Отец по договору - Алисон Нортон

— Ну, если подойти с такой точки зрения… — Линор задумчиво нахмурилась, скрывая улыбку, — то я очень люблю мороженое.

— И молочный коктейль с шоколадом, да?

— Надо же, ты помнишь…

— Я все помню о тебе, Линор.

Она вспыхнула.

— Все?

Аллан кивнул. Пожалуй, не стоило сейчас поднимать эту тему, но он ничего не мог с собой поделать.

— Ты думаешь, это возможно забыть?

Линор обвела губы кончиком языка.

— Я… надеялась, что нет.

— Вот я и не забыл.

Линор в три часа утра вдруг захотела молочного коктейля с шоколадом, и он оделся и спустился в бар, чтобы добыть для нее лакомство. Она успела выпить через трубочку только половину… Потом появились другие желания, и полупустой бокал так и остался стоять на столике у кровати…

— Ну что же, давай праздновать. — Глаза Линор сияли. — Молочный коктейль и еще один — с ванилью. И миндальные орешки.

Аллан торжествующе улыбнулся: наконец-то ей передалось его праздничное настроение!

— А после кафе можно заехать в магазин и посмотреть мебель для детской.

Признательный взгляд Линор был ему лучшим ответом. Он едва не закричал во все горло: «Победа!», — но сдержался.

— Да уж, ты знаешь путь к женскому сердцу, — усмехнулась она, и Аллан просиял в ответ. Это было только начало. Пока все шло по плану.

Сидя в офисе несколько дней спустя, Аллан просматривал корреспонденцию и заодно думал о своих успехах. Их с Линор отношения приобрели черты семейственности, и ему это нравилось. Нравилось возвращаться домой раньше прежнего и готовить ужин на двоих. Нравилось сидеть по вечерам за чаем, болтая о том о сем. Нравилось ходить по дому, прикидывая, как обставить ту или иную комнату.

Каждодневные мелочи, которые они с Линор делили меж собою, создавали впечатление, что они и впрямь супружеская пара. Точнее, пара, готовящаяся стать супружеской. Потому что брак подразумевает физические отношения, о которых пока не было и речи. Аллан даже не пытался больше поцеловать Линор, хотя сдерживаться ему было нелегко. В тот день, когда он прикоснулся рукой к ее животу, желая почувствовать движение ребенка, самым сильным его желанием было прижать Линор к себе плотнее. Но этого он не мог себе позволить… Ни тогда, ни сейчас.

Пока перед Алланом стояла иная задача: показать этой женщине, как хорошо им может быть вместе, как много он может дать ей и ребенку. Он помогал ей планировать расходы, учил вести бюджет и всякий раз поражался, как же мало Линор знает о жизни. Она была слишком юна и неопытна… И это все усложняло.

С одной стороны, Аллан хотел, чтобы она и впредь оставалась столь же беззащитной перед безжалостным миром, в котором он один мог помочь ей выстоять. Но с другой — если он и впрямь желал, чтобы Линор делала свой выбор самостоятельно, ей нужно было показать, из чего выбирать. Научить ее всему, сделать взрослым человеком.

— Ты занят? — спросил из-за двери голос Линор, и Аллан вздрогнул, словно пробуждаясь от сна.

— Нет. Заходи. Я как раз хотел идти за тобой: пора отправляться домой.

Но как только Линор открыла дверь, жизнерадостное выражение его лица мигом исчезло.

— Что случилось?

Линор была очень бледна. Она замерла, прикусив нижнюю губу, словно очень старалась не расплакаться.

— Р-ребенок, — с трудом выговорила она. Аллан пулей вылетел из кресла и в одно мгновение оказался рядом с ней. В глазах Линор и в самом деле стояли слезы.

— Садись. — Мягко, но властно Аллан помог ей опуститься в кресло. — А теперь рассказывай по порядку.

— Мне только что позвонила доктор Рассел, — выдавила молодая женщина, глядя в пространство стеклянным взглядом.

— И что?

Вопрос прозвучал резко, и Аллан приказал: «Спокойно, Форестер. Ты должен держать себя в руках.»

— Что сказала доктор?

Линор снова прикусила губу. И на Аллана накатил такой безотчетный ужас, что он едва не застонал. Он еще не знал, в чем дело, но догадывался, что случилось что-то плохое. И не с кем-то далеким, нет, — с его собственным ребенком. Секунды молчания были для него страшнее любой пытки.

Наконец Линор заговорила, глядя перед — собой.

— Доктор получила результаты анализов. Она хочет, чтобы я показалась генетику. — И закончила, пока Аллан осмысливал услышанное: — Есть риск синдрома Дауна.

Синдром Дауна — и Наследничек… Никакие миллионы не помогут это изменить. Никогда еще Аллан не чувствовал себя таким беспомощным. Но Линор так молода! — пришла спасительная мысль.

— Как велик риск? Я знаю, что чем моложе будущая мать, тем безопаснее.

— Меньше одного процента.

— Стоит ли так расстраиваться?

— Но нет никакой гарантии, что не повезет именно нам. — Линор моргнула, и крупная слеза покатилась по ее щеке. — Ох, Аллан, как я боюсь! Если с ребенком окажется что-то не так…

Он крепко обнял ее и прижал к себе. Сейчас это казалось единственно правильным выходом. Линор прижалась к его груди, словно ребенок, ищущий защиты, и плечи ее вздрагивали…

Ничего, они справятся. Главное — они вместе в этой беде.

— С ребенком все будет в порядке, — уверенно произнес Аллан, целуя ее мягкие темные волосы.

Линор подняла заплаканное лицо.

— А если нет? Что, если…

— Мы не должны так думать. — Казалось, Аллан успокаивает не только Линор, но и себя.

Он действительно безумно волновался о ребенке, но было и еще кое-что важное. Линор. Ее душевное состояние. Ради нее он должен был оставаться сильным. Чем слабее она была, тем больше нуждалась в его защите и поддержке. И самое странное, что Аллан тоже нуждался в ней перед лицом общего горя.

Слезы Линор намочили ему рубашку. Видеть ее плачущей оказалось выше его сил. Он ласково поцеловал ее в затылок и приподнял ей голову за подбородок. Она смотрела Аллану в лицо, горестно моргая.

— Что же мне делать?

— Почему — тебе? Нам. Я с тобой, что бы ни случилось. — Аллан, Линор и Наследничек — их было трое, и они были семьей. Он заглянул в ее заплаканные карие глаза и улыбнулся. — Не забывай, у тебя есть не только ребенок… У тебя есть я. Держись, ради всех нас. Держись.

В полдень следующего дня Линор спустилась в столовую. Она легла спать в восемь вечера, но всю ночь пролежала без сна, то и дело начиная плакать в подушку. Линор только старалась не всхлипывать слишком громко, чтобы Аллан не услыхал из своей комнаты.

Да, конечно, он всеми силами старался ее поддерживать, но она все равно чувствовала себя безумно одинокой. Да, конечно, судьба ребенка его волнует… Но дитя все же растет внутри нее, а значит, все, что с ним происходит, происходит и с самой Линор. И Аллан здесь ничем не может помочь.