Мистика - Стивен Джонс

— Дом битком набит ворованным добром, — сказал он ей. — Манускрипты из университетских библиотек, вещи из музеев. Нашлись даже части тел, слишком отвратительные, чтобы говорить о них, похоже, не слишком древнего происхождения.

— Я же тебе говорила, что Деклан Маунтмейн — скверный тип.

— Больше он нас не побеспокоит.

Кейт странно взглянула на него.

— Я бы не была в этом так уверена, Чарльз. Мы ведь не можем просто заявиться в суд и честно рассказать все, как было, правда?

Кейт почесала ногу, там, где мумия схватила ее.

— Как бы мне хотелось написать об этом, просто чтобы увидеть лицо Стеда, когда он забракует эту статью.

Она встала, взяла его под руку и повела прочь от дома Маунтмейна. Был день юбилея. Флаги развевались, и улицы заполнял народ. Лондон начинал свой великий праздник.

— Я не попаду в Тауэр, — сказала Кейт. — А я ведь уже выбрала платье.

— Вполне возможно, что ты все-таки окончишь Тауэром.

Она шлепнула его по руке.

— Да ну тебя, Чарльз!

— Боюсь, лучшее, что я могу предложить, — это прогуляться в Британский музей, взглянуть на Пай-нет'ема, вернувшегося в свой саркофаг. Сомневаюсь, что он будет выставлен в экспозиции. Я рекомендовал, чтобы его убрали из каталогов и затеряли где-нибудь в недрах коллекции.

Кейт была задумчива.

— Ничего не разрешилось, Чарльз. «Семь Звезд» остался загадкой. Мы не закрыли эту книгу, а просто перелистнули страницу, оставив ее тем, кто еще не родился. Так ведь всегда и бывает, верно?

Уильям Хоуп Ходжсон

Призрак лошади

В своих битвах со сверхьестественным Томас Карнаки использует достижения современной науки в сочетании с премудростями оккультизма. Он оперирует не только новейшим оборудованием вроде фотоаппарата со вспышкой, но и знаниями, почерпнутыми из датируемого XIV веком манускрипта «Сигсанд».[40] А еще он применяет ритуал Саамаа, чтобы защитить себя и окружающих от дьявольских сил. Все его расследования представлены в жанре послеобеденных историй, рассказанных автору записок о Карнаки и еще нескольким приятелям, которые приглашены в дом детектива на Чейн-Уок в Челси. В конце каждого повествования Карнаки внезапно прогоняет гостей и, выставив их на ночные улицы, заставляет задуматься над тем, что они только что услышали.

Первый рассказ про Карнаки «Врата для монстра» (The Gateway of the Monster), который Уильям Хоуп Ходжсон написал, вдохновленный, по-видимому, невероятным успехом цикла рассказов Алджернона Блэквуда «Джон Сайленс» (John Silense, 1908), появился в 1910 году в январском номере журнала «The Idler». Позже журнал напечатал еще четыре рассказа, и один рассказ вышел в «The New Magazine», а затем все шесть историй были объединены в цикл «Карнаки, охотник за призраками» (Carnacki The Ghost-Finder, 1913). Когда в 1947 году издательство Августа Дерлета «Муcrоft&Moran» выпустило книгу, в ней оказалось уже девять рассказов. К вышеупомянутым прибавились «Привидение корабля, Джарви» (The Haunted «Jarvee»), опубликованное в марте 1929 года журналом «The Premier Magazine», а также «Находка» (The Find) и «Кабан» (The Hog), хотя в течение многих лет ходили упорные слухи, что последние два рассказа на самом деле написаны самим Дерлетом.

Рассказ «Призрак лошади» был с успехом экранизирован в 1975 году: по нему сняли одну серию телецикла «Соперники Шерлока Холмса», где роль Карнаки сыграл Дональд Плезенс.

В тот день я получил приглашение от Карнаки. Когда я вошел в комнату, он сидел в одиночестве. Увидев меня, детектив с заметным усилием поднялся и протянул левую руку. Его лицо покрывали синяки и царапины, как мне показалось довольно глубокие, а правая рука была забинтована. После рукопожатия хозяин предложил мне свою газету, но я отказался. Тогда он протянул мне пачку фотографий и снова занялся чтением.

Такой уж он, Карнаки. Ни слова объяснения с его стороны, ни одного вопроса с моей. Он все нам расскажет потом. Около получаса я разглядывал фотографии, которые в большинстве оказались снимками (часть из них была сделана со вспышкой) чрезвычайно симпатичной девушки. Хотя некоторые карточки вызывали удивление, привлекательность девушки совершенно не оставляла сомнений. Даже несмотря на панический ужас, застывший у нее на лице, глядя на который поневоле возникала мысль, будто ее фотографировали перед лицом надвигающейся смертельной опасности.

Однако, дойдя почти до конца пачки, я наткнулся на нечто действительно экстраординарное. На этой фотографии изображение стоявшей девушки получилось резким и четким благодаря ослепительному сверканию вспышки, судя по качеству снимка. Лицо девушки было слегка приподнято вверх, словно ее внезапно напугал какой-то шум. Прямо над ней виднелось нечто, напоминающее наполовину размытое и выплывающее из тени очертание огромного копыта.

Я долго изучал фотографию, но понял только одно: все это, вероятно, было связано с каким-нибудь странным случаем, заинтересовавшим Карнаки.

Когда пришли Джессоп, Аркрайт и Тейлор, Карнаки молча протянул руку за фотографиями, я так же молча их вернул, и все сели обедать. Час за столом прошел в тишине, а затем мы поставили стулья в круг, устроились поудобнее, и Карнаки начал рассказ.

— Я ездил на север, — медленно, с трудом произнес он, попыхивая своей трубкой. — В Восточный Ланкашир к Хисгинсу. Случай был весьма необычный. Да, приятели, думаю, вы согласитесь с этим, когда я закончу. Еще до поездки я слышал кое-что о так называемой «истории с лошадью», но никогда не предполагал столкнуться с ней напрямую тем или иным образом. Хотя сейчас мне понятно: я никогда не относился серьезно к этой истории вопреки своему правилу всегда сохранять объективность. Странные мы, люди, существа.

Итак, я получил телеграмму с просьбой о встрече и, конечно же, понял, что случилась какая-то неприятность. Я назначил дату, и старый капитан Хисгинс появился у меня собственной персоной. Он сообщил мне массу новых подробностей, касающихся предания о лошади, хотя, естественно, суть ее я и так знал. И вот в чем она заключается: если в семье первым ребенком оказывается девочка, то, как только у нее появляется жених и она становится невестой, ее начинает преследовать призрак лошади.

История, как вы сами уже понимаете, выходит за привычные рамки, и хотя я всегда о ней знал, тем не менее никогда не сомневался в том, что это просто старинная легенда, и больше ничего. Видите ли, в течение семи поколений у Хисгинсов первыми всегда рождались мальчики, и даже сами Хисгинсы давно стали относиться к преданию практически как к сказке.