собирались строить большой кооперативный дом, поэтому несколько старых были предназначены к сносу. И, пока не началось планомерное разрушение строений, этим воспользовались бандиты.

Если семью Лосева караулит обычная охрана то это два человека со стволами.

Вообще-то, надо быть знакомой с расположением комнат и местом, где держат заложников, но я ничего этого не знала, поэтому действовать придется по обстановке.

Самое главное, о чем бандиты не подозревали, это то, что я расколола Пелешенко и теперь знаю, где держат Лосевых. Это мне на руку.

Я остановилась прямо напротив дома номер восемнадцать по улице Никольской, но на другой стороне. Машина должна быть под рукой, если придется быстро смываться.

Я осторожно приблизилась к строению. Дом как дом, двери и окна не заколочены, стекла на месте, будто в нем продолжают жить люди как ни в чем не бывало.

Если разобраться, то расклад должен быть такой: один из охранников бодрствует, другой спит. А то и оба дрыхнут. Кого охранять-то? Перепуганную насмерть женщину и двух ребятишек, которые понятия не имеют, за что их увезли из дома какие-то темные личности? В принципе они, конечно, могут догадываться, в этом виноват их папочка, но ведь деталей они знать не могут.

Огонь в доме не горел, значит, скорее всего не велели зажигать свет.

Полная темнота, а в такой обстановке трудно что-то предпринимать.

Нужен был план действий.

Я стала преребирать в памяти преимущества частного владения перед коммунальным и наоборот, но мне ничего не пришло в голову, кроме удобств на дворе.

И в самом деле, туалет типа «сортир» все еще оставался не тронутым цивилизацией. Есть во французском языке такой глагол, «сорти» который переводится на руский язык, как «выходить», то есть чтобы справить свою нужду, нужно выйти из помещения и отправиться в заданном направлении «на юг, порядка пятидесяти метров».

Пожалуй, в этом есть рациональное зерно. Если те, кто находится в доме, не свиньи, то они обязательно выйдут пописать на двор. Это касается того, кто бодрствует, потому что на его мочевый пузырь оказывает действие бдение, а тому, кто спит, пока все равно, если он перед сном не напился пива, чаю или водки.

Тогда остается только ждать. На неопределенное время я превратилась в Лелика из фильма «Бриллиантовая рука», который затаился под пихтой и ждал своего выхода на сцену. Пихты в этом дворе не было, и мне просто пришлось торчать за углом.

Находиться на улице на ночном осеннем холоде мне пришлось два часа. Я основательно продрогла и уже думала о том, что авторского гонорара за помощь Николаю Лосеву мне не хватит даже на лекарства от простуды. Хорошо если обойдется простудой, а то еще, чего доброго, схвачу воспаление легких.

Короче, когда мои пятки основательно покрылись инеем, дверь дома номер восемнадцать стала тихонько открываться. Очевидно, тот, кто открывал ее, боялся, что она развалится.

Из помещения выскочил мужчина и бросился к туалету. Я порадовалась за себя, насколько точны были мои предположения насчет человеческой натуры.

Я не стала торопиться, и только когда дядя выскочил из тубзика, я точно и качественно приложилась прикладом к его затылку.

Страдалец тут же «уснул», мягко упав на мои руки.

Укладывать его рядом с туалетом было неэтично, поэтому я оттащила его к полуразвалившемуся сараю и оставила сидеть прямо на земле, прислонив спиною к стене. Конечно же, на душе у меня скребли кошки, потому что после таких посиделок на холодной земле мужичок точно мог подхватить себе болезнь почек.

Я присмотрелась и узнала в нем одного из боевичков, с которыми познакомилась у школы. Мир тесен.

Уверенным шагом я направилась к дому. Поднявшись на ступеньки, я толкнула дверь, которая не торопилась открываться, потому что была заперта изнутри. Предусмотрительные, черти!

Я подняла руку, чтобы постучать и…

….неожиданно прикинула, что бандиты могли договориться об условленном стуке, которого я знать не могла.

Вот сейчас постучу не так, а тот бандит, который внутри, обидевшись на меня, пристрелит заложников.

Черт! А, была не была! Я коротко стукнула три раза и приготовилась к худшему.

За дверью послышалась возня и приглушенный голос:

— Леха?

— Угу, — не разжимая губ, промычала я, стараясь придать своему голосу больше низких частот.

Заскрежетал запор, и дверь медленно начала открываться.

Нагнув голову, я шагнула вперед — навстречу смутному силуэту в пропахшем плесенью коридоре и, бросившись под ноги охраннику, подсекла его колени.

Тот упал навзничь и ударился головой об пол. Я тут же перевернула его на живот и применила классический удушающий прием из дзюдо.

Бандит захрипел, и я ослабила хватку. Затем быстренько скрутила ему локти специально приготовленным куском парашютной стропы, от которой невозможно было освободиться без посторонней помощи.

Рот ему я также прихватила веревкой, чтобы бандит не смог и вякнуть.

Хотя как раз какие-нибудь звуки он мог издавать, но не более того.

Его рожа также была мне знакома: вместе с Пелешенко он гонялся за нами на джипе.

Я распахнула дверь в жилую комнату и нащупала выключатель.

В комнате вспыхнул свет, но я никого не увидела.

А где же Лосевы? Мама и ребятишки? Неужели Пелешенко соврал мне?

Я обыскала весь дом, но — ни следа пребывания Татьяны и детей. Что за черт?

— Руки на затылок!

Внезапно раздавшийся голос принадлежал человеку, который не привык, чтобы ему отказывали в чем-либо.

Ну, блин! Второй раз за сегодняшний вечер я прокалываюсь таким образом.

Однако трепыхаться не было смысла, поэтому, заложив руки за голову, я медленно повернулась.

Передо мной был небольшого роста человек лет сорока в элегантном костюме, а в руке у него был неизменный «ПМ». Господи, да у них, наверное, целый склад вооружения!

Что можно было сказать про внешность мужчины?