Ярость - Салман Рушди

Дневные выпуски газет принесли ему неожиданное облегчение. Должно быть, он включил телевизор уже после того, как передали последние новости о ходе расследования убийств Скай, Рен и Бинди. Сейчас же он с нескрываемой радостью прочитал о том, что группа работающих по делу детективов — три округа объединили свои усилия — еще раз вызвала на допрос приятелей всех трех погибших девушек. После допроса их, естественно, отпустили, никаких обвинений против них не выдвинули, но детективы держались с ними сурово и предупредили молодых людей, чтобы те и не подумали неожиданно сорваться на Ривьеру или пляжи Юго-Восточной Азии. Близкие к следственным органам анонимные источники утверждали, что версия о Человеке-в-Панаме не нашла практически никаких подтверждений, заставляя предположить сговор между подозреваемыми молодыми людьми, которые могли просто придумать неизвестного преследователя. На газетных фото Заначка, Конь и Бита имели очень испуганный вид. Ничтоже сумняшеся, газетчики тут же усмотрели связь между нераскрытым тройным убийством, гибелью Николь Браун-Симпсон и смертью шестилетней королевы красоты Джонбенет Рэмси. Как было написано в одной передовице, «в подобных случаях самое разумное — приглядеться получше к родственникам и друзьям погибших».

— Простите, могу я с вами поговорить? — услышал взбодрившийся Соланка, подходя к своему дому.

На ступенях его поджидала… Мила. Свита отсутствовала, зато в руках у нее была огромная — в половину человеческого роста — кукла Глупышка. Ее манеры также поразительным образом изменились. Исчезла самодовольная развязность уличной богини, высокомерие владычицы мира. Перед Соланкой стояла смущенная, даже немного неуклюжая молодая женщина с лучистыми зелеными глазами.

— Как там говорят в кино. Это ведь вы, да? Тот самый профессор Соланка? Кукла Глупышка была создана профессором Маликом Соланкой. Это вы ее придумали, вы дали ей жизнь. Bay! У меня есть кассеты со всеми выпусками «Приключений», а когда мне исполнился двадцать один год, папа даже специально ездил к дилеру, чтобы купить мне в подарок черновую версию выпуска про Галилея, ну ту, еще до монтажа, пока вас не заставили убрать оттуда все богохульство. И это одна из самых больших моих ценностей. Ой, только, пожалуйста, скажите, что это и правда вы, а то я выставила себя такой дурой, что жить после этого спокойно не смогу. Хотя так и так не смогу. Вы не представляете, что подумали про меня Эдди и другие парни, когда увидели, как я иду сюда с куклой в руках. О господи!

Настороженность Соланки, смягченная недавним душевным просветлением, окончательно рассеялась после этого страстного признания.

— Да, — подтвердил он, — да, это я.

От восторга девушка завизжала и подпрыгнула — так, что на несколько мгновений стала выше Соланки почти на целую голову.

— Не может быть! — выдохнула она, чуть успокоившись, но все еще продолжая пританцовывать. — Боже мой! Я должна сказать вам, профессор, что вы настоящая легенда. И ваша ГЛ, вот эта вот маленькая леди. Да я была просто больна ею последние десять лет. Не пропускала ни одного ее шага. И вы, может быть, заметили — мой персональный стиль целиком основан на подражании ей, она моя вдохновительница. — Девушка протянула Соланке руку. — Мила. Мила Мило. Не смейтесь. По-настоящему моя фамилия Милошевич, но папа захотел чего-нибудь попроще, чтобы все могли произнести. Ну, в смысле здесь, в Америке. Понимаете? Здесь не должно быть ничего сложного. Будь проще! Ми-ла Ми-ло. — Она еще раз произнесла свое имя, подчеркнуто растягивая гласные, а затем взглянула профессору в лицо и усмехнулась: — Звучит черт-те как, смахивает на название сельскохозяйственного удобрения. Или крупы.

Пока она говорила, Соланка чувствовал, как в нем поднимается волна хорошо знакомой давней ярости — огромной злости на Глупышку, злости, которая все эти годы оставалась невыраженной, невыразимой. Из-за нее, этой злости, и ничего другого, случилась история с ножом… Нечеловеческим усилием ему удалось подавить взрыв гнева. Сегодня первый день его новой фазы. Сегодня не будет ни кровавой дымки перед глазами, ни ругательств, ни вызванных яростью провалов в памяти. Сегодня он взглянет своему демону прямо в лицо и сумеет положить его на обе лопатки. Соланка приказал себе дышать. Дышать глубоко.

У Милы был немного испуганный вид:

— Профессор? С вами все в порядке?

В ответ он быстро закивал, да-да. И тут же решительно заявил:

— Проходите, пожалуйста. Я хочу рассказать вам одну историю.

Часть вторая

Первых своих, совсем крошечных кукол для заселения кукольных домов молодой Соланка старательно выстругивал из мягких пород дерева, а потом тщательно одевал и ярко раскрашивал. Даже тогда у каждой его куклы на маленьком личике была какая-то отличительная особенность — раздувшаяся от флюса щека у девушки или появляющиеся от смеха морщинки веером в уголках глаз у парня-весельчака. Вскоре Соланка потерял интерес к изготовлению кукольных домов, зато его куклы выросли в размерах и стали психологически достовернее. Теперь он предпочитал лепить их из глины. Из того же материала, из которого несуществующий бог вылепил первого человека, без сомнения существовавшего. Таков парадокс человеческой жизни: ее творец был вымыслом, тогда как якобы сотворенная им жизнь — достоверным фактом.

Он всегда видел в своих куклах людей. Пока он их творил, они были для него такими же реальными, как любой из знакомых. Однако стоило ему завершить работу над куклой, вызнать до конца всю ее историю, как он счастлив был предоставить этому созданию идти своей дорогой: пусть другие люди манипулируют ею перед камерой или штампуют ее в промышленных масштабах. Соланку интересовали лишь персонаж и его история, ничего больше. Все последующее было для него детской игрою в куклы.

Единственное творение, которое он любил — настолько, что не хотел доверять чужим рукам, — разбило ему сердце. Конечно же, это была Глупышка — сперва обычная кукла, затем марионетка и мультяшный рисунок, а еще позже — актриса; а также — в разные другие времена — ведущая ток-шоу, гимнастка, балерина и супермодель, дизайнер собственной линии одежды. Первый цикл программ с ее участием — тот, что шел в эфире поздно вечером и никому не внушал больших надежд, — худо-бедно соответствовал первоначальному замыслу Малика Соланки. В этой основанной на путешествиях во времени познавательной передаче Глупышка играла роль ученицы, в то время как главными героями выступали встреченные ею философы. После того как программа стала выходить в прайм-тайм, руководство телеканала надавило на Соланку. Первоначальный формат признали заумным. Глупышка сделалась звездой, а потому решено было, что все в передаче должно вертеться вокруг нее. Хватит ей скитаться во времени, у нее должна быть своя студия и постоянные партнеры. Пусть испытывает нежные чувства к кому-то из своей команды, хотя лучше сочинить ей целую армию поклонников, так ее сердце останется свободным и можно будет звать в программу сколько угодно модных молодых актеров в качестве приглашенных звезд. Но самое главное, в шоу необходимо привнести комедийный элемент, пускай это будет умный юмор, однако шуток должно стать много больше. Возможно, даже стоит использовать в программе эффект закадрового смеха. Соланка получил в помощь группу сценаристов, призванную доносить его замыслы до массовой аудитории, которая, несомненно, появится у передачи. Разве не этого он хотел — влиться в мейнстрим? Если идея не развивается — она умирает. Такова правда телевизионной жизни.

Так Глупышка поселилась в городе Умнове на улице Умников в окружении целого клана Глуповых и многочисленных соседей. У нее появился старший брат по имени Большой Глупыш, на соседней улице расположилась Мозгопромывочная лаборатория, а в соседний дом въехала немногословная звезда ковбойских фильмов — Умняга Джон. Видеть все это было для Соланки невыносимо больно, однако чем ниже опускалась в передаче планка юмора, тем выше взлетали ее рейтинги. «Улица Умников» тут же стерла последние воспоминания о «Приключениях Глупышки» и начала свое триумфальное шествие. Соланка был вынужден смириться с неизбежным и покинул программу. Так или иначе, он уже внес свой вклад, к тому же на его стороне было авторское право, и он продолжал получать значительную часть коммерческой прибыли от проекта, хотя более не мог даже смотреть шоу. Что же касается Глупышки, то она всеми возможными способами демонстрировала, что рада его уходу.

Ведь она в буквальном смысле переросла своего создателя. Даже в мелочах. Когда для новой программы ее изготовили в натуральную величину, оказалось, что она выше Соланки на несколько сантиметров. А потому Глупышка могла идти по жизни вполне самостоятельно, независимо от своего творца. Подобно Соколиному Глазу, Шерлоку Холмсу и Дживсу, она вышла за пределы пространства, отведенного ей замыслом автора, и достигла абсолютной свободы в своем придуманном мире. Теперь она снималась в рекламе, участвовала в церемониях торжественного открытия супермаркетов, делала публичные заявления и вела телевизионные шоу. К тому моменту, когда невероятная популярность «Улицы Умников» осталась позади, она успела стать в мире телевидения вполне самостоятельной фигурой. Глупышка вела собственное ток-шоу, играла небольшие роли в популярных комедийных сериалах, демонстрировала одежду от Вивьен Вествуд и даже подвергалась серьезной критике: феминистка Андреа Дворкин ругала ее за унижение женского пола («Умным женщинам нет нужды выглядеть куклами»), а Карл Лагерфельд — мужского («Какой мужчина захочет, чтобы рядом с ним была женщина с более богатым, чем у него самого, прошу прощения, лексиконом?»). При этом оба критика, ни секунды не раздумывая, согласились войти в группу идейной поддержки бренда ГЛ, которую на Би-би-си окрестили «фондом Глупышки». Пошловатая комедия «Мозговой штурм», ставшая для Глупышки актерским дебютом, провалилась — один из немногих неверных шагов. Зато первая книга ее мемуаров (предполагалось продолжение!) сразу же после анонса издателей взлетела на первую строчку рейтинга «Амазона», по сути на несколько месяцев раньше, чем поступила в продажу. Пока книга была в печати, истеричные фанаты Глупышки, мечтающие во что бы то ни стало первыми заполучить заветный том, сделали не менее четверти миллиона предварительных заказов на него. После выхода в свет воспоминания Глупышки побили все рекорды. Ежегодно выпускался новый том — второй, третий, четвертый; всего, согласно самым скромным подсчетам, по всему миру было продано по крайней мере пятьдесят миллионов экземпляров.