Шаги по стеклу - Иэн Бэнкс

Грэм облегченно вздохнул. Королевский музыкальный колледж — вот что это такое. Ну, разумеется: Слейтер упоминал, что она неплохо играет на рояле.

— Надо тебе как-нибудь поиграть на пианино в пабе, — предложил он. Сэра улыбнулась:

— Там видно будет. — Она глубоко вздохнула, и Грэм почувствовал, как ее хрупкое плечо шевельнулось под толстой клетчатой рубашкой. — Не исключено, что именно этим и займусь. Мне еще надо как-то определиться в этой жизни. Хорошо, что рядом есть ты. С тобой мне легче думается. — Она заглянула ему в глаза, словно ожидая найти в них ответ; на бледном лице ее собственные карие глаза под густыми бровями казались растерянными и пустыми; он не выдержал этого взгляда и смущенно улыбнулся.

Внезапно его охватило отчаяние, он почувствовал себя одиноким, брошенным и обманутым, почему-то ему захотелось оказаться как можно дальше от этой стройной черноволосой женщины с напряженным лицом и тонкими пальцами. Впрочем, это ощущение так же внезапно развеялось, и он попробовал представить, чем она сейчас дышит, как настроена.

Поезд метро дернулся и замедлил ход. У Грэма возникло странное видение: будто их вагон ни с того ни с сего пробил кирпичную кладку и глиняную стену туннеля, а потом вломился в канал, проходящий под домом Сэры; просто случайно свернул в какой-то старый заброшенный тупик, промчался мимо станции и врезался в черные воды древнего русла под холмом. Он попытался представить, как изобразил бы эту сцену на рисунке, — но ничего не вышло. Грэм тряхнул головой, отгоняя эти мысли, и снова устремил взгляд на Сэру, которая с принужденной улыбкой подалась вперед; между тем поезд прибыл на станцию.

— Всю жизнь люди слишком быстро проникались ко мне добрыми чувствами, Грэм, и все по каким-то надуманным причинам. Когда узнаешь меня получше, ты, скорее всего, изменишь свое мнение.

Двери открылись; она встала со своего места; выходя на платформу, Грэм широко улыбнулся и покачал головой:

Ни за что.

Уже наступил июнь, но узнал ли он ее получше? Если да, то ненамного: разве что увидел еще несколько проявлений ее настроения — и плохого, и хорошего. От этого она стала только желаннее; он ловил себя на том, что пытается вдохнуть запах ее волос, когда заходит с ней в паб, что косит глаза на ее груди, обтянутые джемпером или трикотажной майкой, что руки так и тянутся к ним — дотронуться и не отпускать.

Но каждый раз возникала какая-то преграда; на прощание Сэра всегда целовала его легким поцелуем, и у него появлялась возможность ее обнять, сомкнуть руки на узкой спине; на миг прижаться к ней всем телом; но от него не могло укрыться, как она напрягалась, если только его руки скользили ниже талии, а когда он пытался поцеловать ее более страстно или прижать покрепче, она вырывалась и отрицательно качала головой. Он, по сути, отказался от всяких попыток установить, где предел дозволенного.

Что же дальше? Из ее разговоров можно было заключить, что Сток уже исчез с горизонта, что она наконец-то свободна, избавлена от его влияния и от этой привязанности, что Грэм становится ей все более и более близким... другом.

Размечтался, сказал он себе. Возомнил невесть что. Сейчас он стоял на Пентонвилл-роуд, у телефонного узла, оклеенного афишами спектакля «Воза Альберт», и убеждал себя не строить напрасных иллюзий. Надежды и мечты имеют свойство испаряться.

Но в ушах до сих пор звучал ее голос, услышанный утром в телефонной трубке.

— Может, зайдешь ко мне? — предложила она. — Попробую соорудить какой-нибудь салат.

— К тебе? Домой? — рассмеялся он. — Я не понималь, ты сказаль «антрэ, мон шер»? Ничего, что я по-французски? — У него было прекрасное настроение, но он тут же пожалел, что начал дурачиться.

— А что тут удивительного, Грэм?

У него пересохло в горле; он что-то ответил, но теперь уже не мог вспомнить.

МИССИС ШОРТ

Социально не защищен!

Он вспомнил, что через пару дней миссис Шорт потребует ежемесячную плату за комнату. Сейчас-то деньги у него были, но сколько придется ждать этого социального пособия? Да на него особенно и не разгуляешься.

Граут остановился перед домом миссис Шорт на Пэкингтон-стрит, в Айлингтоне. Он не мог решить, что лучше — войти или не входить; может, сперва отправиться в паб? Если предварительно пропустить стаканчик-другой, то разговаривать с миссис Шорт будет куда легче. Впрочем, подумал он, нечего забивать себе голову глупостями: ведь разговор о квартплате зайдет только по истечении месяца, а сегодня всего лишь двадцать восьмое. Да в конце-то концов у него сегодня день рождения, может он сделать себе поблажку или нет? Граут открыл дверь.

