Рассвет в 2250 году - Андрэ Нортон

— Откуда он вылетел?

— Оттуда! — южанин показал на ряд окон в здании через улицу. — Из одного из них…

— Давай убираться…

Распластавшись на животе, Форс по-змеиному стал пробираться к противоположному концу крыши. Они не могли теперь вернуться — пробовать залезть обратно в то окно, из которого выбрались, значило бы сделать из себя мишень, по которой не промахнулся бы даже самый скверный копьеметатель. Охота уже началась, и теперь им с боем придется пробираться по лабиринту, который враг знал отлично, а они не знали вовсе… Лабиринт этот мог быть усеян ловушками более хитроумными и жестокими, чем та, в которую попал Эрскин… Где-то позади них воздух прорезал свист, словно от детской камышовой свистульки. Форс догадался, что это было именно то, чего он больше всего боялся услышать — сигнал, что добыча покинула убежище и теперь ее надо преследовать в открытую. Эрскин пробирался вперед. И так как казалось, что южанин знал, что им делать Дальше, Форс принял его главенство. Они подобрались к углу парапета между восточной и южной сторонами крыши. Люра уже перемахнула через него, она тихо звала их снизу.

— Теперь мы должны положиться на удачу, друг, — на милость фортуны. Быстро перескакивай в тот момент, когда я сделаю первый шаг. Может быть, если мы предоставим им две мишени, они не успеют выбрать ни одной. Ты готов?

Да!

Тогда — пошел!

Форс протянул руку и ухватился за край парапета одновременно с Эрскином. Их тела вместе перелетели, и они покатились по второй крыше, болезненно обдирая при этом кожу. Здесь крыша была не чистой. Блоки, упавшие со здания повыше, образовали барьер, который Эрскин встретил восклицанием удовлетворения. Оба они скрылись за этими грудами щебенки, присев на корточки и прислушиваясь. Снова зазвучал свисток, на этот раз повелительно. Эрскин стер с рук пыль.

— За этим домом находится еще одна улица, а ниже та речная долина, которую ты пересек.

Форс кивнул. Он тоже помнил то, что они видели из окна башни. Долина реки делала изгиб, поворачивая в этом месте прямо на восток. Он на мгновение закрыл глаза, чтобы представить себе подъездные пути древних домов, скопления зданий…

— Ну, — произнес Эрскин. — Если мы дадим им больше времени, они смогут лучше подготовиться и поприветствовать нас таким способом, который может нам не очень понравиться. Поэтому мы все время должны двигаться. Сейчас, когда они рассчитывают найти нас на крышах, может быть, будет мудрее спуститься на улицу…

— Посмотри-ка сюда, — Форс изучал хлам, валяющийся вокруг них. — Это не упало сверху. — Он покопался в куче щебня. В крыше находилась наклонная дверь. Эрскин радостно бросился к ней. Они копали яростно, как белки осенью, пока не отрыли ее всю. Затем они потянули ее на себя и заглянули в затхлую темноту, из которой поднимались дурные запахи. Там была лестница, и она была почти отвесной. Они ей и воспользовались. Показались длинные коридоры и еще лестница. Хотя двигались они все трое бесшумно, как лесные охотники, но все же на всем пути их преследовали легкие глухие стуки и старческие вздохи. Время от времени они останавливались и прислушивались. Но Люра не проявляла никаких признаков беспокойства, и Форс не слышал ничего, кроме стука падающей штукатурки и скрипа древних досок, потревоженных их ногами.

— Подожди! — Форс поймал Эрскина, когда тот начал было уже спускаться на последний лестничный пролет.

Размахнувшись рукой, Форс слегка ударил по двери в стене, и что-то в последовавшем за этим ударом глухом звуке показалось им многообещающим. Он открыл дверь. Они вышли на своего рода козырек, нависший над огромной пещерой помещения.

— Клянусь Великой Рогатой Ящерицей! — Эрскин был потрясен, а Форс ухватился за ограждавшие платформу перила.

