Страсти по-губернаторски - Фридрих Незнанский

Гордеев не стал долго представляться — на телеграфе хоть и не заметил он любопытных, прислушивающихся к его разговорам, но все равно растекаться мыслью, как говорится, по древу не стоило. Зотов же быстро понял, чего хотел от него адвокат, но сказал, что выбраться в Новоград в ближайшее время не может — его сразу завалили практически пустяковыми, но многочисленными делами, поэтому свободного времени у него нет. Однако если адвокат приедет, то поговорить они, конечно, смогут — это без вопросов. Нужно так, чтоб никто не знал? Тем лучше, телефонный номер адвокат уже знает, поэтому может сразу по приезде в Холмск позвонить — в субботу следователь будет у себя в номере — и условиться о месте встречи. На том разговор и закончился.

Гордеев так же осторожно вернулся в гостиницу. И нарвался на все ту же, привязчивую и желающую подзаработать широкозадую и развязную горничную Таню, хотя день вроде бы был не ее. Та просияла от приятной встречи и таинственно заявила, что подменяет сегодня подругу, а значит, ночью будет отдыхать тут в одиночестве, что, в свою очередь… и так далее. Сказано это было так многозначительно, будто у нее с Гордеевым была уже твердая договоренность о ночном свидании. Поразительно!

Юрий неопределенно промычал, не говоря ни да, ни нет, но надеясь, что ему удастся отвязаться от слишком уж навязчивого сервиса провинциальной охотницы.

Еще днем, закончив дела в суде, Гордеев на своем «форде» подъехал к автомастерским автомобильного салона и объяснил менеджеру — молодому, с иголочки одетому парню, в чем его нужда. Объяснил без экивоков, прямым текстом. Парень, что удивило Юрия, не выказал недоверия, изумления, а коротко приказал охраннику пропустить машину в гараж, где через десять минут ее подняли на подъемнике, а Юрий сам спустился в яму, чтобы вместе со слесарем внимательно оглядеть днище.

Не нужно было становиться крупным специалистом по секретной технике, чтобы уже через минуту обнаружить магнитную присоску — обычный, даже привычный Гордееву по его московской практике, «маячок». Небольшая металлическая шайба была закреплена на днище, прямо под сиденьем.

Не являясь тем не менее знатоком этой «механики», но наученный советами Дениса Грязнова и его коллег, действительно крупных специалистов по всякого рода средствам секретных служб, Юрий мог отличить тонкую «заморскую игрушку» от грубых российских подделок. Вот и эта, последняя, была сугубо отечественной. А значит, и действие ее распространялось от силы на полкилометра, не больше. То есть наблюдатель должен был постоянно находиться в зоне видимости, иначе смысла в «маячке» не было никакого, и слышать, о чем говорят в машине, было весьма проблематично. Впрочем, у местных бандитов, при их грубых методах воздействия, вряд ли имелась в наличии дорогая японская техника. Ну а такую можно купить в той же Москве, на Митинском радиорынке, максимум за тысячу «деревянных».

Это «спецсредство» Юрий оставил механикам — на память, а сам попросил о находке не распространяться и уехал. Но пока машина стояла до вечера возле гостиницы без присмотра, с ней снова могло произойти все, что угодно, могли и заново напичкать ее ненужной ему «техникой». Хотя вряд ли, они же не знали об осмотре. Поэтому он решил по-прежнему вести себя осторожно и в салоне ни с кем не беседовать.

Тут еще важно было знать, постоянно они ведут прослушивание или делают это выборочно, когда твердо знают, что в машине едут интересующие их люди? В первом случае это ничем не грозило, стоило только оторваться от преследователей, во втором все равно требовалась предельная осторожность. Значит, так тому и быть.

А сегодня Юрий Петрович собирался встретиться с Львом Роговым и навестить Людмилу. Может быть, ей необходима помощь? Записка, которую она ему сунула утром, ничего толком не объясняла, а у нее ведь могли возникнуть серьезные проблемы.

Собираясь сегодня больше не возвращаться в гостиницу, а ночью ехать в Холмск, чтобы оказаться там к утру, Юрий взял с собой все, что ему могло понадобиться, включая диктофон. И горничная, увидевшая, что он одет как бы для выхода на улицу, даже с легкой курткой под мышкой, с любопытством поинтересовалась, куда это «намылился» постоялец? Бесхитростный такой вопрос.

Гордеев с улыбкой ответил, что собирается поужинать в ресторане. В каком, он, естественно, не сказал, а она, наверное, поняла, что в гостиничном. Ну и очень хорошо, пусть теперь ждет себе сколько захочет.

Спустившись в холл гостиницы, Гордеев огляделся и увидел двоих парней, что курили за столиком, хотя рядом стояла табличка «Не курить». Они встретились глазами с Юрием и, как бараны, вопросительно уставились на него — вот тебе и вся конспирация. Гордеев узнал их, видел все на той же «вечеринке» у адвоката Мокшанцева вместе с Журавлевым. Его ребятки.

Они смотрели выжидательно, не собираясь скрывать своих намерений преследовать его повсюду, куда бы он ни двинулся. Но Гордеев вовсе не собирался таскать их за собой. Он взглянул на них, усмехнулся и… отправился в ресторан.

Несмотря на пятницу, очереди не было. Юрий спокойно вошел, выбирая себе столик, огляделся, преследователи за ним не пошли — и хорошо. И тогда он, как в первый раз, прошествовал в коридор с кабинетами, но останавливаться здесь не стал, а двинул дальше, до конца, где был выход к кухне. Там толпились официанты с подносами, и на него никто не обратил внимания.

Еще уходя днем на телеграф через служебный ход, Гордеев запомнил, что он сообщается с кухней. Вот в этот коридорчик он и вышел, а дальше — за дверь и на служебный двор.

Обойдя гостиницу вокруг, Юрий приблизился к большому фасадному ее окну и посмотрел в холл — парни по-прежнему курили, развалясь на креслах, и никто не обращал на них внимания — им, значит, все можно. Ну так вам и надо. Ждите меня, голубчики!

Гордеев сел в свою машину и, не включая фар, — было светло от фонарей — быстро отъехал от гостиницы.

В квартире Кураева были двое: сам Борис Анатольевич и Лев Рогов, охранник из фирмы «Стройимпорт» — крепкий и рослый парень. «Да, — подумал Гордеев, — выходить на такого один на один, даже с кирпичом в руке, не всякий решится. А Паша — тот и пониже ростом, и щупловатый на вид, с ним, конечно, легче справиться, вот на него и напали. Шакалы, а не люди. Трусливые волки, стаей нападающие на слабых».

Гордеев рассказал, что уже этой ночью собирается уехать в Холмск, чтобы переговорить со следователем Зотовым, которого туда сослали за «непослушание». От него тоже ведь многое зависело на том судебном заседании. Ну а то, что его просто не приняли во внимание, это уже другой вопрос, вот для того, чтобы в этом вопросе разобраться досконально, Юрий и согласился взяться за защиту. Сказал еще он о том, что на недавней встрече с местными авторитетами уже как бы заходила речь о какой-то компенсации, на которую готов согласиться Васильчиков, если Гордеев прекратит здесь свою деятельность. А все их «мероприятия», включая зверское избиение Павла Соловьева, по сути выводящее того из активного участия в процессе, — это месть, в том числе и за гордеевское несогласие. Так что, может быть, действительно согласиться?

Юрий видел, что Кураев уже склоняется к такому решению вопроса. Но Лева, у которого убили одного друга и покалечили другого, был кардинально противоположного мнения. Ну что ж, коли они настаивают на своем, то и Гордеев собирался решительно действовать дальше.

Ему сказали, что в последнее время участились также угрозы и в адрес невесты погибшего Архипа, будто она должна оказать какое-то давление на отца. Ну а в чем это выражалось, объяснять нечего. Кроме самых распространенных бандитских угроз ее уже вызывали в администрацию ресторана «Звездный» и настойчиво посоветовали отказаться от продолжения судебной тяжбы. А когда она буквально поклялась, что не имеет к делу никакого отношения, ей велели убедить в этом родителей Кураева. Иначе ее пообещали просто выгнать с работы, и все. Вот она и не знает, что ей теперь делать.

Юрий мог в этом смысле пообещать только одно — не вызывать девушку в качестве свидетельницы в суд. Ее показания, записанные в прошлый раз, она уже официально и полностью подтвердила, так что можно было опираться на них и в ее отсутствие.

Кстати, неожиданно Гордеев задумался и о компенсации. Раз такое сволочное отношение судебной системы к семье пострадавшего, раз само государство отказывается установить справедливость, наказать виновного и хотя бы установить маленький памятник на могиле погибшего героя, то пусть хоть какая-то будет компенсация со стороны этих мерзавцев. Речь шла уже не о правде, а хоть о какой-то надежде пожилых людей не умереть с голоду после потери единственного сына.

Наконец разговор закончился, и Лев сказал, что проводит адвоката. Видимо, ради этих «проводов» и нужен ему был Гордеев.