В узком коридоре было темно — хоть глаз выколи; маленькое полукруглое оконце над входной дверью заросло бурой грязью, обои на стенах тоже побурели, а у миссис Шорт в очередной раз иссяк запас сорокасвечовых лампочек. Грэм почти ничего не видел. Он ощупью нашел лестничные перила и стал подниматься вверх по ступенькам; его комнатушка располагалась на самом верхнем, четвертом этаже. На площадке третьего из засады выскочила миссис Шорт.

— А, мистер Граут, что-то вы сегодня в неурочный час, — заговорила она, появившись из телевизионной гостиной (жесткие стулья, черно-белый телевизор, просмотр только до двенадцати, плата за лицензию и за дополнительный расход электроэнергии — с жильцов). Миссис Шорт, грузная, лысеющая матрона лет пятидесяти, вытерла руки — сначала о пыльную тряпку, а потом, для верности, о свое кримпленовое платье. Остатки ее волос были так туго стянуты в задней части черепа, что Граут мог бы поклясться: пряди, росшие надо лбом, того и гляди, вырвутся с корнем, оставив после себя гладкие залысины. Из-за этого натяжения с ее лица не сходила злорадно-изумленная мина. Когда она моргала, у него создавалось впечатление, что ее верхние веки не достают до нижних. Наверно, поэтому моргала она часто, а глаза вечно были красными.

— Неужто вас опять с работы попросили, мистер Граут? — полюбопытствовала миссис Шорт и зашлась хохотом, согнувшись пополам и размахивая тряпкой, словно бичом.

Проклятье! Как же он этого не предусмотрел! Что ей ответить? Приступ хохота, сотрясающий туловище миссис Шорт, позволил ему выгадать несколько драгоценных мгновений. Все той же тряпкой она промокнула глаза, а потом вытерла нос и зачихала. Еще несколько драгоценных мгновений! Граут не шевелился. Секунды тикали.

— Эээ... нет, — сказал он. Получилось лаконично. Может, и не вполне убедительно, однако недвусмысленно. Граут плотно сжал губы.

— А что ж вы в такую рань, мистер Граут? — осклабилась хозяйка, и взгляду Стивена открылись вставные зубы, каждый из которых отличался своим особым оттенком; из года в год их становилось все больше, по мере того как собственные зубы миссис Шорт погибали в неравной борьбе с мятными пастилками — ее излюбленным лакомством.

— К зубному, — коротко ответил он и мысленно себя похвалил: блестяще!

— Ходили уже или только пойдете? — Она выставила вперед голову, будто собиралась заглянуть ему в рот. Стивен поспешно сжал челюсти и прошамкал:

— Шшас пойду.

— Чего вам делать-то будут? Выдирать? Или пломбы ставить? У меня племянница есть, Пэм зовут, так ей давеча доктор стал зуб сверлить — и нерв задел! А она его как укусит! Да нет, она не нарочно, просто рот с перепугу захлопнула, вот ведь как! Сверло во рту и сломалось. А кончик прямо в зубе застрял! — Миссис Шорт снова согнулась от хохота.

Стивен пристально следил за каждым ее жестом, выискивая хоть малейшую возможность проскользнуть вверх по лестнице, но безуспешно. Миссис Шорт распрямилась и стала шарить в кармане в поисках носового платка, однако такового не нашла и трубно высморкалась в тряпку. После осмотра вмятины, недолго хранившей отпечаток ее носа, она опять вперилась глазами в Граута.

— Вот дурища-то! Неделю на работу ходить не могла. А кушала только жидкое, через соломинку!

Видя застывшее лицо Стивена, она решила, что он испугался, и продолжила, обмахиваясь тряпкой:

— Ой, совсем я вас застращала, мистер Граут. Вы, мужчины, все такие: чуть где кольнет — караул. Заставить бы вас рожать! — Миссис Шорт расхохоталась до слез, вспомнив о своем. — Поверите, мистер Граут, я думала, разорвусь пополам. Уж как я орала! Ну, думаю, помру! — Миссис Шорт захлебывалась от смеха, ей даже пришлось ухватиться за перила, чтобы не осесть на пол. Она бессильно обмахнулась тряпкой, а потом вытерла ею слезы.

Граут прикинул расстояние от стены до привалившейся к перилам хозяйки, но путь к спасению был по-прежнему заблокирован.

— Что ж, — выговорил он, продвигаясь вперед и тем самым показывая, что ему нужно наверх. — Пойду собираться к зубному. — Он повернулся боком, чтобы протиснуться между миссис Шорт и стеной.

— Ой, заболталась я, вам ведь недосуг, — сообразила миссис Шорт, но не сдвинулась с места. — Ну ладно, буду дальше прибираться. А у вас-то в комнате не пора ли пыль вытереть, мистер Граут? Я вам мешать не стану.