Они смотрели на то, что некогда, видимо, было гаражом для тяжелых грузовиков, используемых Древними для перевозки различных грузов. Десять-пятнадцать этих чудовищ стояли рядами, ожидая своих давно исчезнувших хозяев. А у некоторых из них были запломбированы моторы, последние изобретения Древних Похоже, они не были повреждены временем и находились в превосходном состоянии, готовьте для использования Одна из машин почти уткнулась носом в широкую закрытую створку ворог, которые, как мгновенно понял Форс, должны выходить на улицу. В его голове зародилась дикая идея. Он повернулся к Эрскину:

— Там была дорога, ведущая в Долину Поездов, — дорога, по большей части спускающаяся, с крутым уклоном…

— Верно…

— Видишь ту машину — которая у ворот? Если мы сможем завести ее, она покатится по этой улице, и ничто не сможет остановить ее!

Эрскин облизнул губы:

— Машина эта, вероятно, мертва. Если мотор не заработает и мы не сможем сдвинуть ее…

— Может быть, толкать ее нам и не понадобится. И не будь так уверен, что ее мотор не заработает. Ярл, Капитан Звездных Людей, однажды вел машину с запломбированным мотором целых четверть мили, прежде чем она снова умерла. Если эта машина выведет нас только на верх склона, то нам хватит и этого. По крайней мере, мы можем попробовать. Это самый безопасный и легкий способ добраться до долины…

— Так ты говоришь, мы можем попробовать! — Эрскин запрыгал вниз по ступенькам и направился к грузовику.

Дверь в кабину была открыта, словно приветствуя их. Форс соскользнул по разрушающейся обивке, чтобы сесть за баранку — как будто он был одним из Древних, пользующийся этим чудом техники как самой обычной вещью. Эрскин протиснулся к нему и нагнулся вперед, изучая ряды приборов и кнопок перед ними. Он коснулся одной из них.

— Эта отпирает колеса…

— Откуда ты знаешь?

— У нас в племени есть ученый человек. Он разобрал много древних машин, чтобы узнать секрет их изготовления. Только у нас нет больше горючего, чтобы запустить их, и поэтому они бесполезны для нас. Но от Унгера я узнал кое-что об их устройстве и мощи.

Форс несколько неохотно уступил свое место и стал следить, как Эрскин осторожно пробовал управление. Наконец южанин ударил ногой по кнопке, находящейся внизу, и то, во что в глубине души они никогда не верили, произошло. Древний мотор ожил. Запломбированный мотор не умер!

— Ворота! — Лицо Эрскина под его коричневым загаром побелело, он вцепился в руль, ощущая настоящий страх перед пульсировавшей под ним ужасающей мощью.

Форс выскочил из кабины и метнулся к огромным воротам. Он потянул засов вниз, тот открылся, и он смог оттолкнуть тяжеленные створки. Он осторожно выглянул наружу, на свободную от обломков улицу. В нескольких футах от ворот один из [Громадных грузовиков развернуло боком, и он расплющил свой нос о стену здания на противоположной стороне. Образовалась весьма эффективная — баррикада. Изучив все это, он больше не медлил. Звук умирающего мотора позади него был ужасным — он скрежетал, доживая последние секунды своей жизни. Форс залез в кабину, затащив с собой Люру. Они с бьющимися сердцами пригнулись, и Эрскин повернул огромный руль. Последняя вспышка энергии в двигателе привела грузовик в движение, и, когда они повернули, резина слетела с остатков шин. Мотор закашлял и умер, когда они выкатились из гаража и достигли спуска, но инерция влекла их дальше, и они все быстрее и быстрее неслись по склону холма вниз, в долину. Только по чистой случайности улица перед ними оказалась пустой. Не перегороди тот грузовик улицу в самом начале, они могли бы врезаться в обломки и погибнуть. Эрскин сражался с рулем, управляя машиной чисто инстинктивно, и та несла их по улице со скоростью, которая все увеличивалась, пока грузовик набирал темп. Форс дважды закрывал глаза только для того, чтобы заставить их открываться вновь. Его руки глубоко зарылись в мех повизгивающей Люры, которой очень не нравился этот способ передвижения. Но грузовик все ехал и ехал, и наконец они оказались на ровном месте, ударяясь о ржавые рельсы железной дороги. Грузовик замедлил ход и наконец остановился, зарывшись бампером в кучу угля. С минуту все трое оставались там, где были, потрясенные и ослабевшие. Потом они достаточно пришли в себя, чтобы вывалиться из кабины. Эрскин рассмеялся, но его голос окреп, и он сказал: